"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ) - Блэкхерст Дженни

Она обосновалась в его доме, но ничего в нем не меняла, оставила все как есть.

Словно Венсан должен вернуться с минуты на минуту.

Она еще не знала, как сумеет расплатиться за вступление в права наследства, но это не имело никакого значения. Она сохранит этот дом, потому что Венсан оставил ей его как последний знак доверия и любви.

Впрочем, она знала, что жители обеих деревень по предложению Батиста Эсташи решили скинуться, чтобы помочь ей.

Она вытерла слезы и сосредоточилась на дороге Эрб-Бланш.

Венсан отдал ей Анколи и машину. Все, что у него было, кроме маленькой квартирки-студии в Убае, которая отошла Наде.

Она потерла ноющее запястье и включила автомагнитолу. Она полюбила классическую музыку.

Проезжая мимо церкви Аллоса, она бросила взгляд в сторону кладбища.

Венсан покоился там, рядом с Пьером.

Они вместе ходили по горам, а теперь вместе шли по вечности.

И снова слезы. Каждый день слезы.

По шоссе она добралась до Кольмара и остановилась возле казармы.

— Шерлок, ты ждешь здесь! — приказала она.

Она еще не приступила к работе, поскольку с нее только что сняли гипс. Ранение пустяковое по сравнению с другими ранами.

Глубокими. Неисцелимыми. Она приветственно поцеловала Матье, дежурившего на приеме, и направилась в кабинет к Кристиану Лебрену, временно замещавшему начальника жандармерии, пока на это место не прислали старшего офицера.

Окинув ее заботливым взглядом, Кристиан пригласил ее сесть. После трагических событий Серван слыла настоящей героиней.

— Как вы себя чувствуете, Серван?

— Хорошо, благодарю вас.

— А ваша рука?

— Еще немного побаливает, но постепенно пройдет.

— Вы хотели поговорить со мной?..

— Да… Я хотела сказать, что… я долго думала и решила оставить жандармерию… не прямо сейчас, но как только станет возможно.

Он скрыл свое разочарование за любезной улыбкой.

— Вы решили вернуться к себе в Эльзас? — предположил он.

— Нет, я останусь в Анколи.

— А-а-а… И что вы намерены делать?

— Попытаюсь получить сертификат проводника, буду водить тургруппы в горы.

— Превосходно! Если вы действительно любите горы…

— Я теперь живу только ради них.

Он опустил глаза. Она страдала ужасно, неприкрыто. А ее рыдания до сих пор преследовали его в снах…

Им пришлось силой отрывать ее от безжизненного тела проводника. Выдержать ее крик.

Только одно слово: нет.

Только одно имя: Венсан.

— Хорошо… Я уважаю ваш выбор и желаю вам удачи. И… рад, что вы остаетесь в долине, с нами.

— Спасибо, шеф.

Он вышел из-за стола, чтобы пожать ей руку. Но в результате горячо обнял ее; при этом прикосновении она вся напряглась.

— Из вас выйдет превосходный проводник, — произнес он.

— Спасибо, Кристиан. Большое спасибо.

Она быстро выехала из казармы.

Сегодня ей предстоял очень трудный, но очень важный разговор.

Она ехала по шоссе, бегущему вдоль Вердона; вскоре слева, возле Ондра, показался мост. Она медленно перебралась по нему на другой берег.

По мере приближения к деревне сердце ее сжималось от боли.

Но она должна это сделать. Ей надо увидеть Марио, равно как и место, где…

На въезде в деревню она выключила двигатель, и последние метры прошла пешком. Ее хромота была уже практически незаметна.

Стрегоне сидел на солнышке на пороге своего дома. Словно ждал ее.

— Здравствуйте, — поздоровалась она.

Он снял шляпу, без сомнения в качестве приветствия.

— Могу… могу я сесть?

Рукой он указал ей на каменную ступеньку; она села рядом с ним, и какое-то время оба молчали.

— Я хотела поблагодарить вас, — сказала она тихо. — Спасибо, что помогли нам…

Он лишь качнул головой. Он отвык зримо проявлять эмоции.

— Не знаю, в курсе ли вы, но все они сидят в камерах предварительного заключения в Дине, — продолжала она. — В общем, в тюрьме. В ожидании суда…

— Они заслуживают смерти.

Она невольно удивилась, когда услышала его хриплый голос. Впрочем, возражать ему она не собиралась.

