Яд, порох, дамский пистолет - Александра Лавалье
Тем временем Смулевич с Оленькой выбрались с катка с другого выхода и принялись отвязывать коньки. После Смулевич свистнул извозчика и, галантно подав руку Оленьке, усадил её в экипаж.
– Куда это они? – растерянно спросил Георгий Валерьянович.
Меньше всего Алексею хотелось объяснять, куда столь беспринципный господин, как барон Смулевич, может пригласить столь наивную барышню, как Оленька. Бросив сумочку и задрав повыше юбки, Алексей бросился к экипажу.
– Оленька, стойте!
Подбежав ближе, он проговорил:
– Не ездите с этим господином. Это… не тот!
Алексей в отчаянии сдёрнул парик и шляпку, демонстрируя себя.
– Эйлер, отойдите, вы смешны! – прошипел барон Смулевич.
Оленька в недоумении переводила взгляд с одного на другого.
– Оленька, я обманул вас, простите. Но этот господин недостоин вашего внимания. Пожалуйста, останьтесь.
Оленька спустилась по ступенькам экипажа и осмотрела Алексея с ног до головы, будто не веря глазам.
– Алексей Фёдорович, вы… зачем? Я доверилась вам… как женщине.
Смулевич протянул ей руку:
– Оленька, бросьте этого дурака. Право, не стоит. Давайте веселиться!
Оленька с негодованием оттолкнула его:
– Не троньте! Выходит, вы тоже… не настоящий.
Удерживая рыдания, она повернулась и побежала прочь от мужчин. Алексей выдохнул. Пусть так. Лучше со слезами, чем с бароном.
– Я вам, Эйлер, просто так этого не спущу, – процедил Смулевич.
Алексей театрально поклонился, взмахнув париком:
– Извольте. Всегда к вашим услугам, барон. Кстати, я задолжал вам кое-что с гимназических времён.
И он от души врезал Смулевичу.
* * *
Несколькими часами позже, когда Алексея выпустили из полицейского участка, он вернулся в тучерез к Садовскому. Платье и парик были изрядно потрёпаны, но даже в таком виде их нужно было вернуть. Георгий Валерьянович совсем пал духом.
– Теперь Оленька ещё и сердита. Очаровать сердитую женщину сложнее.
– Вы же профессионал, Георгий Валерьянович, думайте!
– Профессионал у нас Зинаида Порфирьевна, но она занимается сделками, а не очарованием. В брачном сговоре нет пункта о чувствах. А мне… хотелось. К тому же Оленька больше не верит Зинаиде Порфирьевне. Вы неверно потратили наш единственный козырь, Алексей Фёдорович.
Алексей вскипел и принялся сдирать одеяние Зинаиды Порфирьевны.
– Управляйте сами, Георгий Валерьянович, с меня достаточно! Я и так благодаря вам побывал в неимоверно глупом положении!
Георгий Валерьянович буркнул примирительно:
– Я не хотел вас винить, Алексей Фёдорович. Просто мне страшно.
Это было так неожиданно, что Алексей забыл злиться.
– Чего вы боитесь, Георгий Валерьянович?
– Уж коли Колесница сбылась, так и Смерть приключится.
Алексей чуть не сплюнул, благо даме не положено.
– Так вы же сами это предсказание придумали!
Садовский обречённо покачал головой:
– Вы не понимаете…
Алексей выдохнул, заставляя себя успокоиться.
– Что там в ваших картах против Смерти работает?
Как же сложно! Будь они в операционной, ему не пришлось бы задавать столь глупый вопрос. Ясно же, против смерти работают его руки и знание медицины!
Глядя пустым взглядом в стену, Георгий Валерьянович произнёс как нечто обыденное:
– Lapis philosophorum. Философский камень.
– Что? Час от часу не легче!
– Философский камень дарует бесконечную жизнь. Это, правда, уже не Таро, это алхимия. Средневековые алхимики верили, что философский камень превращает металл в золото и дарует бессмертие. Если говорить точнее, это и не камень вовсе, а мистическое вещество неясных свойств. Хотите почитать трактат Фомы Аквинского? У меня есть, в переводе, разумеется.
