Убийство в Петровском парке - Роман Елиава

документ и отнес папку в единственное место, где, по его мнению, её не будут искать, когда хватятся, – в покои князя. У него было мало времени, чтобы выбрать место, и он спрятал ее за картину. Когда господин Исаев выходил из комнаты, его увидел Канарейкин, который в тот же момент покинул библиотеку. Тогда граф сделал вид, что ему послышалось, как вернулся Дмитрий Евгеньевич и он стучится к нему в дверь. Затем господин Исаев снова ушёл в свою комнату, будто бы он ещё не переодел жилетку и давая время Канарейкину спуститься вниз и попасть под подозрение. На эту уловку и попался Алексей Алексеевич Коваль. Я понял, что кто-то был там до Николая Канарейкина, когда он мне рассказал, что, спустившись, обнаружил дверь в кабинет закрытой. А горничная показала, что оставила её открытой. Следовательно, кто-то её закрыл до того, как Канарейкин спустился вниз. Но кто? Надежда Константиновна и Варвара были на кухне вдвоем. Значит, не они. Если принять за допущение, что Канарейкин не виноват, то оставался только граф, поскольку господа Бронский и Колядко гуляли. Во время моего первого визита господин Исаев скрыл от меня, что Канарейкин оставался несколько минут в библиотеке, и скрыл, что стучался в комнату Дмитрия Евгеньевича.

– Но, я не понимаю… Константин Егорович богат, у него дворец в Петербурге, – недоуменно сказал князь.

– Дворец дважды заложен, – внезапно поделился своей информацией подполковник Смирнов, – что само по себе можно расценить как мошенничество. У графа Исаева совсем нет денег, только долги.

– Костя, – Бронский обратился к Исаеву, – ну почему ты мне ничего не сказал?! Почему нельзя было просто сказать! Я бы понял, помог…

Граф Исаев опустил голову и глаза и ничего не ответил своему бывшему товарищу по оружию.

– Но, послушайте, Иван Иванович, у Вас получается неувязочка, – заговорил обиженный на Трегубова Коваль.

– Какая? – спросил Иван.

– Господин граф не мог выкрасть документ ранее, в первый раз, поскольку ездил с Канарейкиным смотреть дом.

– А он их и не крал в первый раз, Алексей Алексеевич.

– Кто же их тогда взял? Или горничная всё выдумала? Я про историю с роялем, – Коваль посмотрел на Надежду Константиновну.

– Нет, она ничего не придумала. После знакомства с обстоятельствами дела у меня было две версии кражи, – пояснил Трегубов. – Виновник – или один человек, или два сообщника. Если бы кража была делом рук одного человека, тогда это могла быть только повариха Варвара, которая была целый день на кухне и могла много раз незаметно попасть в кабинет Дмитрия Евгеньевича. У всех остальных есть алиби либо на первый эпизод, либо на второй.

Но после некоторых событий и размышлений я отмёл это предположение. Скажу честно, вторую версию, с причастностью гостей князя, я сначала счёл наименее вероятной, поскольку все три гостя не знали друг друга ранее и не могли иметь общего мотива. Разве что кто-то из них не имел сообщника в доме. Но я вернулся к этой версии после того, как только понял, что кража документа графом была спонтанная и незапланированная. Что никакого предварительного сговора не было. И если вторая кража состоялась, если так можно выразиться, случайно, то первая кража была запланирована. Из-за отсутствия достаточного количества времени воришка неудачно выбрал место, чтобы спрятать папку. Как мы знаем, её нашла горничная Надежда Константиновна. Предполагаю, наш злоумышленник потом хотел перепрятать папку, но не успел.

– Так кто же выкрал документ в первый раз? – нетерпеливо спросил Трегубова князь Бронский.

– Варвара, Вы назовёте этого человека? – спросил Иван.

Все присутствующие снова удивленно повернули головы и посмотрели на повариху. Та напряженно посмотрела на Трегубова, а потом решилась и громко сказала:

– Это фон дер Бланк. Немецкий шпион.

В гостиной князя словно пронёсся шторм возбуждённых голосов. Стрельцов, Коваль и Смирнов вскочили с мест.

– Какой ещё немецкий шпион? – спросил жандарм Трегубова.

– Варвара, покажите его, пожалуйста, – попросил Иван.

Девушка подняла руку и указала:

– Фон дер Бланк – это господин Колядко.

Семён Павлович перестал заниматься заметками, неторопливо огляделся и спокойно улыбнулся:

– У Вас очень буйная фантазия, барышня.

– Что такое? Этого не может быть! – выкрикнул князь, перекрывая гул голосов. – Я знаю Семёна Павловича много лет! Какой ещё шпион?! Что Вы несете!

– Тише, тише, господа! – попросил Иван, и гул голосов стал стихать, -Ссадитесь. Сейчас Вам всё станет ясно. Как только я понял, что два злоумышленника не связаны между собой, я начал подозревать в первой краже двух человек: горничную и господина Колядко. Но если для подобного поступка Надежды Константиновны у меня не было мотива, – как я его не искал, найти не смог, – то у господина Колядко просто не было достаточно времени, чтобы проникнуть в кабинет, найти там нужные документ и успеть его спрятать, если бы…

– Если бы – что? – нетерпеливо прервал Трегубова Коваль.

– Если бы князь Дмитрий Евгеньевич сам не оставил его на столе в гостиной.

Теперь центром внимания стал хозяин дома.

– Что, ах, да, – пробормотал князь. – Такое может быть… До обеда я работал в кабинете, а после обеда решил поработать в гостиной – здесь светлее – и мог забыть убрать документ, мог его оставить. Не помню, со мной это бывает, к сожалению.

– Дмитрий Евгеньевич и господин Колядко спускались по лестнице, чтобы пойти на прогулку, как предложил князь, и тут Семён Павлович сквозь открытые двери заметил на столе гостиной, на этом столе, папку. Он прекрасно знал, над чем работает князь. Это была его цель. Это был его шанс. Он ждал подобного момента. Ему повезло: теперь не нужно лезть в кабинет, рыться в документах. Он галантно пропускает Дмитрия Евгеньевича в дверях на улицу, незаметно снимает шарф и оставляет его в прихожей. Это мое предположение. Далее господин Колядко спохватывается и возвращается за шарфом, оставив Дмитрия Евгеньевича ждать на улице. Он бегом бежит в гостиную кидает папку в рояль и закрывает крышку. Далее Вы всё знаете.

– Никогда не слышал такой занимательной истории, господин Трегубов. – спокойно сказал Колядко, – У Вас богатое воображение. Я родился в Харькове, а не в Германии, и я никакой не фон дер кто-то там.

– Варвара, – спросил Трегубов, – Вы же знали кто такой господин Колядко, когда устраивались на работу в этот дом?

– Как такое возможно? – князь снова вскочил со своего места. – Господин Трегубов, конечно, спасибо Вам, что Вы нашли документы, но то, что Вы говорите про Семёна Павловича и про Варвару, знаете, это… это…

– Дело в том, Дмитрий Евгеньевич, что Варвара, тоже не та, за кого себя выдает, – сказал