Чашечку кофе, доктор? - Ольга Авдеенко
– В самом деле? – спросил тот, вспомнив слово «полоумная», прозвучавшее в адрес санитарки.
– Да. И еще плаксивая донельзя: из-за пустякового замечания – сразу в слезы.
– К ней часто придираются?
– Ничего подобного! Наоборот, все стараются быть с ней поласковее. Знают, что она немного странная.
– Этому есть причина?
– Может, и есть. Только никто ее не знает, – пожала плечами сестра.
– Даже вы? – поддел ее инспектор.
– Даже я, – не смутилась она. – Я пыталась поговорить с Купер, и не раз, но она очень скрытная. Ну, я и оставила ее в покое – мало ли почему человек стесняется. В конце концов, убирается – и ладно. Кстати, она очень старательная – все время трет, трет…
– Мы с вами не договорили…
– Я подумала над вашим вопросом, – с готовностью кивнула сестра Барлоу. – Сильнодействующие лекарства хранятся в шкафчиках с медикаментами в кабинетах врачей. Их может взять только сам врач, у медсестер к ним доступа нет.
– Как я понял, эти шкафчики запираются?
– Обязательно. Ключи есть только у хирургов.
– Я вам признателен, миссис Барлоу.
Найт с Финнеганом вышли во двор.
– Завтра в одиннадцать я должен быть у суперинтенданта, – сообщил инспектор. – Поэтому сейчас я еду домой писать отчет.
– Что ж, – откликнулся газетчик, – раз сегодня нам здесь больше делать нечего, я, пожалуй, тоже домой. Но завтра с утра буду на посту, будьте уверены!
В Гайд-парке всегда хватало желающих прогуляться, но сегодня их привлекла сюда не только хорошая погода, но и любопытство: всем хотелось посмотреть, какие развлечения ожидаются там по случаю предстоящих торжеств. Сэр Уильям и его племянница тоже оказались в числе этих любопытных. У озера Серпентайн, где возле причала, блестя свежевыкрашенными бортами, покачивались лодки, они встретили семью однокурсницы Патрисии. Всей компанией они весело провели несколько часов. Кругом царило предпраздничное оживление: стволы деревьев обвязывали нарядными лентами, на полянах натягивали шатры и размечали площадки для игр и аттракционов, а вдоль аллей устанавливали палатки для продажи еды и ярмарочных товаров. Отовсюду слышался стук молотков – это строили помосты для выступления актеров и музыкантов. Все говорило о том, что публике в праздничные дни скучать не придется.
Сэр Уильям и Патрисия вернулись домой только к вечеру, немного усталые, но довольные.
– Вас ждет подарок, мисс, – доложила горничная Молли, с таинственной улыбкой принимая у Патрисии шляпку. – Посыльный принес, пока вас не было. Я отнесла к вам в комнату.
Девушка быстро поднялась к себе. Посередине кровати лежало нечто вроде плоской коробки: этот предмет был обернут бумагой и перевязан шелковой лентой; и бумага, и лента были цвета свежей травы. К ленте была прицеплена карточка с надписью «Под цвет Ваших глаз». Заинтересованная, Патрисия нетерпеливо вскрыла упаковку: внутри оказалась действительно коробка – набор шоколадных конфет «Кэдбери»24. Девушка была немного разочарована: она почему-то ожидала чего-нибудь более загадочного. Тем не менее (в конце концов, шоколад – это всегда хорошо) Патрисия немедленно сняла крышку – и под ней обнаружился сюрприз: записка. Даже не записка, а почти целое письмо: «Дорогая мисс Кроуфорд! Простите, что осмелился написать Вам. Однако поскольку Вы принимаете активное участие в распутывании этой таинственной больничной истории, я счел своим долгом сообщить Вам последние новости. Думаю, Вам будет интересно узнать, что…». Внизу листка стояли инициалы: Д.Ф.
Прочтя письмо, Патрисия некоторое время пребывала в задумчивости, а затем вызвала горничную, переоделась с ее помощью в домашнее платье и спустилась в гостиную.
Ее дядюшка уже находился там и в ожидании обеда уютно коротал время за кроссвордом.
– Я получила записку от мистера Финнегана, – сообщила Патрисия.
– Вот как? – не слишком обрадовался сэр Уильям, отрываясь от слова номер четырнадцать по горизонтали. Ему, как и инспектору Найту, репортер тоже почему-то сразу не внушил доверия.
– Он пишет, что доктора Хилла пытались отравить.
– Что значит – пытались? – переспросил пожилой джентльмен. – Он выжил?
– Да, его спасли.
– М-да, новость одновременно и плохая, и хорошая…
– Мистер Финнеган думает, что инспектор Найт подозревает сестру Барлоу из приемного покоя и уборщицу.
Сэр Уильям помолчал, глядя в кроссворд, а затем поднял глаза и заговорил с тревогой:
– Послушай, дорогая: кого бы ни подозревал инспектор Найт, я прошу тебя – нет, я настаиваю, чтобы ты держалась подальше от больницы Святого Варфоломея. Поистине сейчас это опасное место.
– Хорошо, дядя, – согласилась Патрисия с видом примерной ученицы. – Конечно.
У сэра Уильяма такая полнейшая безропотность вызвала неясные сомнения. Однако он ничего не сказал, не желая обидеть девушку недоверием.
За обедом дядя и племянница больше не поднимали полицейскую тему. Таким образом Патрисии удалось умолчать о постскриптуме: «Если вы найдете возможность приехать завтра в больницу, я расскажу Вам все подробности».
19 июня 1887 года, воскресенье
Расследование доктора Кэмпбелла
Суперинтендант Хартли провел немалой своей пятерней по жестким седеющим волосам и, отложив в сторону листки отчета, заметил:
– Как я вижу, Найт, вы не слишком продвинулись. – Он едко добавил: – В отличие от преступника. За пять дней – два убийства и одно покушение на убийство… Согласитесь, это многовато.
Инспектор скрипнул зубами, но промолчал.
– Я понимаю, вам нелегко, – продолжил Хартли более миролюбивым тоном, – и догадываюсь, что вы хотите просить помощника.
– Полагаю, если бы в больнице находился полицейский наблюдатель, это помогло бы предотвратить новые преступления, – согласился Найт.
– Вы их ожидаете?
– Опасаюсь.
– А вы не думаете, что присутствие полицейского насторожит преступника? Он затаится, а мы не можем бесконечно держать в больнице своего человека!
– Возможно, преступник ничего не заподозрит, если наш наблюдатель будет изображать, допустим, мойщика окон и оденется в штатское.
– Так у вас уже есть помощник, одетый в штатское! Кстати, как себя ведет репортер?
– По-разному, – помедлив, ответил инспектор. – Сегодня он как раз наблюдает.
– Вот-вот, – подхватил суперинтендант, – пускай поработает, побудет в нашей шкуре! В следующий раз, может быть, призадумается, прежде чем обливать полицию грязью. Что касается полицейского наблюдателя – к сожалению, я вам никого выделить не могу. Сами понимаете, какая сейчас обстановка: завтра начинаются праздничные мероприятия по всему городу. Наш департамент также почти целиком привлекли к поддержанию порядка. Так что вы уж напрягитесь, Найт. И следите, чтобы этот репортер не черкнул чего-нибудь в свою газету – нам сейчас не нужны лишние треволнения. Население и так уже было чуть ли не в панике, когда пресса набросилась на эту историю с попыткой взрыва аббатства. – Хартли досадливо крякнул. –
