Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

Стервятники всё ещё кружили.

Часть вторая. Иголка

Глава 8.

С одной стороны, коммуна представляла собой череду адвокатских кабинетов, каждый из которых имел рамку для визиток у двери. С другой стороны, было открытое пространство, которое, как предполагалось, предназначалось для вспомогательного персонала. Однако, я не увидел никого, кто бы там работал.

Это место было пристанищем для юристов-мигрантов, чья работа зависела от прихоти дел и клиентов, и которые постоянно меняли место своего пребывания.

Проходя мимо кабинетов, я рассматривал визитные карточки, которые лежали на столах. Все они были похожи: на них красовался привычный символ Фемиды, разве что с небольшими изменениями. Некоторые дополнялись фотографией адвоката - улыбающегося или, наоборот, строгого. Никаких изысков, вроде тиснения, не было. Качество карточек говорило о том, что их владельцы экономили, но при этом пытались выглядеть солидно в глазах клиентов и коллег.

Лишь у шестого кабинета я увидел визитку с серебряным тиснением. Она принадлежала Фрэнку Сильверу. Возможно, это был пережиток прошлого, когда дела шли лучше, или же попытка выделиться среди остальных юристов. Дверь в кабинет была открыта, но я все равно постучал, прежде чем войти. Мужчина, сидевший за столом, обшитым панелями под дерево, оторвался от экрана ноутбука и посмотрел на меня.

— Фрэнк Сильвер?

— Это я.

Я увидел в его глазах проблеск узнавания. Он был лет на пятнадцать моложе меня, худощавый, с тёмными кудрявыми волосами. Я предположил, что дорога отсюда до здания суда в пешем режиме поддерживает его в форме.

— Вы… вы — «Адвокат на Линкольне»?

Я вошёл в комнату и протянул руку. Мы пожали друг другу руки.

— Микки Холлер. Мы уже вели какое‑то дело вместе?

— Фрэнк Сильвер. Нет, я узнал вас по рекламным щитам. «Разумные сомнения за разумную плату» — удивлён, что коллегия позволяет вам такие формулировки. Присаживайтесь.

Я посмотрел на единственный стул для посетителей в тесном офисе и увидел на нём стопку папок высотой примерно сантиметров тридцать.

— Ой, извините, подождите секунду, — сказал Сильвер. — Позвольте, я уберу это.

Он обошёл стол, и я отступил, чтобы дать ему пройти к стулу. Он поднял стопку, обнёс её вокруг стола и поставил рядом с компьютером.

— Вот, садитесь. Чем могу помочь? Нужно что‑то подправить? — он рассмеялся.

— Что? — спросил я, опускаясь на стул.

— Ну, знаете, Линкольн, адвокат, — сказал Сильвер. — Нужно что‑то «подправить».

Он ещё раз хохотнул своей шутке. Я — нет. Мое внимание привлекло то, что находилось за его спиной. Стена была оклеена обоями, создающими иллюзию книжных полок, заставленных внушительными томами юридических справочников и уголовных кодексов в дорогих кожаных переплетах с тиснеными названиями. Однако вся эта "библиотека" оказалась лишь декорацией, фальшивой имитацией настоящего книжного собрания. Он уловил мой взгляд и проследил за ним.

— А, да, — сказал он. — В Зуме выглядит как настоящая.

Я кивнул.

— Понял, — сказал я. — Ладно.

Я указал на хаотичную стопку файлов, которую он только что переложил на стол.

— Я тут, чтобы помочь вам навести порядок, — сказал я.

Он наклонил голову, не понимая и настораживаясь из‑за моей серьёзности.

— Как это? — спросил он.

— Мне нужно забрать у вас один файл. Закрытое дело, которое ваш бывший клиент попросил меня пересмотреть.

— Правда? Что за дело?

— Люсинда Санс. Помните её?

На лице Сильвера отразилось неподдельное удивление. Он явно не ожидал услышать это имя.

— Люсинда… конечно, помню. Но…

— Да, она признала вину. Но теперь хочет, чтобы я взглянул на дело. Если бы я мог забрать материалы, я бы ушёл от вас и занялся своим…

— Эй, подождите секунду. О чём вы вообще говорите? Вы не можете просто прийти и забрать моё дело.

— Нет, это вы о чём говоришь? Дело закрыто. Она признала вину и почти пять лет сидит в Чино.

— Но она всё ещё моя клиентка.

— Она была вашей клиенткой. А сейчас она обратилась ко мне. Хочет, чтобы я посмотрел дело. Если вы помните этот процесс, то помните и то, что она так и не призналась, что сделала это. И до сих пор не признаётся.

— Да, но я выбил для неё эту выгодную сделку. Она бы не выжила без моей помощи. Непредумышленное убийство со средним сроком.

Я знал, о чём речь. Или думал, что знал.

— Послушайте, Фрэнк, — сказал я, — если вас беспокоит пятьсот четвёртая статья, не переживайте. Дело не в этом. Я иду по линии фактической невиновности и хочу понять, смогу ли её доказать. Всё. Для меня это дело — либо я её представляю, либо нет. Если там нет перспективы, я сразу же верну вам материалы.

Для адвоката, специализирующегося на уголовных делах, одним из самых неприятных и разочаровывающих сценариев является то, когда его имя фигурирует в ходатайстве по статье 504, обвиняющем его в неэффективной защите и требующем отмены приговора.

Неважно, насколько уверен адвокат в качестве своей работы или насколько позитивным казался исход дела, если клиент проведет в тюрьме достаточно долгий срок, его имя, скорее всего, всплывет в отчаянной попытке добиться пересмотра приговора. Этого не желает ни один адвокат, ведь это не только наносит удар по профессиональной репутации, но и требует значительных усилий для пересмотра и защиты собственных действий по делу.

— Тогда почему она обратилась к вам? — спросил Сильвер. — Если она не собиралась заявлять о неэффективной помощи, ей следовало обратиться ко мне.

— Было дело в прошлом году, — сказал я. — Очень громкое, масштабно освящалась в прессе. Я вытащил парня из тюрьмы, который был оправдан после 14 лет заключения. Доказал его полную невиновность. Она каким‑то образом узнала об этом в Чино и написала мне. Много заключённых мне писали. Мой следователь провёл предварительную проверку дела Санс и порекомендовал перейти к следующему этапу. А для этого мне нужны материалы. Всё, что у вас есть. Мне нужно знать всё, что можно знать об этом деле.

Сильвер долго молчал.

— Ну и как? — спросил я. — Получу я материалы? Я могу сделать копии и вернуть вам оригиналы до конца дня. Здесь вообще нет никакой драмы.

— В этом нет нужды, — сказал Сильвер. — Раз уж мы работаем над этим вместе.

— Простите?

— Партнёры. Вы и я. Что