Детектив к Рождеству - Анна и Сергей Литвиновы

— Вампиршу себе нашел? — усмехнулся Злыдень.

— Ну не белошвейку же. Ведьмочку. Хорошо устроилась девчура. И бегать за людишками по ночам не надо. Харч всегда рядом — открой холодильник и наслаждайся. Хоть первая группа, а хоть редкая четвертая, резус отрицательный. Это как икра лососевая по ценности, ну буквально. Она вам понравится.

— Кровь или икра лососевая? — спросил Злыдень.

— Анютка моя. Скажу, она и для вас деликатесов прихватит. Давно кровушку человечью не кушали?

Братья-близнецы переглянулись и почти одновременно ответили:

— Давно.

— Тем более — порадуетесь. Сейчас пожрем, выпьем и спать завалимся, а она к девяти подойдет. А в магазине я санитарный день придумаю, так что никто не сунется. Ружьишки с сюрпризом утром покажу.

— Лады, — кивнул Злыдень. — Ну, наливай еще, счастливчик.

После ужина за полночь три демона в человечьих шкурах улеглись спать и заснули все разом, как детки малые, разве что храпели зверски. Особенно хозяин.

Утром проснулись от настойчивого стука в дверь. Звонили и барабанили, как видно, уже давно. Подскочив, Хмырь торопливо пошлепал в резиновых тапках к дверям, приговаривая:

— Это Анютка пришла! Давно, видать, ждет. Сейчас выскажет!

Спавшие в гостиной Злыдень и Болтун зевали и тянулись. Ночью они бросали жребий, кому где спать — Болтуну достался диван, Злыдню матрац на полу.

— Отдохнул? — спросил пухлый Болтун.

— Терпимо, — ответил его худощавый близнец. — В обед в Костомукше должны быть.

— Отсюда пара часов на моторе, я так думаю.

— А в ночь самолет до Рованиеми. Интересно, все документы готовы?

— Вот и поглядим, братец.

В коридоре спорили. Братьям-близнецам было любопытно взглянуть на вампиршу, зазнобу влюбленного Хмыря. Послышались быстрые женские шаги, открылась дверь. На пороге гостиной стояла закутанная в длинное пальтишко и платок скромная на вид девушка в очках.

— Ну вот, я ж тебе сказал, дальняя родня из глубинки, а не какая-нибудь залетная, — через ее плечо бросил подоспевший Хмырь. — Ясно, подруга?

— Теперь ясно. Привет, парнишки.

— Привет, девуля, — поднял руку Болтун и, потягиваясь, сел, а потом сбросил ноги с дивана.

— Кучерявые, — заметила девица. — Из глубинки, говоришь? Что-то на деревню не больно похожи? А смокинг чей?

— Она у тебя сечет тему, — усмехнулся Злыдень.

Хмырь указал на нее всей пятерней:

— Это Анютка, прошу любить и жаловать.

Девица хлопнула его по впалому животу:

— Это для тебя я Анютка, а для твоих гостей Анюта Захаровна. И можно не любить, просто жаловать. Так откуда они, такие красавцы?

— Ты ей и этого не сказал? — садясь на полу, спросил Злыдень. — Любитель сюрпризов.

Анютка взглянула на своего ухажера:

— Чего ты мне не сказал, пупсик? И того и этого?

Болтун рассмеялся:

— Ты скажи ей, пупсик, кто мы такие. И зачем пожаловали. А то конфуз будет.

— Сейчас скажу, пошли. — Хмырь прихватил подругу за локоть и увел из гостиной. — Дай нелюдям переодеться.

Скоро братья-близнецы услышали:

— Ну ни хрена себе?! И ты молчал, козлище?!

Она влетела в гостиную, когда они уже оделись в свои хитрые костюмы.

— Это чо, правда? Вы оттуда? Из матери земли?

