Аромат - Поль Ришардо
– Это на него мой футляр от тактических очков так подействовал? Ну и ну. А ты еще называл дубиной меня.
Напарник пожал плечами:
– Глянь на него. Он же просто псих.
– Хватит, – вмешался Ален, выходя из кабинета.
Оба курьера тут же замерли.
– Ольфактор Фиссон, мы получили строжайшие предписания. Он нам…
– Молчать! – рявкнул Ален, подняв руку, чтобы продемонстрировать запястье с вытатуированной на нем розой с четырьмя шипами. – И оставьте в покое моего ассистента, – уже спокойнее продолжил он. А потом порылся в бумажнике и протянул визитерам черную карточку, которую те суетливо проверили. – Не знаю, где Корнелия вас находит, но придется сказать ей пару слов по поводу критериев, которыми она руководствуется.
Ален назвал им код из пяти цифр. После раздавшегося мгновением позже металлического щелчка наручник раскрылся и чемоданчик был передан адресату. Удостоверившись в целостности бумажных лент, которыми был опечатан замок кейса, ольфактор небрежным взмахом руки отпустил обоих мужланов.
Элиас мало-помалу приходил в себя.
– Ты отлично справился, – ободрил его Ален. – Тебе удалось не поддаться приступу.
Он положил ладонь на руку Элиаса, мгновенно остановив лихорадочную мельтешню жетона. Молодой человек убрал вещицу в карман и внимательно оглядел чемоданчик. Глаза у него широко распахнулись. Раньше он никогда не видел биометрических замков. Ален хмыкнул:
– Новый протокол. Эта штука срабатывает только на мой отпечаток. Да к тому же большого пальца ноги. На случай, если мне решат отрезать руку. – Он подвигал пальцами. – Не представляю, откуда они берут свои придумки. Догадываешься, что там внутри?
– Полагаю, ЛМС, – отозвался молодой человек, не скрывая своего восхищения драгоценной жидкостью.
Ален кивнул:
– Пошли. Поможешь мне открыть эту штуку. Две головы лучше, чем одна!
2
В этот же момент в сотнях километров от них черный сверкающий седан парковался на улице поблизости от ратуши. Водитель выключил мотор, опустил противосолнечный козырек и бросил взгляд в зеркало в салоне машины. На заднем сиденье его шефиня была погружена в чтение какой-то статьи.
– Мы прибыли, мадам.
Нора подняла голову и огляделась. Ничто не указывало, что они в Мелёне. Придется поверить на слово.
Достав пудреницу, она проверила, все ли у нее в порядке с внешним видом. Сияющее лицо молодой тридцатилетней женщины не выдавало усталости, которая копилась в ней с тех пор, как она заступила на свою должность. Только под глазами пролегли легкие тени. «Это знаки отличия работающего человека», – однажды заверила ее мать. Многие коллеги предсказывали, что она постареет до срока, имея в начальницах эксцентричную директрису «Фрагранции». После пяти лет добросовестной и преданной службы Нора, разглядывая себя, пришла к выводу, что они все могут подавиться своими пророчествами. Потом убрала пудреницу в сумку и вышла из машины.
– Я минут на двадцать, Франсуа, можете пока спокойно прогуляться, – бросила она водителю, прежде чем захлопнуть дверцу.
В этот предвечерний час центр города уже начал клевать носом. Только горстка прохожих да кучка заблудших туристов нарушали апатичную атмосферу. Но и эти неуместные нарушители скоро вольются в общий порядок. Один за другим коммерсанты на улице Генерала де Голля опускали металлические жалюзи, утомившиеся за день не меньше владельцев. Неподалеку Альмон, добросовестно обежав весь город, наконец-то воссоединялся с Сеной.
Молодая женщина бросила взгляд на экран своего мобильника. Когда она проходила в ворота решетки, служитель предупредил, что парк скоро закрывается. Она поблагодарила и продолжила путь.
Перед ней вырисовалась точка встречи – одинокое дерево рядом со скамейкой. Несколькими часами ранее Али Аббад из судебной полиции прислал ей сообщением описание этого места. Даже ее собственные каблуки, поскрипывающие по посыпанной гравием дорожке, казалось, посмеивались над ситуацией. Вся нынешняя обстановка абсолютно не соответствовала обыкновениям следователя.
Издалека Нора заметила, как он, загасив сигарету о деревянную плашку и сунув окурок в карман, встал и двинулся ей навстречу. Али Аббад был плохо выбрит и неряшливо одет, словно несколько дней не заходил домой. Длинный плащ с поднятым до глаз воротом завершал неприглядную картину. Подойдя почти вплотную, он споткнулся и выронил папку.
– Все в порядке?
Нора наклонилась, помогая ему собрать рассыпавшиеся по земле бумаги.
– Простите.
Когда следователь разогнулся, в лицо молодой женщине пахнуло ароматом одеколона Fougère moderne[6], который Али покупал в супермаркете со своих двадцати лет. Этот коктейль из лаванды, дубового мха, кумарина и сигарет был его ольфакторной подписью. Его главным отличительным признаком. Отряхнув рукавом папку с бумагами, он протянул ее Норе:
– Мне опять нужна ваша помощь.
Он прикурил новую сигарету и предложил пачку ей. Она отказалась.
Дело, по которому он к ней обратился, касалось истории с изнасилованием на вечеринке. Проглядывая страницы досье, Нора поняла, что воспоминания подавшей жалобу женщины грешили пробелами. Та терпела неудачу при каждой попытке описать своего обидчика. Периодически ее, вызывая панические атаки, мучили неожиданно всплывавшие отголоски этого жуткого нападения. Посттравматический синдром, с которым привычно сталкиваются психологи, работающие с жертвами. Допросы молодых людей, присутствовавших на вечеринке, ни к чему не привели: никто ничего не заметил. Прямо-таки сборище подслеповатых юнцов. Единственное, что можно было сказать с уверенностью, просмотрев отчет, – полиция взялась за дело всерьез.
– Учитывая, как сейчас обстоят дела во «Фрагранции», боюсь, мы будем вынуждены отказаться от любого нового задания.
Нора хотела вернуть досье инспектору, но тот его не принял.
– Я бы прибегнул к другому способу, будь у меня выбор. Прокурор отказывается продолжать расследование, если вы не вмешаетесь, чтобы подтвердить след.
– Какой след?
– Имеется подозреваемый. Вам достаточно развеять наши сомнения.
– Мне очень жаль, но мы не сможем вам помочь.
Она постаралась избежать сочувственного тона. При данных обстоятельствах вставать в театральную позу было бы по меньшей мере непродуктивно.
Али достал свой мобильник:
– На прошлой неделе коллеги из Марселя прислали мне фотографии одной операции по захвату.
Нора взяла телефон у него из рук и внимательно вгляделась в каждое изображение. Это была хроника ликвидации подпольной лаборатории. Мужчины в форме с нашивками бригады по борьбе с наркотиками выставляли в ряд большие синие бидоны. Ей вдруг стало интересно, не скрываются ли за их защитными респираторами улыбки.
– Сколько?
– Сто литров. И очень плохого качества. Половина потребителей отравилась этой фальсифицированной ЛМС. Моим коллегам в конце концов удалось допросить их непосредственно в больничных палатах. Но не стоит беспокоиться. Мы поступили, как и в предыдущих случаях.
