Чашечку кофе, доктор? - Ольга Авдеенко
В больничной палате инспектор еще не бывал и поэтому сначала быстро огляделся: помещение оказалось довольно обширным и сверкало чистотой, каждая из дюжины кроватей при необходимости могла быть занавешена пологом из плотной светлой ткани, в углу стояла ширма. Кроме того, было заметно, что здесь явно постарались не только обеспечить пациенток всем необходимым, но и создать уют: свободное пространство пола покрывал мягкий ковер, стены украшали цветные литографии, имелся общий стол с письменными принадлежностями, в простенках стояли две кадки с декоративными пальмами, и на каждой тумбочке возле кровати – маленькая стеклянная вазочка с букетиком свежих цветов. Все указывало на то, что, несмотря на последние трагические события, работа в хирургическом отделении выполнялась надлежащим образом. Найт почувствовал невольное уважение в главному хирургу: в этом, конечно, была его заслуга.
Три пациентки спали, остальные – четыре женщины и три девочки – сбились в кучку в углу и переговаривались шепотом, поглядывая на инспектора. Одна из девочек, лет четырех, осмелела и, указывая на санитарку, радостно выкрикнула:
– А эту тетеньку вырвало!
Женщины тут же зашикали на нее, сунули в руки тряпичную куклу.
Барбара Купер сидела в кровати, сцепив поверх одеяла худые руки; сейчас она выглядела еще более изможденной, чем обычно, а ее лицо приобрело зеленоватый оттенок.
– Вы хотели меня видеть? – спросил Найт, придвигая стул и присаживаясь рядом.
– Да, – откликнулась санитарка слабым голосом. – Доктор Баббингтон сказал: ничего страшного. Но, конечно, он просто не хотел меня пугать. А я знаю, что умираю.
– Почему же вы не верите доктору Баббингтону? – возразил инспектор успокаивающим тоном.
– Пожалуйста, дайте мне сказать. У меня так мало сил.
– Я слушаю вас, мисс Купер.
– Я не должна была скрывать… Простите меня! Я видела его в то утро, когда отравили несчастного доктора Паттерсона. Сначала я его даже не узнала – привыкла, что он всегда в белом халате. – Женщина делала паузы между фразами, чтобы отдышаться. – А тут в костюме. Он велел мне никому не говорить, что я его видела. Вот я и молчала. Но теперь… Я не хочу уходить, имея грех на душе.
– Кого вы видели, мисс Купер?
– Доктора Кэмпбелла.
Санитарка в изнеможении откинулась на подушку и закрыла глаза.
– И где же ваш слуга? – спросил Джек Финнеган, спускаясь по ступеням крыльца и озираясь.
– Вон он, выглядывает из ближней беседки, – показала Патрисия.
– Жаль, что не из дальней, – посетовал репортер и добавил умильно: – Потому что вас, мисс Кроуфорд, я готов проводить хоть на край света!
– Инспектор Найт был бы счастлив, если бы я там и осталась, – мрачно заметила девушка.
– Вы преувеличиваете!
– Он, видите ли, заботится о моей безопасности! Вот только это у него получается, мягко говоря, чересчур навязчиво.
– О, не обращайте внимания! Он просто не в духе.
– Вы не видели – он практически выставил меня вон! – в сердцах воскликнула Патрисия. – И ничего мне не рассказывает о расследовании! А ведь я имею право знать, разве не так?
– Конечно, конечно, – согласился репортер. – Но зачем вам инспектор, когда у вас есть я?
Он тут же, не скупясь на краски, выложил девушке последние новости.
– Так что инспектора Найта можно понять, – заключил он снисходительно. – Он в бешенстве, оттого что ему никак не удается раскрыть это дело, все время мечется из стороны в сторону. Вот и срывается на вас. Не подумайте – я его не оправдываю…
– Неужели убийца – сестра Барлоу? – поразилась Патрисия. – Она же сама доброта!
– Возможно, она лишь притворяется. Мне лично ее обращение кажется чересчур приторным: все-то у нее лапочки, душеньки, бедняжечки…
– Что же, инспектор всерьез ее подозревает?
– По-моему, он до конца не уверен. Но ошибки быть не может – мы с ним вычислили убийцу логическим путем. Сейчас я вам покажу, как мы это сделали…
Финнеган выдернул из кармана пиджака свой толстый блокнот. При этом на землю выпала какая-то бумажка, свернутая в трубочку. Газетчик поднял ее и развернул. Через несколько секунд у него изменилось лицо.
– Что там? – спросила Патрисия, изнемогая от любопытства.
Репортер молча протянул ей бумажку – там крупными буквами было написано несколько строк. Девушка прочла: «Я знаю, кто убийца. Завтра в 11 утра у арки Велл-на. Приведите свидетеля».
Оба ошеломленно посмотрели друг на друга.
– Кто мог мне это подсунуть? – недоуменно спросил Финнеган и тут же сам ответил: – Любой!
– Вспомните, с кем вы сегодня разговаривали?
– Со многими – я человек общительный. Главный хирург? Он не назвал имя убийцы Найту – сегодня тот ясно дал понять, что не верит ему. Вот Кэмпбелл и решил открыться кому-то, кто не имеет отношения к полиции.
– Странно, что доктор Кэмпбелл решил открыться именно вам, – усомнилась Патрисия. – Он видел вас, наверное, только в компании полицейского.
– Думаю, у него просто не было выбора – он боялся, что его вот-вот арестуют… Вспомнил! Пока мы с инспектором были еще в кабинете, Кэмпбелл принялся делать выписки из какого-то журнала. На самом же деле, возможно, он только делал вид…
– Кто еще мог?
– Сестра Барлоу… Да я почти со всеми перекинулся парой слов – я здесь уже несколько часов… Нет, угадать невозможно!
– Давайте внимательно рассмотрим бумагу, – предложила девушка, чувствуя, как в ней разгорается сыщицкий азарт. – Может быть, это бланк, на котором врачи выписывают рецепты? Вдруг там есть печать или подпись!
Они принялись выхватывать друг у друга записку, вертеть ее, разглядывать с обеих сторон.
– Обычная писчая бумага, – заключил газетчик.
– Ошибок нет – писал кто-то грамотный. Однако буквы печатные, неровные…
– Печатные – чтобы невозможно было узнать почерк.
– Возможно…
– А неровные, потому что автор торопился.
– Да, вы правы.
– По этой же причине он сократил длинное слово: «арка Велл-на» – это, конечно, арка Веллингтона28.
– Правильно, – кивнула Патрисия.
– Завтра там, наверное, будет столпотворение.
– Но ведь вы пойдете на эту встречу?
– Обязательно! Или я не репортер?
Девушка коснулась пальцем строчки:
– Здесь сказано: «Приведите свидетеля».
Финнеган аккуратно расправил записку и вложил ее между страницами блокнота.
Инспектор Найт впервые разговаривал с доктором Баббингтоном и сейчас внимательно его изучал. Около сорока лет, слегка вытянутое умное лицо, карие глаза – от его облика веяло спокойной уверенностью. Низкий бархатный голос и неторопливая речь усиливали это впечатление.
– Я исключаю отравление, – сказал врач. – У Купер сотрясение мозга, а одним из типичных симптомов этой травмы является рвота. Ее приступ
