Паук - Ларс Кеплер
— Мой первый вопрос напрашивается сам собой, — говорит он, наклоняясь вперёд.
— Я слушаю.
— Вы здесь потому, что Юрек Вальтер жив?
— Нет.
— Я видел фотографии голландской полиции, читал отчёт о вскрытии, но их легко подделать.
— Он мёртв, — отвечает она, не отводя взгляда.
— Видите, я же говорил, — шепчет Рассел.
— Рассел утверждал, что Юрек должен быть мёртв, потому что Йона Линна снова живёт нормальной жизнью, — поясняет Драган.
— Но мне всё равно нужно было проверить, — говорит Карл с ухмылкой. — В конце концов, вы здесь не для того, чтобы с нами тусоваться, а потому, что считаете Юрека Вальтера самым крутым убийцей на свете.
— Тогда почему вы всё‑таки пришли после стольких лет? — спрашивает Драган.
Сага делает глубокий вдох.
— Мне угрожает человек, называющий себя Артуром К. Джуэлом, — говорит она.
— И кто это? — настаивает Драган, недоумённо глядя на Карла.
— А? Откуда мне знать? — бурчит тот, заливаясь краской.
— Это анаграмма, — объясняет она.
— Разумеется, — кивает Рассел.
— Как там было? — спрашивает Драган. — Артур К. Джуэл?
— Да.
— Ничего себе, — шепчет он. — Понимаю… Безумие.
— А раз Юрек мёртв, — продолжает Карл, голос его крепнет, — и его линия прервалась вместе с ним, значит, это должен быть кто‑то другой. Какое‑то иное звено.
— Этот Артур К. Джуэл… он кого‑то убил? — спрашивает Драган.
— Ответить не могу, расследование продолжается.
— Ладно, — говорит Карл и закусывает ноготь.
— Фу, аж мурашки, — с ухмылкой произносит Рассел.
Драган хватает коробку с вином и наливает в бокал Саги, хотя она к нему не притронулась, потом наполняет свой. Рассел сидит с опущенными глазами и кусает губу.
— Я бы, конечно, покурил, но, видимо, времени нет, — говорит Карл, берёт пачку со стола и прячет её во внутренний карман.
— Я могу остаться ещё минут на сорок, — говорит Сага.
— Хорошо, продолжим.
— У кого могли быть причины угрожать мне и Йоне? И кому в голову пришло бы назвать себя Артуром К. Джуэлом? — спрашивает она.
— Без понятия… Как вы и сказали, почти все, кто когда‑либо попадался Юреку на пути, мертвы, — отвечает Карл.
— Что, впрочем, заметно сужает круг, — добавляет Рассел, поправляя очки на переносице.
— Как только я выяснил, чем занимался Юрек в последние годы, — продолжает Карл, — я начал искать кого‑нибудь, кто мог привлечь его внимание.
— Хорошая мысль, — ободряюще кивает Сага.
— Я составил список из трёх человек, которые могли быть с ним связаны…
Его круглое лицо выглядит одновременно серьёзным и встревоженным. Светлые брови хмурятся, губы бледнеют.
— Кто? — спокойно спрашивает Сага.
— Мы не знаем наверняка, встречался ли Юрек хотя бы с кем‑то из них, но, скорее всего, это Яков Фаустер, Александр Пичушкин и Педро Лопес Монсальве.
— Я знаю эти имена, — говорит Сага. — Первые двое в тюрьме, а Монсальве — старик, довольно слаб здоровьем. Он живёт в Колумбии и без паспорта.
Карл доедает половину чипсов и вытирает руки о джинсы.
— Теперь моя очередь, — говорит он и смотрит Саге прямо в глаза. — Мне всегда было трудно понять, что именно произошло в бункере под больницей Лёвенстрёмска.
— Это была сложная операция по внедрению, — отвечает она.
Он поднимает руку, прерывая её:
— Основы я знаю, слышал записи. Я хочу знать, что произошло между вами и Юреком. Что вы видели и чувствовали.
Сага стискивает зубы и кивает.
— Моя задача заключалась в том, чтобы заставить его говорить, не позволив ему закрепиться в моей голове, — безжизненно произносит она.
— Насколько я понимаю, вы — самое близкое к любви, что у него, когда‑либо было?
— Сомневаюсь, — отвечает она и отводит взгляд.
— Он назвал вас сиреной. Значит, его, вероятно, соблазнили, — монотонно вставляет Рассел.
— Он просто хотел, чтобы я почувствовала себя особенной.
— Но он не убил вас, когда у него появился шанс, — настаивает Карл.
— Потому что видел во мне будущий ресурс. Нашёл лазейку в моём разуме, о которой даже я сама не знала.
— Он был невероятен, — кивает Карл.
— Настоящий стратег старой школы, — выпаливает Рассел. — Цели, средства и методы.
Сага поднимает бокал и делает вид, что собирается отпить, но в этот момент её внезапно осеняет.
— Вернёмся к вопросу: кто из всех, кого встречал Юрек, ещё жив? — спрашивает она.
— Вы, Йона, Люми… и Бобёр, разумеется, тоже, — говорит Карл, опрокидывая третий бокал. — Рейдар Колер Фрост мёртв, но его дети живы. Сейчас оба живут в Лондоне, вежливо отказываются от любых интервью.
— У вас есть их контакты?
— Могу прислать.
— Спасибо.
Карл встаёт, делает несколько шагов и проводит рукой по зачёсанным назад волосам, затем снова поворачивается к Саге.
— Боже, сколько у меня вопросов, — говорит он. — Юрек однажды пришёл к вам в квартиру на Тавастгатан. Вы были вооружены. Почему вы его не убили?
— Самая большая ошибка в моей жизни… Он заставил меня поверить, что нужен живым, — отвечает Сага, с усилием подавляя нарастающую тревогу.
— Несмотря на предупреждения Йоны?
— Да, — говорит она и смотрит на часы в телефоне. — Уже поздно…
— Можно сделать с вами фотографию? — спрашивает Рассел и тут же краснеет.
— Хорошо, но… ещё один вопрос, — говорит она. — Карл, вы брали телефонное интервью у Сюзанны Хьельм в тюрьме?
— Верно. Я забыл про неё. Она ведь тоже жива, — отвечает он и вновь садится.
— В расшифровке на вашем сайте кажется, что она бросила трубку? — спрашивает Сага.
— Да. Я решил, что случился какой‑то технический сбой, и перезвонил, но она только закричала, как ненавидит Йону Линну.
— Вы поняли, почему?
— Нет. Я предположил, что она обвиняет его в том, что застрелила полицейского, но точно не знаю. Я пытался связаться с ней снова, когда её освободили, но не могу найти ни адрес, ни номер телефона.
Сага выпрямляется в кресле.
— Её освободили? — спрашивает она.
— Да. Три
