Дочь врага - Владимир Григорьевич Колычев
— Женюсь, конечно. Клара согласна, так что без вариантов.
— Естественно, женишься, тут без вариантов… — передразнил Шустов. — Жениться дело нехитрое. А как с Кларой жить собираешься? В убийстве Селезнева тебя подозревают? А если расстрел? Это клеймо для моих внуков! Да и Клару жалко!
— У ментов нет доказательств. А у меня есть алиби. Когда Селезня убивали, я у вас был.
— Да? — усмехнулся Шустов.
— Вы же подтвердите? — пристально посмотрел на него Семен.
— Ну ты и жук!
— На том и стоим!
— А стоять нужно. Стоять нужно крепко… Выходить тебе из твоей шайки нужно, пока не поздно. Школа у тебя есть, поступишь в институт, я устрою, еще не поздно в этом году, — задумался Шустов.
— Я брата не брошу.
— Брат, брат… Допрыгается твой брат. И ты вместе с ним… Селезень уже допрыгался.
— Селезень плохо себя вел. Пьянствовал, насиловал… Директоров заводов обижал.
— Это ты про меня?
— Я знаю, сколько Селезень с вас имел.
На самом деле Семен ничего не знал. Даже Серега не знал, хотя и участвовал в наезде на Шустова. И даже торговал аккумуляторами. Сколько снимал Селезень с завода, знал только Сипай, но эту тайну он унес с собой в могилу.
— Ну, так то Селезень. Говорю же, он очень мне помог.
— И мы помогать будем.
— А что вы можете?..
Шустов насмехался, провокационно глядя на Семена. Он ведь Селезня под удар подставил, за одно только это его должны были сурово наказать. Но нет, он жив-здоров. Облапошенный им Семен сидит и сопли жует, вместо того чтобы достать пистолет и выстрелить ему в голову. Или хотя бы морду набить… Да и как можно убить деда своего будущего ребенка…
— Мы можем все.
— Ну да, ну да… Кстати, Селезень брал не так уж и много. Всего пять процентов от прибыли.
— Ну да, ну да, — передразнил Семен.
— Но имел неплохо, это правда. Он получал аккумуляторы практически по себестоимости. Товар дефицитный…
— Мы в курсе, — кивнул Семен, вспомнив, как сбывал этот самый товар.
Точка на «Южном порту» все еще работает, но уже без прикрытия. Чеченцы не зверствуют, торговля приносит прибыль. И не только в «Южном порту».
— В принципе, мы можем продолжить сотрудничество, — сказал Шустов.
— И десять процентов от прибыли.
— От прибыли чего? Завода?.. Кооператив закрыт, все, нет больше кооператива.
— А выгодное сотрудничество? С нами, с кем‐то… По-любому, товар уходит налево.
— И уходит очень хорошо, — кивнул Шустов. — И ты мог бы на этом хорошо подняться… Зачем тебе бандиты, когда есть Клара? Когда есть я?
На столе вдруг зазвонил телефон, Шустов нахмурился, снял трубку.
— Кто прорвался? — разволновался он и вперил в Семена вопросительный взгляд. — Сколько их?.. Много!.. Даже сосчитать не могли!..
Швырнув трубку на рычаги, Шустов набросился на Семена:
— Я с тобой по-человечески, а ты мне нож в спину!
— Не понял!
— Твои дружки сюда идут?
Семен понятия не имел, кто шел к Шустову, прорвав заградительный кордон из вохровцев. Но шли эти ребята быстро. Он и объясниться не успел, а чья‐то нога уже ударила в дверь.
В кабинет ввалился Миндаль, а за ним целая толпа таких же одичавших «быков». Всего Семен насчитал восемь рыл, но еще кто‐то остался на стреме, чтобы вохровцы в спину не ударили. Не сладить ему с карасевскими в одиночку, но без боя он не сдастся, так пусть и знают.
— А это у нас кто?
Миндаль сделал вид, будто с трудом заставляет себя остановиться. А Семен сделал вид, как будто ему совсем не страшно.
— Дед Пихто! На проходной остался, с берданкой. А тяжелая артиллерия уже подтягивается. Я позвонил.
— Ты позвонил?
— А то не знаешь, что завод под нами!
— Под Селезнем.
— Нет Селезня. Мой брат за него.
— Ну да, ты же Малый, — скривился Миндаль. — А брат у тебя Большой… На самом деле он такой же малый, как и ты!
— Сейчас братва подъедет, и тогда разберемся, кто малый, а кто большой!
— Поговори еще!
— А может, не будем разборов ждать? Давай раз на раз!
Миндаль на мгновение задумался. Не везло им с пехарями. И толпа у них реальная, с полсотни бойцов могли выставить, и тактику кавалерийских наскоков они хорошо освоили, сегодняшнее вторжение тому пример, вообще пехарям они проигрывали почти всегда. К тому же Миндаль помнил, кто рихтовал ему фейс в спортивном зале. Семен, а не Саня Сэй, так что с первого раза его не вырубишь. И со второго тоже. Он бьется через силу, на зубах. Даже если все зубы выбьют, все равно из боя не выйдет.
— Я же тебя по стенке размажу!
— Может быть. А может и не быть.
— Не может быть, а будет… Давай так, если я тебя размажу, завод наш!.. Слышали, пацаны? — Миндаль повернулся к своим бойцам, призывая их в свидетели.
Внезапный с разворота удар страшен в своей убойной силе, но у него есть недостаток: слишком долгая подготовка и длинная траектория. Расчет строится на внезапности, но Семен просчитал противника и вовремя присел, пропуская кулак над своей головой. Присел и тут же ударил кулаком вниз живота. Знал, что так будет, поэтому подготовил удар. Он, конечно, мог просчитаться, ошибка обошлась бы ему очень дорого, но Семену повезло. Интуиция не подвела, и удар удался. От боли Миндаля скрутило в бараний рог.
Но досталось и Семену. На него набросились сразу трое, от одного удара он ушел, но второй пришелся в голову, хорошо, по касательной. Третий удар едва не отправил его в нокаут.
Шустов в ужасе забился в угол, а его не трогали, зато Семена окружили со всех сторон. Били руками, ногами, но с ног смогли сбить, толкнув на него приставной стол. Семен упал, сильный удар в живот заставил его скорчиться от боли. И все‐таки он смог подняться, но только для того, чтобы снова оказаться на полу. Миндаль уже почти подпрыгнул, чтобы рубануть его кулаком в голову сверху вниз, как вдруг раздался чей‐то грубый мужской голос:
— Э-э, стоп-мотор! — Тарас схватил Миндаля за руку за мгновение до удара.
— Это чё за беспредел? Раз на раз договор был, а вы толпой!.. Ну да, это же Костик! Он у нас понятий не признает!
На Семена Тарас не смотрел, он волновал его сейчас не более, чем юного техника препарированная ботаником лягушка. Семен для него всего лишь повод загнать бунтаря в
