Психопат (сборник) - Наиль Ниязович Муратов
– Учитывая, насколько вы старше Дины, замечу, что с вашей стороны подобное отношение являлось более чем безответственным! – назидательно заметил Борис Аркадьевич.
– Не спорю, но тогда я находился под воздействием ее удивительного обаяния. Понимаете, мне понравилась ваша дочь, и это предопределило все последующие события.
– Давайте теперь перейдем к тайнам сегодняшней ночи! – Взглянув на часы, Борис Аркадьевич поправился: – Вернее, вчерашней ночи.
– Да нет тут никаких особых тайн!
Боже, как не хотелось мне рассказывать всесильному московскому магнату о ночном визите его дочери! Но, в конце концов, не ради этого ли, отложив все дела, он примчался в Плайя де Аро?! Я неохотно сообщил:
– Дина появилась на лодке после полуночи, и мы более часа разговаривали.
– Наверное, беседа была в высшей степени дружеской, раз моя дочь позволила вам стянуть с нее трусики! – сарказм собеседника достиг наивысшей отметки, но в глазах его ничего не отражалось, как всегда бывает, когда ты вглядываешься в кромешную тьму.
– Разговор у нас с ней сложился сумбурный.
Мой неопределенный ответ не устроил Бориса Аркадьевича, и он осуждающе покачал головой.
– Ну хорошо, если вы считаете, что это необходимо… Когда Дина разбудила меня, одежды на ней уже не было.
– Что же вы предприняли в такой пикантной ситуации?
– Сказал ей правду.
– Какую?
– Что люблю другую.
– А это правда? – вновь хмыкнул Борис Аркадьевич. – Или поэтический вымысел?
– Правда.
Он задумался. Наверное, сложно было ему примириться с мыслью, что Дина забралась в постель к малознакомому человеку, забыв родительские наставления, но сомнений в моей правдивости у Бориса Аркадьевича, похоже, больше не возникало. Ожидание затянулось, и я перевел взгляд на спящее Средиземное море. Над его черной водой вспыхивала, перемещаясь среди звезд, красная искорка – рейсовый самолет направлялся в Барселону со стороны Франции. Искорка давно исчезла из виду, когда мой собеседник наконец очнулся.
– Хотелось бы узнать больше о вашей жизни в Одессе. Например, кто та женщина, что встала между вами и моей дочерью? Проблема, однако, в том, что у вас вряд ли возникнет желание быть со мной откровенным, поскольку до сих пор наша беседа напоминала больше допрос, чем нормальный мужской разговор.
– Меня это не особо смущает, – заметил я. – На мой взгляд, у вас есть все права знать правду, я уже говорил об этом. Да и сила не на моей стороне.
– Не все вопросы решаются с помощью силы! – назидательно изрек Борис Аркадьевич. – И мы как раз столкнулись с такой ситуацией. Не хочу принуждать вас к откровенности – в этом случае она выглядела бы ущербной, – и чтобы уравнять позиции и завоевать ваше доверие, расскажу о том, о чем мало кто знает. Со времени моего совершеннолетия в нашей семье считалось само собой разумеющимся, что, отгуляв столько, сколько полагается нормальному неглупому парню, я женюсь, в конце концов, на порядочной еврейской девушке, и будет у нас нормальная семья, родятся нормальные умные дети – в общем, потечет обычная нормальная жизнь со всеми своими заботами и проблемами. Но, познакомившись с Мариной, я понял, что так просто мой жизненный путь не сложится. Мы работали в одном исследовательском институте, хотя и в разных отделах, но два года наши отношения не выходили за рамки дружеских. Марина всегда была в центре мужского внимания. Периодически у нее завязывались романы, но сразу и обрывались, до серьезных отношений дело не доходило. Я не был исключением: все попытки сблизиться она легко пресекала, правда, стараясь не ущемлять моего самолюбия.
– Но однажды все изменилось, – перебил я собеседника.
– Да, изменилось. Она призналась потом, что это оказалось для нее полной неожиданностью. Мы случайно столкнулись на улице в выходной день – с той встречи все и началось. Блаженное было время: что может быть прекраснее, чем общение с влюбленной женщиной, от которой ты сам без ума. Неудивительно, что через месяц я сделал Марине предложение.
– Как к этому отнеслись в ваших семьях?
– На удивление спокойно. Мои родители сразу поняли, какая редкая удача выпала их сыну. Поймите, моя жена относилась к категории очень красивых женщин, но при этом у нее было очень правильное понимание жизни и удивительная интуиция. Ее отец и мать разве что не молились на дочь, поэтому выбор Марины сомнению не подвергался – меня приняли очень хорошо.
– А то, что вероисповедания ваши очень уж отличаются, не мешало? – осторожно поинтересовался я.
– Такой вопрос открыто не ставился. Наверное, между собой родители эту тему обсуждали, но в нашем присутствии – никогда! Мы ведь жили тогда в обществе, в котором к подобным вещам выработался определенный иммунитет.
– Дина сказала мне, что инициатором развода была ваша жена.
Наверное, мне не следовало напоминать Борису Аркадьевичу о том времени, когда рушилась не только его собственная жизнь, но и жизнь всей страны. Он помрачнел, потом заметил:
– Не люблю вспоминать те годы. Наверное, я не все делал правильно, но и сидеть сложа руки нельзя было. Марина поставила тогда ультиматум: я должен был либо бросить доходный бизнес – ей не нравились ни род моей деятельности, ни люди, которые меня окружали, – либо лишиться жены и дочери. Выбор оказался очень сложным.
– Мне тоже не очень нравятся люди, которые вас окружают, – не удержался я.
– Другие в нашем бизнесе не задерживаются! – Раздраженный моим замечанием олигарх залпом допил вино, остававшееся в бокале. – Если бы я занимался делами фирмы с иной командой, то, возможно, мыл бы сейчас лодку вместо вас.
Я хотел ответить, что в таком случае его дочери не пришлось бы заново привыкать к отцу, но удержался. Он прекрасно понимал это и сам.
– Вы – ершистый молодой человек, – неожиданно отметил Борис Аркадьевич, – но ссориться нам ни к чему. Когда мы расстались с Мариной, я задал себе вопрос: «Для чего это все нужно?». Раньше мне всегда казалось, что я зарабатываю деньги, чтобы обеспечить семью. Но на самом деле бизнес так глубоко пророс в мою душу, что стал частью меня самого. Подобного рода работа сродни азартным играм: ты ставишь на кон все, а там уж как карта ляжет – можешь выиграть, а можешь и проиграть, потому что предугадать будущее невозможно. По образованию я физик-теоретик, но род моей деятельности не имеет ничего общего с теорией, полагаться приходится исключительно на интуицию и знание людей. А знание людей оптимизма не прибавляет.
– Смотря с какими людьми вы водитесь.
– Не имеет значения. Жадность – общий порок, поверьте. Она есть у меня, и точно так же присутствует у вас, как бы вы это не отрицали. Важно, осознаете вы эту свою слабость или предпочитаете разыгрывать фарс, уверяя окружающих в своей бескорыстности.
– Но ваша жена была не такой.
– Да, она – исключение, но оно лишь подтверждает правило. После развода несколько в высшей степени креативных женщин пытались встроиться в орбиту моей жизни, но как легко было
