Выжить, чтобы умереть - Тесс Герритсен
– Но это не фильм, Бруно, – возразил Джулиан. – Речь идет не о сверхъестественном. Все это делают реальные люди, и не просто так. Нам нужно понять, зачем это им.
Клэр презрительно усмехнулась:
– Подумать только! Вы считаете, что сможете узнать то, что не удается понять полиции? Вы всего лишь группка ребяток с микроскопами и наборами юного химика. Скажи мне, Джулиан, когда ты собираешься заниматься своей потрясающей детективной работой – на переменках между уроками?
– Для начала я хочу расспросить тебя. Ведь это все происходит с тобой, Клэр. Ты должна хотя бы догадываться, что связывает вас троих.
Девочка посмотрела на Уилла и Тедди. На эндоморфа и эктоморфа.
– Ну, мы уверены, что никак не связаны, поскольку совершенно не похожи друг на друга.
– И все жили в разных местах, – добавил Уилл. – Мои мама и папа погибли в Мэриленде.
– Моих родителей убили в Лондоне, – сказала Клэр, а про себя добавила: «Я там тоже чуть не умерла».
– Тедди? – спросил Джулиан.
– Я же сказал, что не хочу говорить об этом, – ответил мальчик.
– Возможно, это важно, – настаивал Джулиан. – Разве ты не хочешь знать ответ? Разве тебе все равно, почему они погибли?
– Я знаю, почему они погибли! Потому что мы были на яхте. На дурацкой яхте моего папы неизвестно где! Если б мы не оказались на ней, если бы мы просто остались дома…
– Расскажи им, Тедди, – мягко надавила Клэр. – Расскажи, что произошло на яхте.
Тедди довольно долго не произносил ни слова. Он стоял, опустив голову, и глядел вниз, на камни. Когда парнишка наконец заговорил, его голос прозвучал так тихо, что они едва слышали его.
– Там были люди с пистолетами, – прошептал Тедди. – Я слышал крики. Моей мамы. И сестер. Но я не мог им помочь. Единственное, что я смог… – Парнишка покачал головой. – Я ненавижу воду. И больше не хочу оказаться на яхте.
Клэр подошла к Тедди и обхватила его руками. Почувствовала, как его сердце, словно птичка, трепещет в хрупкой грудной клетке.
– Тут нет твоей вины, – пробормотала она. – Ты не смог бы их спасти.
– Но я выжил, а они – нет.
– Не вини себя. Обвиняй тех, кто это сделал. Или этот поганый мир. Или своего папу, который посадил тебя на яхту. Но никогда не вини себя, Тедди.
Парнишка дернулся из ее объятий и попятился назад, прочь из каменного круга.
– Глупость какая-то. Я не хочу играть в эту игру.
– Это вовсе не игра, – возразил Джулиан.
– Для вас – точно игра, – парировал Тедди. – Для тебя и вашего идиотского клуба. Вы не понимаете, что ли? Для нас это реальная жизнь. Наша жизнь.
– Именно поэтому вы и должны всё понять, вы, втроем, – сказал Джулиан. – Вам нужно объединить усилия. И сообразить, что у вас общего. Семьи, родители, места, где вы учились. Нужно обнаружить ту самую связь, человека, который вас объединяет.
– Человека? – тихо переспросил Уилл. – Ты хочешь сказать, убийцу?
Джулиан кивнул:
– Все сводится к этому. Есть человек, который был в вашей жизни или в жизни ваших родителей. Возможно, он прямо сейчас разыскивает вас.
Поглядев на Уилла, Клэр вспомнила его слова: «У меня такое чувство, что я видел тебя раньше». Никаких воспоминаний о мальчике у нее не сохранилось. Она очень много чего не помнила, но это оттого, что ей выстрелили в голову. На эту самую пулю можно списать кучу всего: от ее заурядных отметок до бессонницы и ужасного характера.
А теперь еще и старая головная боль вернулась. Клэр и ее списывала на эту пулю.
Подойдя к валуну, она села и принялась массировать кожу головы – пальцы нещадно терли то место, где когда-то был поврежден череп. Оно – постоянное напоминание о том, что девочка потеряла навсегда. У ее ног, между камнями, виднелся дохленький росток. Даже гранит не в силах остановить неизбежное. В один прекрасный день это молодое деревце расколет и приподнимет камень. Даже если бы я срезала этот росток, появился бы новый.
С убийцами происходит то же самое.
Открыв дверцу своего стенного шкафа, Клэр потянулась к полке, где стояла потрепанная картонная коробка. Девочка не доставала ее с тех пор, как приехала в «Вечерню», и уже едва помнила, что в ней лежит. Два года назад они с Барбарой Бакли положили туда несколько памятных вещей из лондонской квартиры ее родителей. С тех пор эта коробка путешествовала с Клэр из Лондона в Итаку, а потом и в школу, но девочка ни разу не заглянула внутрь. Она боялась снова увидеть лица родителей, боялась вспомнить все то, что потеряла. Усевшись на свою кровать, Клэр поставила коробку рядом. Посидела немного, чтобы приготовиться к потрясению, а затем подняла крышку.
Сверху лежал фарфоровый единорог. «Иззи, – подумала она. – Я помню его имя». Он принадлежал маме, дурацкая безделушка, купленная Изабель Уорд на каком-то блошином рынке. Мама считала его счастливым талисманом. «Счастье закончилось, мама, – подумала Клэр. – Закончилось для всех нас».
Девочка бережно поставила единорога на свою тумбочку и снова полезла в коробку. Бархатный мешочек на шнурке, в котором хранились мамины украшения. Паспорта родителей. Шелковый шарф со слабым ароматом духов, каких-то бодрящих, с ноткой лимона. И наконец – на дне коробки лежали два фотоальбома.
Клэр вынула их и положила себе на колени. По виду сразу было ясно, какой из двух более новый – в конце его осталось несколько свободных страниц. Его девочка открыла первым, и с первой же фотографии ей улыбнулось собственное изображение. Она в воздушном желтом платье стояла у входа в «Мир Диснея», держа в руке воздушный шарик. Клэр не могла вспомнить ни платье, ни тот факт, что она была в «Мире Диснея». Сколько лет ей на этой фотографии? Три? Четыре? Она не умела определять возраст детей. Если бы не было этой фотографии, она и знать бы не знала, что когда-то ходила в Волшебное Королевство.
Еще одно утраченное воспоминание, подумала Клэр. Ей захотелось выдрать из альбома эту страницу и разорвать лживую фотографию на мелкие кусочки. Раз она такого не помнит, значит этого могло и не быть. Это не альбом, а сплошная ложь – чужое детство, чужие воспоминания.
– Можно мне войти, Клэр? – спросил Уилл, заглядывая в дверной проем. Судя по всему, он боялся шагнуть в комнату и, опустив голову, топтался в коридоре, словно Клэр могла чем-нибудь в
