Наследие души - Е. Е. Холмс
С того места, где я сидела в углу зала, мне был хорошо виден стул. Покручивая в руке карандаш, я начала концентрироваться на черном покрывале, хотя толком не знала, как это делается. Я попыталась визуализировать предмет сквозь полотно, но у меня ничего не получилось; ткань упорно оставалась непрозрачной. Затем я попробовала мысленно пробежаться по списку мелких объектов, чтобы понять, выделяется ли что-нибудь из общего ряда. Книга, тарелка, картина, зеркало, игрушка, платье, подсвечник, расческа, шляпа…
Ничего.
– Да ладно, что же ты такое? – подумала я.
Нет, вопрос неправильный. Надо ставить по-другому: не «Что ты такое?», а «Кто ты такой?».
Я уставилась на полотно и сосредоточилась не на самом предмете, а на том, кто к нему прикасался. Я бездумно водила карандашом по своим заметкам. Кто держал этот предмет в руках? Пользовался им? Что чувствовал по отношению к этому предмету?
– Это мое.
В моей голове проснулся тихий голос, предъявляя свои права на предмет. Это был едва слышный шепот, но я отчетливо расслышала его.
– Это твое?
– Да. Это моя любимая.
– Любимая что?
– Моя любимая кукла.
Кукла. Это была кукла. Я знала. Голос только что сказал мне.
– Кто подарил тебе твою куклу?
– Дядя Тимоти. Он покупает мне много игрушек.
– Это очень мило с его стороны.
– Да, он очень добр ко мне.
– Как тебя зовут?
– Лидия.
– Что ж, думаю, можно вычеркнуть всемирно известного экстрасенса из моего списка вариантов будущей карьеры.
Я подскочила на стуле. Карандаш выскользнул из пальцев и скатился по парте на пол. Я даже не заметила, как Сэм вернулся.
– Ого, прости! Ты в порядке? – Он наклонился, чтобы поднять мой карандаш.
Сердце бешено колотилось, и я попыталась успокоить его, выравнивая дыхание.
– Да, в порядке. Просто… отвлеклась. Я тебя не заметила. Как успехи?
– Да какие там успехи. Я собираюсь записать то, что пришло мне в голову, но почти уверен, что это просто чушь собачья. А как насчет тебя, ты собираешься выйти на сцену?
– Я смотрела отсюда.
– Итак, внимание! – Голос профессора Пирса перекрыл негромкий гул разговоров.
Я наконец огляделась вокруг. Доктор Пирс смотрел прямо на меня с выражением любопытства на лице. Все уже вернулись на свои места и принялись строчить в тетрадях или шептаться с соседями.
– Давайте точно запишем наши мысли. Я пройдусь по рядам, проверю, как вы справляетесь.
Меня охватила паника. Тот тихий голосок все еще отдавался эхом в ушах. Стоит ли мне записать то, что я услышала? Что, если это было правдой? И что бы это значило? Может, лучше что-нибудь придумать, на тот случай, если я и впрямь угадала. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, на что я способна, если действительно способна на это. Но ведь я даже не знала, что такое «это». И какого черта профессор Пирс так на меня смотрел? Он знал, что произошло? Неужели я себя выдала?
– Эй, что это? – спросил Сэм. Он смотрел в мою тетрадь.
Я проследила за его взглядом. На открытой странице, под моими заметками об аурной памяти, проступало лицо. Лицо маленькой девочки, лет шести, с очень длинными темными волосами и редкозубой улыбкой. Ниже я написала: «Лидия» и «кукла». Вглядываясь в эти два слова, я почувствовала тупую ноющую боль в правой руке. Это было знакомое ощущение, в точности такое, какое я испытывала после долгой письменной работы.
Я старалась говорить непринужденно:
– Да ничего, просто зарисовки. Я всегда машинально что-то черкаю, если мне скучно.
– Кто это? – спросил он, показывая на лицо девочки.
– Никто, просто лицо. – Я быстро перевернула страницу. – Так что ты придумал?
Сэм как будто собирался о чем-то спросить, но вместо этого протянул мне свою тетрадь. Он написал слово «голубой» и поставил несколько вопросительных знаков.
– Итак, мистер Лэнг? Какие-нибудь проблески экстрасенсорной природы? – Профессор Пирс внезапно вынырнул из-за его плеча.
Немного смущенный, Сэм показал ему свои заметки.
– Что побудило тебя написать слово «голубой»? – спросил доктор Пирс.
Я заметила, что его взгляд скользнул к моей странице, по счастью, уже перевернутой. Я попыталась изобразить легкий интерес к выводам Сэма.
– Ну, я долго смотрел на полотно и, когда уже собирался сдаться, мне показалось, что черный цвет на мгновение стал голубым, вот и записал слово. Я подумал, что, возможно, предмет или что-то на нем голубого цвета, – сказал Сэм.
Профессор Пирс, прищурившись, посмотрел на него.
– Понимаю. Интересно. А что у вас, мисс Баллард?
Я отрицательно покачала головой.
– Я туда не поднималась. – Мой голос сорвался, как у мальчика предпубертатного возраста. Верх ораторского искусства.
На мгновение на лице доктора Пирса отразилось что-то вроде… разочарования? Он двинулся дальше по рядам. Наконец он подошел к стулу и положил руку на черную ткань.
– Все укрепились в своих мыслях?
Студенты энергично закивали, не отрывая глаз от полотна.
– Что ж, очень хорошо. Я открою то, что здесь на самом деле спрятано, и мы сможем обсудить, насколько точными оказались ваши выводы.
Он выдержал паузу, явно наслаждаясь нарастающим предвкушением. Наконец он откинул завесу, и взору постепенно открылись ступни, измятое платье и облупленное личико фарфоровой куклы.
Аудитория загудела. Одни оживленно сравнивали свои записи с тем, что видели перед собой. Другие совещались с соседями. Я же отчаянно старалась сдержать рвотный позыв.
Я знала, что обнаружится под тряпкой, но почему-то это не уменьшило потрясение от увиденного, а, наоборот, усилило. Кукла явно была очень старой, из тех, что можно найти на пыльной полке антикварного магазина. Светлые волосы, спутанные на макушке, были заплетены в косички, которые нелепо торчали в разные стороны. Нарисованные на лице розовые губы и румяные щеки выцвели со временем. Кончик носа облупился, а стеклянные глаза рассеянно смотрели на нетерпеливую публику. Измятое атласное платье было кружевное и…
– Голубое! – прошептал Сэм, без всякой необходимости указывая на куклу. – Эй, платье голубое! Это же круто, а?
– Что? О, да! Отличная работа! – Я пыталась выразить восторг, а не то, что чувствовала на самом деле: серьезную тревогу.
Сэм широко распахнул глаза, когда, видимо, вспомнил то, что, как я надеялась, он каким-то чудесным образом забудет.
– Эй, ты написала слово «кукла»! Ты догадалась! Ого, Джесс, это так странно.
Слава богу, он не выглядел испуганным, просто был впечатлен.
Я принялась выкручиваться:
– Счастливая
