Завещание свергнутой королевы - Ольга Геннадьевна Володарская

— Во сколько ему подъехать?

— К девяти утра.

На этом и распрощались, и Аскеров вернулся за стол.

— Хочешь еще что-нибудь? — спросил он у Юли.

— Смеешься? Я едва дышу.

— Тогда я попрошу счет, и мы прогуляемся. Не против?

— С удовольствием. Но недолго. До двенадцати мне хотелось бы попасть домой.

Он наклонился и демонстративно посмотрел на ее туфли.

— Удивлен, что не хрустальные? — поняла его шутку Юля. — Мне на работу вставать в семь, нужно выспаться.

— Тогда предлагаю вызвать такси и поехать к тебе…

— Ко мне? — напряглась она.

— Неправильно выразился, в сторону твоего дома. Если будут силы и желание, погуляем возле него.

— Сама доберусь, не беспокойся.

— Юленька, я не собираюсь напрашиваться к тебе в гости. Только хочу проводить. Разве это не норма?

— Я живу далеко от центра, — предупредила она.

— Будет время поболтать в машине.

Он принял из рук официанта счет. Не хотел, чтоб Юля видела его. Сумма набежала приличная даже по его меркам. А женщине, воспитывающей сына-студента в одиночку, она покажется огромной.

— Ты в разводе? — спросил он, когда оплатил счет. На чай Аскеров оставил как обычно пятнадцать процентов. Это не много и не мало, вполне достаточно, особенно с учетом общей суммы.

— Я вдова, — ответила она.

— Прости.

— Ничего. Я уже свыклась с этим. — Она улыбнулась чуть натянуто. — Иначе не искала бы знакомств в интернете.

Он помог ей встать со стула, накинуть пиджак. Галантным кавалером Яша был всегда, и это мешало ему строить отношения с женщинами-феминистками. Их возмущало поведение Аскерова, а он ничего не мог с собой поделать и продолжал пропускать дам вперед и открывать перед ними двери. Яша опасался того, что россиянки изменились за те годы, что он жил за границей, но если судить по Юле, нет. Она с благодарностью принимала знаки внимания и заботы, но как будто ждала подвоха. Не просто же так она напряглась, когда Яша предложил ее проводить. Решила, что он ухаживал и щедро угощал, намереваясь после свидания затащить в койку?

«Хорошо, я не проболтался о том, что живу прямо над рестораном, — хмыкнул он. — Иначе пришлось бы выбирать другой… Или вообще отменять ужин!»

— А ты, Яков, был женат? — спросила Юля, когда они начали спускаться по лестнице. Аскеров, естественно, придерживал ее под локоток. Это позволяло ему вдыхать аромат ее духов, ненавязчивый, легкий, на расстоянии неуловимый, только вблизи.

— Я тоже вдовец, и уже давно. Больше не женился.

— Могу узнать, что случилось с твоей супругой?

— Она попала в автомобильную аварию, — ответил он, закончив про себя предложение фразой: «А после я ее убил!» До сих пор он не мог избавиться от чувства вины, навязанного ему Мазуром. Когда Яша отключал Лолу, его не было, но потом появилось. — Но давай не будем о грустном? Твоя карета скоро превратится в тыкву, и хочется закончить этот замечательный вечер на романтичной ноте.

— Романтичной? — переспросила она игривым тоном. Похоже, она позволила себе окончательно расслабиться.

— Я не подарил тебе цветов. Это непорядок. Давай зайдем в магазин, и я выберу те, которые, как мне кажется, больше остальных тебе подходят.

— Не посмею этому помешать.

Аскеров уже присмотрел круглосуточный цветочный недалеко от отеля. В витрине стояли шикарные розы и модные нынче пионы, но он надеялся найти в нем орхидеи нежно-зеленого цвета. Лично он представлял Юлю именно с ними. Они, как и изумруды, подходили к ее глазам.

К счастью, московские цветочники знали свое дело. Яша некоторые сорта в глаза не видел, хотя несколько месяцев проработал флористом.

— Ты серьезно? — удивилась Юля, когда узнала об этом. — Или это было в Батуми? Ты торговал цветами, когда учился в школе?

— Нет, я работал флористом уже после того, как стал кандидатом наук. Это было в Америке. У моего отца цветочный бизнес там, и я помогал ему, чтобы не сидеть на шее. Как ты понимаешь, своими дипломами там я мог (уж извини за грубость) лишь подтереться, а вот мой хороший вкус пригодился.

— И все же ты смог найти применение своему уму, а не хорошему вкусу?

— Меня спасло одно правильное вложение. Пока акции не начали приносить прибыль, я кое-как перебивался.

Этот разговор они вели, пока Яков с разрешения флориста собирал букет.

— Готово, — сказал он и протянул его Юле.

— Изысканно, — оценил его работу профессионал. — А вам как, девушка?

— Очень-очень. — Она чмокнула Якова в щеку. — Спасибо.

Они вышли из магазина и немного прошлись. На этом настояла Юля.

— Хочу покрасоваться, — сказала она. — В моем спальном районе сейчас на улицах никого, а я такая нарядная, с букетом и… — она взяла Аскерова под руку, — с симпатичным кавалером.

— Встретимся завтра? — предложил он.

— С удовольствием. Но у меня просьба.

— Слушаю.

— Место выбираю я.

— Тебе не понравился ресторан?

— Я от него в восторге и… ужасе! Все время боялась что-то сделать не так: взять не тот прибор, уронить салфетку, чихнуть громко. — Юля поймала доброжелательный взгляд пожилой дамы, рассматривающей их, и улыбнулась ей. — Предлагаю посидеть в семейном ресторанчике, поесть вкусно, но без изысков, выпить домашнего вина. — Он согласно кивнул. — Идем в грузинский?

«Или летим? В Батуми на пару ночей?» — хотел предложить он, но придержал язык. Рано. И для нее, и для него. Тут дела, в Москве, и нужно остаться.

Договорились созвониться завтра ближе к вечеру. Затем сели в такси и проболтали в машине до Юлиного дома. На прощание поцеловались. Коротко, но страстно.

Возвращаясь в отель, Яков писал Юле СМС. Невинно-игривые. Она отвечала, и он блаженно улыбался.

Было уже начало первого, когда машина подкатила к крыльцу отеля. Аскеров не сразу зашел внутрь, а немного постоял, любуясь подсвеченным Кремлем. Мимо него прошли иностранцы, которых он заприметил днем. Индийцы или пакистанцы, но в традиционных европейских одеждах. С Аскеровым они вежливо поздоровались по-английски, а он отметил, что группа у них не полная. Приехали вчетвером (он видел, как они заселялись), а сейчас мужчин только трое. Наверное, глава их группы, очень взрослый и солидный, тоже в обычном костюме, но тюрбане, остался в номере и отдыхает, а молодежь пошла развлекаться. У самого юного и светлокожего лицо немного печальное. Как будто его насильно увели из какого-то злачного заведения в самый разгар веселья.

Яша улыбнулся ему.

— Доброй ночи, — бросил тот на хорошем русском.

— И вам, — ответил ему Аскеров.

А через минуту двинулся следом. Заходя в отель, он не заметил, как мимо на медленной скорости проезжает желтая «Нива», а водитель в бейсболке с надписью «Сочи» сверлит