Дочь врага - Владимир Григорьевич Колычев
У ворот дома стоял черный БМВ с тонированными окнами. Каучук стал притормаживать, но Семен велел ехать дальше. Черным «бумером» в городе никого не удивишь, но вдруг это та самая машина, на которой уехали киллеры? Вдруг эти ублюдки сейчас у Вишняка? Вместе с Миндалем?
Во дворе ни одного человека, но дверь в дом приоткрыта. И за окном в доме какое‐то смутное движение.
— Давай сюда! — Семен показал на ворота соседнего дома, Каучук свернул, остановился. Дом деревянный, бедный, забор штакетный, шаткий, собаки во дворе не видно. Огород вдоль межевого забора вскопан, но нестрашно испачкать ноги, когда на кону вопрос жизни и смерти.
Во двор зашли через калитку, по вскопанной земле подобрались к забору, перелезать не стали, просто выломали пару штакетин. Тихо сделали, быстро, гости Вишняка их не заметили, поскольку к соседям дом был повернут глухой стороной, одно только маленькое окошечко под крышей.
Семен глянул на Каучука, на Чаруна — пацаны всеми фибрами чувствовали опасность, но вперед шли достаточно уверенно. Оружие на боевом взводе, в глазах готовность стрелять.
Дом обогнули с задней стороны, не разгибаясь, прошмыгнули под окошками и вышли к маленькой веранде. Крыльцо деревянное, подгнившие доски гнулись под весом тела, одна скрипнула, но на веранде никого не было. Пока туда не зашел Семен. Открылась дверь, и ему навстречу вывалился здоровый лоб в морской тельняшке под камуфляжной ветровкой. Парень замешкался, но потерял всего пару драгоценных мгновений, впрочем, Семену хватило и этого, чтобы принять правильное решение. Не замедляя ход, рукоятью пистолета он рубанул противника в переносицу, едва не влепив ему в глаз. Рубанул и с силой втолкнул вглубь комнаты, где сидел на диване трясущийся от страха Вишняк. Живой, невредимый, даже не связанный, но бледный как смерть. А над ним возвышался Миндаль, в одной руке яблоко, в другой финка, на полу под ногами кожура. Он среагировал почти мгновенно, и нож полетел в Семена. Быстро полетел, только вот ударил его не острием, а рукоятью, в лоб. Из глаз брызнули искры, но это не помешало ему приставить к голове Миндаля пистолет.
— На колени, падла! — заорал Семен.
В состоянии бешенства он запросто мог нажать на спуск, Миндаль это понимал, потому сел на корточки.
— Я сказал, на колени! — Семен влепил ему рукоятью пистолета в лоб.
А Чарун добил пытавшегося подняться с пола морячка. Больше в доме никого не было, Каучук даже в погреб заглянул. И в машине тоже пусто.
— А ты уже здесь себя хозяином почувствовал? — отобрав у Миндаля ствол, спросил Семен. — Без охраны почти ездишь, да? Предателей наказываешь… Или он что‐то от тебя хотел?
Схватив Вишняка за шкирку, он швырнул его в угол, где уже сидели на полу Миндаль и морячок.
Миндаль изменился за три года, заматерел, рубец глубокий под правым ухом появился. Волчий взгляд, звериный оскал. На Семена он смотрел затравленно, но с явным намерением вцепиться ему в горло при первой возможности. Ну так эту возможность еще получить нужно: и Семен внимательно за ним следил, и пацаны его на стреме. И у всех волыны.
— Я не услышал ответ! — глядя на Вишняка, сказал Семен. — Чего Миндаль от тебя хотел?
— Да ничего.
— Ничего?.. А ты ему что сказал? Тоже ничего? Или все‐таки сказал, почему я тебя не убил, почему ты здесь?
— Ну, ты же сказал ничего не говорить, — закивал Вишняк.
«Все‐таки захлопнулась ловушка!» — ликовал в душе Семен.
Он и сам не верил, что выставленный на Миндаля капкан сработает, Пятак и вовсе чуть не поднял его на смех. А гляди-ка, Миндаль у него в руках. Удачно к Вишняку заехал.
— Давай, рассказывай, падла, как брата моего убивал!
— Не знаю, кто твоего брата убивал, — скривился Миндаль.
— А я знаю, что ты!
— А доказательства?
— Черный БМВ видели. Такой же, какой у ворот стоит.
— И что? — фыркнул Миндаль.
— Это для ментов не доказательство. Но я же не мент!
— И что ты мне сделаешь?
— Ну, если разговор о ментах зашел, то я им тебя и сдам. Со всеми доказательствами… Кто моего брата убивал? — Семен резко глянул на Вишняка.
— Не знаю, — жалко проблеял тот.
— Не знаешь?! Ты ведь, гнида, семью мою приходил убивать! А семья моя спрашивает, почему я тебя не убил? А правда, почему? Должен был убить, но не убил… Пора исправлять ошибку!..
Семен подбросил в руке пистолет. Итальянская «беретта», солидная вещь.
— Твоя волына? — обращаясь к Миндалю, спросил он.
— И чё?
— Сам заряжал? Пальчики на патронах твои?
— Зачем тебе?
— Значит, твои… Вишняка давай сюда! — Чарун, схватив предателя, кинул его на диван, и Семен, приставив пистолет к его виску, покачал головой. — Нет, не так! Кровью забрызгает! Подушку дай! — потребовал он.
Чарун кивнул, но Вишняк мертвой хваткой вцепился в подушку.
— Не надо кровью! — зарыдал он.
— Чего Миндаль от тебя хотел?
— Чтобы я тебя завалил!.. Но я отказался!..
— Меня завалить? А почему именно сейчас?.. Или Миндаль и раньше к тебе подъезжал?
— Да нет!
— Почему именно сейчас! — насел на Миндаля Семен.
— Да пошел ты!
— А я скажу, почему именно сейчас. Потому что тебе Вадик Лиханов позвонил, пока мы из Москвы ехали после встречи с ним. Не захотел он со мной в русскую рулетку стреляться, страшно стало. Да и зачем стреляться, когда можно просто пристрелить?
— Не знаю ни про какую рулетку!
— А про Вадика знаешь?
— И про Вадика не знаю, — запоздало открестился Миндаль.
— Труба твоя где, в машине?
— При чем здесь труба?
— А посмотрим, кто тебе звонил… Да и зачем смотреть, я и так знаю, что Лиханов тебе звонил. Он всю эту кашу заварил, да?.. Мы не менты, нам доказательства не нужны!.. Дай сюда! — Семен повернулся к Вишняку, отобрал у него подушку и, положив ее на голову Миндаля, приставил пистолет. — Это тебе за брата! — нажимая на спуск, проговорил он.
Миндаль поверил, что он сейчас выстрелит, резко подался назад, отполз и вжался в стену, закрываясь руками.
— Это Лиханов все!
— Что все?..
— Ну, так ты сам сказал, кашу заварил.
— Зачем?
— Ну-у…
— Не знаешь?.. И я не знаю, зачем ему город. Я знаю, зачем город нужен тебе! И знаю, зачем ты пытался меня убить! И даже знаю, почему ты начал с меня! А потому что не везет тебе со мной!.. Зачем тогда с меня начал, если не везет?
— А чтобы под ногами не путался! Достал ты