Алексей чуть не застонал. И что ему делать с этим сумасшедшим?
Георгий Валерьянович, не замечая смятения Алексея, продолжал:
– Суть бессмертия в безостановочном перерождении: одно умирает, на его место приходит новое.
Алексей поморгал, собирая разрозненную информацию в единую мысль.
– Новое… Так вот же ответ! Георгий Валерьянович, вы и есть самый что ни на есть создатель нового! Вы изобретатель! Нет ли у вас, случайно, изобретения, пригодного для швейной мастерской? Такого, чтобы госпожа Ламанова[115] непременно захотела его внедрить? А Оленька была поражена вашим гениальным умом?
Георгий Валерьянович ответил неуверенно:
– Думаю, найдётся парочка идей.
И тут же вскочил, бросился к шкафу, пытаясь отыскать нужные чертежи из огромного вороха.
Глядя на воодушевившегося друга, Алексей выдохнул и стал уже спокойно снимать опостылевшую личину Зинаиды Порфирьевны.
* * *
К моменту возвращения Георгия Валерьяновича из мастерской Алексей совсем извёлся ожиданием. Он бросился к другу, едва тот появился на пороге:
– Ну как?
Садовский довольно кивнул:
– Госпоже Ламановой понравилось. Даже больше, чем я ожидал. Вы знаете, Алексей Фёдорович, оказывается, это ужасно волнительно – выносить в свет свои изобретения. Но как приятно! К тому же госпожа Ламанова обещала заплатить неплохую сумму.
И он назвал её.
Алексей приподнял бровь. Однако. Изобретательство позволит Георгию Валерьяновичу поспорить с заработками Зинаиды Порфирьевны.
– А что же Оленька?
Георгий Валерьянович остановился, поморгал, будто потерял мысль, и некоторое время непонимающе смотрел на Алексея. Потом, будто удивляясь сам себе, ответил:
– А Оленьки там нет. Девушки сказали, что она получила расчёт и уехала домой, в Рязанскую губернию.
– Вы же говорили, что она сирота, зачем ей возвращаться домой?
– Я не знаю, Алексей Фёдорович, я не знаю, – потерянно прошептал Георгий Валерьянович. – Выходит, я потерял её.
И сел, сгорбившись, будто осознание этого добило его.
Алексей с удивлением смотрел на друга:
– Почему вы сидите, Георгий Валерьянович? Почему не собираетесь?
– Куда?
– На железнодорожный вокзал, разумеется. Вы едете в Рязань!
* * *
На вокзале стоял невозможный гомон и давка. Залы ожидания не вмещали всех желающих. Люди занимали всё пространство и были крайне недовольны, воспринимая соседей по залу как угрозу своему благополучию.
Прояснив, в чём дело, Алексей обрадовался:
– Георгий Валерьянович, наконец-то нам повезло! Поезда не ходят уже сутки, пути замело. Значит, Оленька не уехала и находится где-то здесь!
Алексей показал на людей вокруг:
– Отыщите её и не упускайте из виду! И возьмите билет! Полагаю, Оленька купила в третий класс. Ваша задача – оказаться с нею в одном вагоне[116]. Я тоже поеду, но во втором.
Пока Садовский занимался билетами, Алексей отлучился, но вскоре вернулся с двумя типами, одетыми в изрядно потрёпанные солдатские шинели.
– Эти господа – профессиональные воры, – представил он бродяг Георгию Валерьяновичу. – Они согласились нам помочь. Поедут с вами в вагоне и демонстративно попытаются похитить Оленькин кошель. Вы сказали, она получила расчёт, значит, будет о нём беспокоиться. А вам, Георгий Валерьянович, предоставляется возможность проявить свой героизм, отобрать кошель и вернуть хозяйке. Со всем содержимым! – многозначительно повысив голос, уточнил он в сторону бродяг.
По округлившимся глазам Георгия Валерьяновича было совершенно ясно, что план его не вдохновил.
– Но… если…
В этот момент толпа заволновалась, зашумела. Люди повскакивали
