Синдром пустоты - Эдуард Сероусов
Я вышел из кабинета Левина с чувством, что только что пересек какой-то невидимый Рубикон. Пути назад больше не было. Я официально стал врагом системы, частью которой был так долго. И это было одновременно страшно и освобождающе.
Глава 9: По следам Соколова
Следующие дни я провел, балансируя между двумя мирами. Днем – успешный PR-директор, разрабатывающий стратегию продвижения новой линейки препаратов. Вечерами и ночами – тайный диссидент, собирающий информацию против собственной компании.
Это была изнурительная двойная жизнь. Я улыбался на совещаниях, кивал, соглашаясь с планами Рогова, вдохновлял команду на создание «прорывной кампании для инновационных препаратов». И в то же время тщательно фиксировал каждую деталь, каждое имя, каждый документ, который мог стать доказательством мошенничества.
Денис заметил изменения во мне – конечно, заметил. Мы слишком долго работали вместе.
– Ты какой-то отстраненный в последнее время, – сказал он как-то за обедом. – Все еще переживаешь из-за Соколова?
– Нет, – я покачал головой. – Просто много работы. Этот проект с новыми препаратами – большая ответственность.
– Да уж, – он усмехнулся. – Рогов возлагает на него огромные надежды. Говорят, если все пройдет успешно, нас ждет повышение. Может быть, даже доля в компании.
– Было бы неплохо, – я улыбнулся, стараясь выглядеть заинтересованным.
– Кстати, как продвигаются сессии с Левиным? – как бы между делом спросил Денис.
Я напрягся. Знал ли Денис о моих встречах с Левиным? Следил за мной? Или это был невинный вопрос?
– Полезно, – коротко ответил я. – Помогает разобраться в некоторых вещах.
– Хорошо, – кивнул Денис. – Главное, чтобы ты был в форме. Нам нужен твой острый ум для этой кампании.
В его словах не было ничего подозрительного, но что-то в тоне заставило меня насторожиться. Может быть, это была паранойя, неизбежный спутник двойной жизни. А может, интуиция, предупреждающая об опасности.
Вечером того же дня я встретился с Верой в новом месте – маленьком кафе на окраине города, где нас вряд ли могли узнать. Она выглядела уставшей, но решительной.
– Как продвигаются поиски? – спросил я, когда мы устроились за дальним столиком.
– Медленно, – призналась она. – Я проверила все места, где Алексей мог хранить флешку – его рабочий стол в редакции, съемную квартиру, дом родителей. Ничего.
– А что с его коллегами? Может быть, он доверил материалы кому-то из них?
Вера покачала головой.
– Я поговорила со всеми, кому доверяю. Никто ничего не знает. Или не говорит.
– А редактор? Алексей должен был согласовывать с ним публикацию такого материала.
– Лебедев? – она хмыкнула. – Он утверждает, что Алексей не показывал ему никаких материалов о «Меркурий Групп». Говорит, что узнал о расследовании только после его смерти.
– Вы ему верите?
– Не знаю, – она задумалась. – Лебедев всегда был осторожен с политическими темами. Мог отказаться публиковать материал, если считал его слишком рискованным. Алексей мог не показывать ему документы до последнего момента.
– Или Лебедев лжет, – предположил я. – Возможно, он знает больше, чем говорит.
– Возможно, – согласилась Вера. – Но как это проверить?
Я задумался. Виталий Лебедев, главный редактор «Новой газеты», был известен своей принципиальностью, но и осторожностью. В современной России издавать оппозиционную газету было рискованным бизнесом. Выживали только те, кто умел маневрировать между смелостью и благоразумием.
– Я могу попробовать поговорить с ним, – предложил я. – Как PR-директор «Меркурий Групп» я могу найти предлог для встречи. Прощупать почву.
– Слишком рискованно, – возразила Вера. – Если он действительно что-то знает и заподозрит, что вы ищете материалы Алексея, он может предупредить Рогова.
– А если он на нашей стороне? – не отступал я. – Если он знает, где флешка, но боится действовать в одиночку?
Мы долго обсуждали этот вариант, взвешивая риски и возможные выгоды. В конце концов решили, что я попробую встретиться с Лебедевым под безобидным предлогом – обсуждение возможного интервью с руководством холдинга или что-то в этом роде. И аккуратно выясню, что он знает о расследовании Соколова.
Но Лебедев был не единственным направлением наших поисков. Вера продолжала проверять контакты брата, а я тем временем искал информацию внутри компании.
– Я нашел кое-кого в финансовом отделе, кто может помочь, – сказал я Вере. – Елена Васильева, заместитель финансового директора. Она недавно вернулась из декрета и, похоже, не в курсе всех схем. Но имеет доступ к финансовой документации.
– Вы уверены, что ей можно доверять? – скептически спросила Вера.
– Нет, – честно ответил я. – Но у нее безупречная репутация, и она кажется искренне обеспокоенной некоторыми «несоответствиями», которые обнаружила в документах. Я осторожно прощупаю почву.
– Будьте предельно осторожны, – предупредила Вера. – После того, что случилось с начальником отдела сертификации, любой сотрудник холдинга может оказаться под подозрением.
– Ларионова? – я вспомнил разговор с Игорем Павловичем. – Что с ней стало на самом деле?
– Официально – уволена, – мрачно сказала Вера. – Неофициально – исчезла. Её дочь, та самая, что болела, теперь живет с бабушкой. Ларионова якобы «уехала на лечение за границу». Но никто не знает, где она на самом деле.
Холодок пробежал по спине. Я вспомнил слова Игоря Павловича о том, что Ларионова «больше не представляет угрозы». Что они с ней сделали?
– Я буду осторожен, – пообещал я. – Никаких прямых вопросов, никаких подозрительных действий. Просто попытаюсь понять, что она знает и можно ли ей доверять.
Мы обсудили еще несколько деталей нашего расследования и договорились о следующей встрече. Перед расставанием Вера протянула мне маленький пакет.
– Что это? – спросил я, беря его.
– Чай, – она слабо улыбнулась. – Травяной сбор, который помогает при ломке. Алексей когда-то бросал курить, это ему помогло. Может быть, поможет и вам… с вашей проблемой.
Я был тронут этим неожиданным проявлением заботы.
– Спасибо, – искренне сказал я. – Это… очень кстати.
– Не благодарите, – она покачала головой. – Просто держитесь. Нам нужна ваша ясная голова.
Встреча с Еленой Васильевой состоялась на следующий день. Я пригласил ее на обед под предлогом обсуждения PR-стратегии для финансового отдела – обычная практика в нашей компании.
Елена оказалась приятной женщиной около сорока, с умными глазами и сдержанной манерой общения. За годы работы в холдинге я встречался с ней лишь мельком, на общих совещаниях. Она всегда производила впечатление компетентного, но не слишком заметного сотрудника – из тех, кто делает свою работу хорошо, но не стремится к славе.
– Спасибо, что согласились встретиться, Елена Николаевна, – сказал я, когда мы устроились за столиком в ресторане недалеко от офиса. – Как вам работается после декрета?
– Нелегко, – призналась она. – Многое изменилось за два года. Новые лица, новые проекты, новые… методы работы.
Что-то в том, как она произнесла последние