— Они во всем признались, — продолжала девушка. — Кроме Мансони, этот продолжает отрицать убийство Пьера Кристиани. Но остальные свидетельствуют против него…

Колдун наконец повернул к ней голову и загадочно на нее посмотрел.

— Убийство Кристиани? — повторил он.

— Да… Жюльен его убил… Потому что тот собирался все рассказать и…

— Нет.

Серван затаила дыхание:

— Что… что вы говорите? Вы знаете, кто убил Пьера?

Он не ответил, но ее взгляд продолжал спрашивать. Умолял раскрыть тайну.

И он заговорил.

— Я был там, когда смотритель умер, — произнес он. — Я спускался на берег Бушье…

Она затаила дыхание. Но он снова замкнулся в молчании, и ей пришлось повторить вопрос:

— Кто убил Пьера?

— Горы.

— Горы?

— Он стоял напротив меня, на тропе. А потом уронил на склон какую-то штучку.

— Какую штучку?

Он ткнул пальцем в мобильник, торчащий из кармана куртки Серван:

— Эту…

— Свой телефон? — спросила она. — Он уронил телефон?

— Да. Он хотел достать его, поскользнулся… Он упал почти на самое дно. Я спустился и увидел, что он мертв. Тогда я ушел.

Серван закрыла глаза.

Несчастный случай.

Дурацкий несчастный случай.

Чертов несчастный случай…

В голове закрутился вихрь. Если бы Пьер не уронил мобильный, он бы не погиб. А если бы он не погиб, Венсан…

Снова ощутив боль, она встала и задала последний вопрос:

— В тот вечер, когда вы были возле Анколи… Когда положили руку мне на лоб и что-то пробормотали… Что это было? Зачем вы это сделали?

Похоже, ему стало не по себе. На его каменном лице промелькнуло выражение грусти.

— Чтобы защитить вас от сглаза… От етатуры, как говорят у нас.

— Но почему? Почему меня?

— Я видел вас во сне. Вашу смерть. И захотел вас защитить.

Серван почувствовала, как в груди у нее все сжалось. В мягком свете октября глаза ее заблестели.

Она сильно сдавила руку колдуна:

— До свидания, Марио…

— До свидания…

Он смотрел ей вслед. Она была очень похожа на девушку, которую он любил. Любил до безумия. Любил так сильно, что убил.

Эту девушку и это убийство он пытался забыть на протяжении всех тридцати пяти лет добровольного изгнания.

Толкнув дверь своего бедного жилища, он вернулся в одиночество; Серван в одиночестве села за руль.

Сначала она решила поехать в жандармерию, чтобы сообщить о невиновности Мансони. Но передумала. Он тоже виновен, хотя, может, и не так, как остальные.

Так что пусть покрутится, доказывая свою невиновность. Или идет к черту…

В последний раз обернувшись на Ондре, она задержала взгляд на церковной колокольне.

Она больше не верила в Бога. Есть предательства, прощению не подлежащие.

Повернув ключ зажигания, она поехала в сторону Кольмара.

Отныне у нее только одна страсть. Страсть, текущая в ее жилах. Сквозь слезы она смотрела на окружавшие ее горы, величественные и вселявшие надежду. Исполненные обещаний.

Прекрасное осеннее утро, которое ей так хотелось бы разделить…

Разделить с тем, кто научил ее видеть.

Видеть. Этому учатся. Как ходить или говорить…

По обочине шоссе в одиночестве не спеша шла девушка.

Серван решила, что она хорошенькая.

И под звуки «Четырех времен года» Вивальди, своей любимой «Зимы», она направилась в Анколи.

Карин Жибель

Укус тени

ПРЕДИСЛОВИЕ

…Бенуа Лоран приходит в себя и понимает, что он заперт за решеткой в подвале. Происходящее кажется дурной шуткой, но время идет, а все остается по-прежнему. Он, успешный полицейский, не может выбраться из западни… У его мучительницы — красавицы Лидии — далеко не романтические планы. Она давно наблюдается у психиатра и сама еще не знает, на что готова, чтобы заставить полицейского сказать правду. Лидия считает его виновным в страшном преступлении и намерена вырвать признание любой ценой. У нее есть доказательства того, что Лоран убил и изнасиловал ее сестру-близнеца. Он отрицает это, но Лидия неумолима. Она уверена, что полицейский — виновен. Она добьется от него признания в преступлении!