— Из альма-матер, — подмигнул ей Злыдень. — Ты вот что, Хмырь, накорми нас и напои, да поторопись, пусть хозяйка поможет. Затем мы в магазин одежды, нам прикид человечий нужен. В прямом и переносном смысле. Вечером на такси в Костомукшу.

— Помню я, — радостно кивнул Хмырь.

Когда братья вышли на кухню, то не узнали гостью. Куда делась девушка в футляре? Спортивная фигуристая Анютка хозяйничала в короткой майке, сверкая крепкими голыми ногами, очков не было, по плечам расплескалась медно-рыжая шевелюра. Линзы тоже исчезли. Изумрудные глаза так и посверкивали, выдавая ее природу. И ровные зубки с чуть выдающимися острыми клычками тоже, когда она улыбалась. Анютка резала хлеб, колбасу и сыр, что прихватила по дороге.

— И откуда ж ты такая взялась, а? — спросил Болтун, поглядывая на ее ладные ноги. — Анюта Захаровна?

— Долгая история, — весело откликнулась та.

— А мы не торопимся, — заметил Злыдень.

— Маманя моя моталась не там и не с теми, было дело, вот и залетела на одно кладбище, на вечеринку. Все ее дружки там и остались. Кто обедом стал, кто ужином. А она выжила. Выбор у нее был: либо теперь она другая, либо тоже покойница. Красива была, вот ее и пожалели. Она выбрала остаться. А потом и меня родила — такой, какая я есть. Ведьмой, до крови охочей.

— А отец, стало быть, Захаром был? — спросил Болтун.

— Отцов много было. Но один, ведьмак, точно был Захаром. Вот я и решила, что Захаровной останусь.

— И где сейчас маманя твоя?

Суровая тень пролетела по лицу юной энергичной вампирши.

— Истребители погубили. Мстить буду, пока жива, а прожить я собираюсь долго, — так же весело и задорно сказала Анютка. — Ясно?

— Предельно, — кивнул Злыдень. — С нашей матушкой точно так же поступили. Так что и мы на них зуб имеем.

— Какой у тебя талант? — спросил Болтун.

— Чего? — не поняла она.

— У любой ведьмы талант должен быть особый — то, что она умеет делать лучше других.

— А, вон ты о чем, — кивнула Анютка и прихватила со стола яблоко. — Видишь?

— Вижу, — кивнул Болтун.

Злыдень тоже уставился на нее. Хмырь посмеивался. Анютка подбросила яблоко, мгновенно в полете, смотря в глаза Болтуну, рассекла фрукт ножом надвое и, тоже не глядя, поймала обе половины. Одну половинку оставила на столе, подбросила вторую — и точно так же ловко, улыбаясь Болтуну, рассекла на две ровные четвертинки и поймала их.

— Шустрая я, — объяснила она. — Будь нож поострее, я бы и на восемь долек яблоко посекла. И на двенадцать смогла бы.

— Хороша моя Анютка? — спросил Хмырь.

— В цирке точно можешь выступать, — кивнул Злыдень. — А стреляешь тоже в десятку?

— Пулю в пулю кладу, — ответила молодая ведьма.

— Значит, пригодишься.

— А кто у нас еще? — очищая вкрутую сваренное яйцо, спросил Болтун. — Нас же будет пятеро?

— Шалопут, — объяснил Хмырь. — Он буквально такой. Должен был отец его с нами двинуть, старый вампир Чалый, но его ревматизм заел. Он только за рулем будет. Но и Шалопут свое дело знает. Это они в Костомукше нас поджидают.

— А кто из них доки для нас готовит?

— Чалый и готовит. Шалопут неусидчив для таких дел. Ему бы пальнуть в кого-нибудь. Перо в бок засадить. Кровушки напиться прямо на месте. Тут он горазд.

— Пять человек — прямо целая армия, — усмехнулся Злыдень. — Впору штурмовать небеса.

— Если надо будет, и небеса пойдем штурмовать, — уверенно и смело подмигнула ему Анютка.