Синдром пустоты - Эдуард Сероусов
К станции «Маяковская» я прибыл с опозданием в двадцать минут, но Вера все еще ждала, стоя у выхода из метро. Увидев меня, она с облегчением выдохнула.
– Получилось? – спросила она.
– Кажется, да, – я огляделся, проверяя, нет ли за нами слежки. – Но теперь они точно знают, что я в игре. Это усложняет все.
– Может быть, стоит взять паузу? – предложила она. – На несколько дней, пока не уляжется.
Я покачал головой.
– Нет времени. Рогов планирует запуск препаратов через несколько недель. Если мы не найдем доказательства до этого…
– Понимаю, – она кивнула. – Тогда будем действовать еще осторожнее.
Мы быстро обсудили план действий на следующий день и разошлись, договорившись не встречаться лично до крайней необходимости. Общаться только через защищенный мессенджер, используя кодовые фразы.
Возвращаясь домой, я чувствовал, как адреналин, поддерживавший меня весь вечер, начинает спадать, уступая место усталости и тревоге. Ситуация становилась все опаснее. Рогов что-то подозревал, за мной следили. Один неверный шаг – и я мог разделить судьбу Соколова.
Но я не мог остановиться. Слишком многое было поставлено на карту. Жизни людей, которые будут принимать поддельные лекарства. Справедливость для Алексея Соколова. И моя собственная совесть, которая впервые за долгие годы начала пробуждаться.
Дома я первым делом проверил квартиру на признаки вторжения – никаких явных следов, но это ничего не значило. Профессионалы не оставляют следов. Я подумал о том, чтобы снять номер в отеле или найти другое место для ночлега, но решил, что это только усилит подозрения. Лучше продолжать вести себя как обычно, насколько это возможно.
Перед сном я заварил травяной чай, который дала Вера. Странно, но он действительно помогал – успокаивал нервы, притуплял тягу к кокаину, которая, хоть и ослабла, но все еще давала о себе знать в моменты стресса. А стресса в последние дни было более чем достаточно.
Лежа в постели, я размышлял о том, как резко изменилась моя жизнь. Еще месяц назад я был успешным PR-директором, уверенным циником, человеком без принципов, но с большим счетом в банке и репутацией профессионала высокого класса. Теперь я стал тайным диссидентом, человеком, идущим против системы, которой служил годами. И, странно, но впервые за долгое время я чувствовал, что делаю что-то правильное. Что-то, что имеет смысл.
С этой мыслью я наконец уснул, не подозревая, что следующий день станет переломным в моем расследовании и в моей жизни.
Глава 10: Диагноз
Утро началось с сообщения от Веры: «Проверила редакцию. Ничего. Встречаюсь с коллегой А., который может знать больше. Будьте осторожны».
Я ответил коротким «Понял» и стер переписку. Новая паранойя – удалять все сообщения сразу после прочтения, никогда не оставлять следов.
В офисе меня ждал очередной сюрприз. Рогов собрал внеплановое совещание руководителей всех подразделений. Необычно – обычно такие встречи планировались заранее.
Конференц-зал на верхнем этаже был полон, когда я вошел. За столом сидели все ключевые фигуры холдинга – финансовый директор Марина Викторовна, начальник юридического отдела, руководители всех бизнес-подразделений, Игорь Павлович, начальник службы безопасности. Денис уже был там, сидел рядом с местом, обычно занимаемым мной.
– А, Кирилл, проходи, – Рогов кивнул мне с места во главе стола. – Мы как раз начинаем.
Я сел рядом с Денисом, который бросил на меня вопросительный взгляд. Я едва заметно пожал плечами – я тоже не знал, в чем дело.
– Итак, коллеги, – начал Рогов, когда все устроились. – У нас возникла ситуация, требующая немедленного внимания. Служба безопасности обнаружила признаки возможной утечки конфиденциальной информации из компании.
По залу пробежал встревоженный шепот. Я сохранял невозмутимое выражение лица, хотя сердце забилось чаще.
– Игорь Павлович, расскажите подробнее, – Рогов кивнул начальнику службы безопасности.
– Спасибо, Виктор Сергеевич, – Игорь Павлович встал, обводя взглядом присутствующих. – В последние две недели мы зафиксировали необычную активность в информационной среде вокруг холдинга. Несколько журналистов проявляют интерес к нашему фармацевтическому подразделению, особенно к новой линейке препаратов. Активизировались аккаунты в социальных сетях, связанные с расследованиями в фармацевтической отрасли. И, что самое тревожное, – он сделал паузу, – мы имеем основания полагать, что кто-то внутри компании передает конфиденциальную информацию третьим лицам.
Рогов мрачно кивнул.
– Мы не можем допустить повторения ситуации с Соколовым, – жестко сказал он. – Тогда нам удалось избежать серьезных последствий, но если информация о новых препаратах утечет в неправильные руки, ущерб может быть колоссальным.
– Какие меры предлагаются? – спросила Марина Викторовна.
– Комплексные, – ответил Игорь Павлович. – Во-первых, усиление контроля за информационными потоками. Все документы по новым препаратам переводятся в режим «совершенно секретно», доступ только по специальному разрешению. Во-вторых, проверка всех сотрудников, имеющих доступ к чувствительной информации. В-третьих, временное ограничение внешних контактов руководящего состава – никаких несанкционированных встреч с журналистами, экспертами, представителями других компаний.
– Это серьезные ограничения, – заметил кто-то из руководителей. – Они могут затруднить нормальную работу.
– Безопасность важнее, – отрезал Рогов. – Эти меры временные, до запуска препаратов на рынок. Максимум – месяц.
Я слушал, сохраняя внешнее спокойствие, но внутри нарастала тревога. Эти меры явно были направлены в том числе и против меня. Рогов подозревал утечку, и я был в списке подозреваемых. Возможно, даже главным подозреваемым.
– У кого-то есть вопросы или возражения? – спросил Рогов, обводя взглядом присутствующих.
Никто не решился возразить. Я тоже молчал, понимая, что любое проявление несогласия сейчас только усилит подозрения.
– Отлично, – Рогов удовлетворенно кивнул. – Игорь Павлович проведет индивидуальные беседы с каждым из вас в ближайшие дни. Прошу отнестись с пониманием и оказать полное содействие.
На этом совещание закончилось. Все начали расходиться, обсуждая новости тихими, встревоженными голосами. Я уже направился к выходу, когда Рогов окликнул меня.
– Кирилл, задержись на минуту.
Я вернулся к столу, где остались только Рогов и Игорь Павлович. Денис бросил на меня обеспокоенный взгляд, но ушел вместе с остальными.
– Присаживайся, – Рогов указал на стул напротив. – Есть разговор.
Я сел, стараясь выглядеть спокойным и уверенным.
– Кирилл, – начал Рогов, глядя мне прямо в глаза, – ты работаешь в компании уже семь лет. Мы ценим твой вклад, твой профессионализм, твою лояльность. По крайней мере, так было до недавнего времени.
– Что вы имеете в виду, Виктор Сергеевич? – я поддерживал невозмутимый тон.
– Ты меняешься, – прямо сказал он. – После
