Рождество в Российской империи - Тимур Евгеньевич Суворкин

– Я вот желаю! – подала голос квартирная хозяйка.

– Это дело вас вообще не касается, – проявила необычную для себя резкость Ксения.

– Еще как касается, милочка! – вскинулась Екатерина Петровна. – Коль злодея быстро поймают, то я смогу быстренько освятить флигель и заявить, что все слухи про проклятия самоубийцы и призраков – это просто грязные наветы завистников!

– Если возражений нет – тогда прошу внимания, – Фальк оглядел собравшихся и начал: – Прежде всего необходимо уточнить, что все мои умозаключения, за редким исключением, являются домыслами. Прошу простить мне эту вольность. Но у меня на руках достаточно свидетельств, чтобы выстроить гипотетическую картину произошедшего. Вернемся к самому началу – трагедии, что собрала нас здесь. Смерти, что была объявлена самоубийством на основании оставленной записки и косвенных свидетельств. Согласитесь, полиции гораздо проще списать смерть на трагическую случайность. Не знаю, каково было первоначальное заключение судебного медика, но, как я могу засвидетельствовать сейчас, гибель Федора Григорьева, несущая очевидное сходство с происшествием годичной давности, самоубийством не является. А посему – что, если Александра также была убита? В этом случае сегодняшний спиритический сеанс играет совсем другими красками. Особенно учитывая личность нашего медиума.

– А что не так? – обиделась Дафна.

– Следует признать, что я абсолютно несведущ в спиритическом мире Петербурга, но одно могу сказать точно – вы, сударыня, не смогли бы обмануть даже самого наивного простака, который жаждет быть обманутым. Не знаю, существует ли на самом деле мадам Жаме, но вы точно ею не являетесь.

– Она точно существует! – заявила Ксения. – Ее рекомендовали исключительно сведущие люди!

– И они свели вас лично? – уточнил Фальк.

– Эм… Нет, – растерянно признала Миронова. – Я попросила слуг найти ее адрес и отнести ей письмо.

– В таком случае можно с уверенностью утверждать, что настоящая мадам Жаме ваше письмо не получила, и вместо нее на сеанс явилась самозванка.

– Но зачем ей это? – удивилась Лидия. – Неужели… Неужели, чтобы убить Федора?

– Тьфу на тебя! – воскликнула лжемедиум. – Еще не хватало грех на душу брать!

– Отец Нафанаил бы оценил, – поддержал ее Василий Оттович. – Нет, думаю, Федор ей нужен был живым. А что до вопроса «зачем?», мадам… Не знаю, как вас там на самом деле…

– Людмила Николаевна мы, – солидно отозвалась недавняя француженка.

– Допустим, – согласился Фальк. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но речь сейчас идет не о случайной путанице, которой вы решили воспользоваться? Вас пригласили сознательно, сказали, какую роль необходимо сыграть, и, самое главное, что должны сказать ваши ду-у-у-у-ух-и-и-и-и.

– Допустим, – буркнула Людмила Николаевна, воспользовавшись словечком доктора.

– Какая низость! – воскликнула Ксения.

– О, это еще пока не низость, – оптимистично пообещал Фальк. – Низости начинаются дальше. Опять же, это мое предположение, но, учитывая обстоятельства, думаю, что в ходе сеанса мадам Жаме должна была сообщить, что смерть Александры не была самоубийством. И назвать имя настоящего злоумышленника.

– С чего вы взяли? – спросила его Наталья.

– Во время подготовки к сеансу я случайно стал свидетелем разговора между Людмилой Николаевной и Федором. Лжемедиум заявила ему, что сумма их договора изменилась. Это уже показалось мне подозрительным, но после смерти господина Григорьева я взглянул на разговор по-другому.

– То есть Федор нанял лжемедиума? – спросила Лидия.

– Нет, думаю, это лжемедиум, услышав свое задание, подумала, что может неплохо подзаработать, взяв деньги как с нанимателя, так и с господина Григорьева, – усмехнулся Фальк. – Выдающаяся коммерческая жилка, снимаю шляпу. Ведь согласно изначальной договоренности вы должны были заявить, что именно Федор убил Александру, не так ли?

– Что?! – ужаснулась Ксения.

– Все равно вы ничего не докажете, – огрызнулась Людмила Николаевна.

– Доказывать будет полиция, сударыня, – отмахнулся Василий Оттович. – Они уж точно будут тщательно опрашивать свидетелей. И возможно, один из них подтвердит, что видел вас с господином Григорьевым, которому вы сообщили о планах вашего нанимателя. Вы хотели получить с Федора круглую сумму за молчание, но он оказался изобретательнее.

– И придумал собственный сценарий сеанса! – радостно угадала Лидия.

– Именно, – подтвердил Фальк. – Лжемадам пожадничала в последний момент и повысила сумму, но, видимо, Федор на нее согласился. Ведь если бы сеанс прошел так, как он задумал, в его распоряжении вскоре могли оказаться значительные суммы, принадлежащие его новой невесте. Ксении Мироновой. Это был бы брак, благословленный их общей подругой с того света!

– Нет! Феденька не мог на такое пойти! – отчаянно воскликнула Ксения. – Он любил меня!

– Предположу, что он любил ваши деньги, – грустно сказал Василий Оттович. – Так же, как и деньги Александры до этого. По крайней мере, именно так считает ее сестра. И вероятно, убийца Федора Григорьева. Правда, Наталья Аристарховна?

* * *

Взгляды всех собравшихся моментально обратились к Симоновой. Наталья же недоуменно пожала плечами:

– Не понимаю ажиотажа. Чего уж тут скрывать, я считала Федора мошенником и прохиндеем. И до сих пор недоумеваю, как кто-то мог не разглядеть его двуличную натуру. Но если вы утверждаете, что я убила его, то, надеюсь, у вас есть веские доказательства.

– Повторюсь, доказательствами будет заниматься полиция, – отмахнулся Фальк. – Уж простите, но в данный момент у вас наиболее веский мотив для убийства. И, зная это, первый вопрос, который вам зададут господа сыщики, будет звучать так: где ваши перчатки?

– Что? – опешила Симонова.

– Ну как же, в доме ведь очень холодно, – пояснил Василий Оттович. – Я обратил внимание, что на протяжении всего вечера дамы не снимали перчатки. И у Лидии с Ксенией они до сих пор на месте. А ваши исчезли после того, как вы вернулись на кухню. Где же они?

– Я… Должно быть, машинально сняла и бросила где-то…

– Несмотря на холод?

– Уж поверьте, к холоду я привычная, – фыркнула Наталья.

– Что ж, предположим, я вам поверю, – великодушно заметил Фальк. – И даже не буду предполагать, что вы постарались спрятать перчатки где-то в доме потому, что на них кровь Федора Григорьева, которому вы вонзили кинжал в сердце, чтобы отомстить за свою сестру. Но полиция, безусловно, обыщет флигель и начнет задавать неудобные вопросы.

– Это же чушь какая-то! – возмутилась Ксения. – Зачем Наташе убивать Федю? И тем более зачем ему убивать Сашеньку?

– Так вы же сами сказали! – повернулся к ней доктор. – Она разорвала помолвку. Отдалила его от себя. Перестала давать деньги. Потому, что поняла – Федор хотел жениться на ней только ради богатства ее отца. Как, собственно, и на вас.

– Он даже меня окрутить пытался, – мрачно добавила Наталья. – Две одиноких души, потерявших дорогого человека… Вот только я уже все знала!

– Уверены, что хотите продолжать? – тихо спросил ее Фальк.

– Как вы справедливо заметили, доктор, дело полиции – доказать, что