Смерть куртизанки - Данила Комастри Монтанари
— И всё это от чистого сердца.
— Разумеется. Конечно, пришлось согласиться на некоторый процент от его дохода, но только для того, чтобы этот добрый человек не чувствовал себя должником. Пустяк, чисто символический, лишь бы заставить умолкнуть его совесть.
— Примерно половину заработка, надо полагать.
— Не преувеличивай. Только треть. С другой стороны, с клиентурой, которую я предоставлю ему, он сможет удвоить цены.
Аврелий улыбнулся. Кастор определённо был человеком, обладавшим неистощимым запасом изворотливости. За долгие годы службы при помощи подарков, щедро оплаченных поручений патриция и мошенничеств он скопил состояние, которому позавидовал бы любой римский всадник[51].
— Ты не представляешь, скольких людей знает этот славный брадобрей, — продолжал тем временем раб. — Его услугами пользуется один старый нищий, когда хватает милостыни. Этот бедолага уже давно живёт на улице, с тех пор как несчастный случай оставил его без правой ноги. У него цепкий ум, отличная память, а сколько всего он перевидал за эти двадцать лет!
— Ближе к делу, Кастор.
— Разыскать старого попрошайку не составило труда. Братство нищих определило ему место недалеко от храма Сатурна. Я предложил ему выпить и получил полный отчёт об истории Субуры.
Разумеется, мне пришлось возместить ему недополученную милостыню. Я не сомневался, что ты разрешишь мне так поступить.
Аврелий понадеялся, что сумма, на которую Кастор собрался ограбить его, не превысит месячного заработка хорошего рабочего, но промолчал, желая услышать конец рассказа.
— Старик прекрасно помнил эту красавицу — дочь владельца прачечной. За ней бегали все парни в округе, но её интересовали только те, у кого имелись хоть какие-то деньги. Оказался среди них и молодой плотник, некий Энний, который готов был в огонь броситься ради того, чтобы жениться на ней. Но у девушки были другие планы. Ах, люди никогда не умеют довольствоваться тем, что имеют! — вздохнул Кастор. — Представляешь, Клелия, её младшая сестра, охотно отдала бы глаз, лишь бы выйти замуж за этого парня! Ну, а в один несчастливый день Цецилия ушла, оставив Энния с разбитым сердцем, настолько, что даже её сестра не могла утешить его. Ах, эта любовь…
— Молодец, Кастор. И как дальше сложилась судьба этого Энния?
— Он работает всё там же, в двух шагах от прачечной. Интересно, узнал ли он, что случилось с его былой любовью. Говорят, он хороший мастер, без тараканов в голове. Входит в ту же, что и Клелия, секту последователей Хреста, Христа или как его там, не знаю…
— Прекрасно, Кастор. Единственное, что мне не нравится в тебе, счета, которые ты выставляешь.
— Кстати, господин… — скромно произнёс грек, почтительно протягивая ему листок. — Я позволил себе добавить сюда и плату за вино…
— О, богиня Диана! Кастор, но на эти деньги можно напоить целую когорту преторианцев! — возмутился Аврелий.
— Видишь ли, мой господин, в таверне было много народу, все нищие, приятели старика, и я решил, что нужно угостить вином всю компанию, знаешь, чтобы поблагодарить такого замечательного осведомителя…
Смирившись, Аврелий вздохнул: Кастор никогда не перестанет жульничать. И хотя получал немалую оплату, добывать что-нибудь ещё обманным путём доставляло ему слишком большое удовольствие, чтобы он мог отказываться от него.
— Вернуться в Субуру, господин?
— Нет, отправимся туда вместе. А сейчас тебе нужно сделать ещё кое-что.
— Только скажи, будет исполнено!
— Постарайся отыскать эту старую сводню, Гекубу, и разговори её.
— Ох уж эта старая ворона! Она ведь просто сожрёт меня!
— А ты позволь ей очаровать тебя, козлище, и выведай всё, что можешь, о клиентах Коринны.
— Мне жаль, но я отказываюсь от этой задачи. Шла бы речь о какой-нибудь хорошенькой служанке…
— Повинуйся, осёл, и помни, что, худо-бедно, ты всё ещё мой раб! — прикрикнул на него Аврелий. — Кстати о служанках. У Коринны они, конечно, были. Наверняка и молодые, и красивые…
— Я готов, мой господин! — широко улыбаясь, воскликнул слуга, направившись к двери, и с порога предупредил: — Старуха будет стоить тебе дополнительной платы! — И исчез, не дожидаясь ответа.
Наутро он уже явился с докладом.
— Мне повезло! Мегера скрылась. Исчезла на другой день после убийства, словно те же адские силы, что исторгли её, теперь поглотили старую каргу обратно.
Запыхавшийся грек дал понять, что не сможет больше говорить без помощи хорошей чаши вина.
Утолив как следует жажду, он поспешил заверить хозяина:
— Я узнал всё, что тебя интересует. У соседей, точнее, у соседок с хорошим зрением.
— Так что же за клиенты были у Коринны? — поинтересовался Аврелий.
— Немногие, по правде говоря. Девушка не без претензий. Она даже не была настоящей содержанкой, иными словами, не упускала случая округлить свои доходы за счёт некоторых уступчивых друзей.
— Ах, вот как? А кто в таком случае оплачивал дом?
— Страбон, провинциальный купец, который сколотил состояние, доставляя товары с Востока. А недавно облагородил своё безвестное имя, женившись на женщине весьма высокого положения, — на Лоллии Антонине.
— Вот как? Я не раз слышал это имя от Помпонии. Первого мужа Лоллии Калигула несколько лет назад приговорил к смертной казни, и все ожидали, что она повторит его судьбу. Но она спаслась после того, как уговорила императора побеседовать с ней наедине. Однако ей не удалось сохранить состояние, которое было конфисковано как принадлежавшее врагу государства. С другой стороны, у Калигулы это ведь было в порядке вещей — осуждать за государственную измену самых состоятельных граждан, чтобы завладевать их имуществом. Странно, что я ещё жив!
— Эта большая удача объясняется тем, что мы подделали предсказание, согласно которому он умрёт через год после тебя, — усмехнулся Кастор.
— А Лоллия постаралась восполнить утрату имущества, выйдя замуж за богатого провинциала. Наверное, это весьма незаурядная женщина. Ведь мало кому удавалось выбраться живым из постели Калигулы!
— Страбон, однако, хотя и заполучил для себя эту жемчужину римской аристократии, без всяких проблем содержал и маленькую Коринну. Похоже, только для того, чтобы навещать её время от времени. Очевидно, дальние поездки позволяли ему и то, и другое.
— Мне кажется, девушка вела не слишком замкнутую жизнь в отсутствие своего покровителя, — заключил Аврелий.
— Ну да, славный Страбон всё время разъезжал по своим делам, и Коринна, пользуясь этим, позволяла себе некоторые вольности.
— Мне нужны имена, Кастор, не заставляй меня ждать.
— Что бы ты сказал о Гае Руфо и его шурине Квинтилии? Оба молоды и хороши собой, в отличие от Страбона, старого толстяка.
— Это я уже знаю! — разочарованно протянул Аврелий.
— В таком случае, может, тебя заинтересует третий гость нашей чаровницы: парень из низов, но с атлетической фигурой и всем прочим, что может осчастливить женщину. Так, во всяком случае,
