Бельфонтен и тайна Нила - Гастон Д'Эрелль
Арман замер.
– Это… сувенир. Купил в Александрии. У антиквара.
– Антиквар – доктор Харгривз?
– Да. Он… торгует монетами.
– А вы – контрабандой артефактов?
Арман побледнел.
– Что?! Нет! Я просто… коллекционер!
– Тогда почему у него в записях – ваша фамилия? И сумма? 15 тысяч франков. За «две статуэтки и керамику»?
Арман не ответил. Просто сидел. Смотрел в пол.
Жюльен закрыл блокнот.
– Не покидайте отель, месье де Вилье. И… не трогайте документы.
Он вышел. Оставив Армана одного. С виски. С бритвой. С… совестью.
В 11:00 он постучал в номер Лейлы.
Она открыла дверь в платье цвета заката, с глазами, как у кошки, и губами, как у опасной женщины. В руках – бокал вина. Взгляд – как у танцовщицы, которая знает: её тело – оружие, а взгляд – приговор.
– Месье Бельфонтен, – сказала она. – Вы решили проверить, не прячу ли я труп в шкафу?
– Я решил проверить, не прячете ли вы… правду, – ответил он, входя.
Номер – роскошный. С зеркалами, с коврами, с духами, которые пахли как дорогой грех. На столе – пластинки. На кровати – шёлковая накидка. На туалетном столике – помада. Алого цвета. Та самая.
– Можно? – спросил Жюльен, подходя к столику.
– Конечно. Только не ломайте. Она дорогая.
Он взял помаду. Осмотрел. Капсула – целая. Никаких царапин. Никаких следов иглы. Только… оттенок. Тот самый алый. Как на зеркале в номере графини.
– Вы писали это? – спросил он, показывая фото зеркала.
– Нет. Я уже говорила. Это… не мой оттенок. Моя – темнее. Эта – слишком яркая. Как будто… подделка.
– А почему не купили новую?
– Потому что это… подарок. От матери. Последний.
Жюльен поставил помаду обратно. Открыл ящик. Там – письма. Афиши. Фотографии. Одно фото – Лейла и графиня. На фоне кабаре. Подпись: «Каир, 1935. Обещание».
Он перевернул фото. На обороте – надпись:
«Прости меня, Лейла. Я не хотела. Но ты оставила мне выбора.»
Жюльен показал фото Лейле.
– Вы написали это?
– Нет. Это… её почерк. Она оставила это мне. После того, как отказалась от обещания.
– А вы знаете, что графиня собиралась опубликовать историю о вашей мечте? О том, как она её разрушила?
– Да. Она мне сказала. Месяц назад.
– И вы не заплатили?
– Нет. Я решила, она блефует.
– А вчера? Вы были у неё?
– Нет. Я была в своём номере. Слушала музыку.
– А помада? На зеркале в её номере – надпись. Алого цвета. Как у вас.
– Это не доказательство. Моя помада – не единственная алого цвета в отеле.
– Но ваша – единственная с таким оттенком. Я видел вас за ужином. Та же помада.
Лейла побледнела.
– Я… не знаю, о чём вы.
– Тогда объясните, почему в вашей сумочке – шприц?
Она резко обернулась.
– Где?!
– Вон там. – Жюльен указал на сумочку на кровати. – Под зеркальцем.
Она подошла. Достала сумочку. Открыла. Шприц – действительно лежал там. Чистый. Новый. Без иглы.
– Это… для инъекций. У меня больная спина. Я делаю уколы.
– Кто назначил?
– Мой врач. В Париже.
– А рецепт?
– Я… потеряла.
Жюльен кивнул. Подошёл к чемодану. Открыл. Там – платья. Туфли. И… книга. С закладкой. «Тысяча и одна ночь». На полях – пометки. Красным карандашом. Одна фраза – обведена:
«Пусть умрёт та, кто разрушила мою жизнь».
– Это ваш почерк?
– Да. Я… репетирую.
– А почему именно эта фраза?
– Потому что… она сильная.
– Как и убийство.
Лейла встала. Подошла к окну.
– Я не убивала её, месье Бельфонтен. Да, я хотела бы. Да, я рада, что её нет. Но я не убийца. Я – артистка. Я убиваю… на сцене. А не в жизни.
– Тогда почему вы соврали про помаду? Про шприц? Про фото?
Она не ответила. Просто смотрела в сад.
Жюльен закрыл чемодан. Написал в блокноте:
Лейла – мотив: месть, разбитая мечта. Соврала про помаду, шприц, фото. Подозрение – максимальное.
– Не покидайте отель, мадам Лейла. И… не трогайте вещи.
Он вышел. Оставив её одну. С вином. С фото. С… совестью.
В 13:00 он сидел в холле, с чашкой кофе и блокнотом, на котором аккуратно вывел:
Детали: – Графиня не пила вино за ужином – пила воду.– Значит – бокал с ядом не был её.– Но она его выпила. Почему?– Потому что кто-то… подменил бокалы.– Или… подал ей не тот бокал.– Кто стоял рядом? Только муж и писатель.– Арман – соврал про пиджак.– Антуан – соврал про ручку, рукопись.– Оба – могли. Оба – хотели.– Но только один – сделал это.
Он закрыл блокнот. Посмотрел на Нил.
– Ты думал, я не замечу, – прошептал он. – Но ты ошибся. Потому что я… замечаю всё.
В 15:00 он постучал в номер Антуана Мореля.
Он открыл дверь в пижаме, с тетрадью в руках и лицом человека, который не спал три ночи.
– Месье Бельфонтен, – сказал он. – Вы решили окончательно меня добить?
– Я решил найти правду, – ответил Жюльен, входя.
Номер – строгий. С книгами. С портретом Бодлера. С сейфом. На столе – рукопись. На кровати – пиджак. На руке – след от пореза.
– Вы носите перо в рукаве? – спросил Жюльен.
– Нет. Это… от ручки.
– Ручки не оставляют таких порезов. Только иглы. Или… лезвия.
Антуан потёр руку.
– Я… писал ночью. Порезался.
– Покажите рукопись.
Антуан подошёл к столу. Открыл ящик. Там – письма. Шифровки. Одна – с печатью издательства. Дата – вчерашняя.
Он развернул.
«Уважаемый месье Морель,Подтверждаем получение вашей рукописи «Смерть графини». К сожалению, мы не можем её опубликовать. Слишком… провокационно.С уважением,Издательство «Галлимар»»
Жюльен показал письмо Антуану.
– Вы знали, что она собиралась опубликовать вашу историю?
– Да. Она… угрожала.
– И вы не заплатили?
– У меня нет таких денег!
– А в сейфе? – Жюльен указал на сейф. – Что там?
– Мои документы.
– Откройте.
Антуан замер.
– Я… не могу.
– Почему?
– Потому что… это личное.
– А убийство – нет?
Антуан не ответил. Просто сидел. Смотрел в пол.
Жюльен подошёл к чемодану. Открыл. Там – костюмы. Рубашки. И… пачка франков. Завёрнутая в газету.
– Это что?
– Мои деньги. Для… расходов.
– А почему в франках?
– Потому что… я еду в Париж. После Каира.
– Зачем?
– По делам.
– Каким?
– Литературным.
Жюльен закрыл чемодан. Написал в блокноте:
Антуан Морель – мотив: месть, унижение. Соврал про ручку, алиби, сейф. Подозрение – максимальное.
– Не покидайте отель, месье Морель. И… не трогайте документы.
Он вышел. Оставив Антуана одного. С тетрадью. С письмом. С… совестью.
В 17:00 он собрал всех троих в холле отеля.
