Детектив к Рождеству - Анна и Сергей Литвиновы

— Вроде не призраки? Васька, Люська, — окликнул он кошек, — артисты, что ли, к нам приехали?

— Тама — это где? — повторил вопрос Болтун.

— Тама — это там, — вновь, но уже куда увереннее и точнее показал бомж. — Так что, артисты?

— Да, оперу будем давать.

— А ночью бухло ищете? Угадал? Артисты — и без бухла? — В его тоне зазвучал убийственный сарказм. — Что же это вы за артисты такие? Или все свое уже в поезде выжрали, угадал? Даже пальтишки прогуляли, в телогрейки оделись. — Он говорил больше не с ними, а по привычке с самим собой. — К нам приличных не занесет. Хрен вам, артисты, а не бухло. После одиннадцати — никак. Но я место знаю. Тут за углом бабка Груня самогоном торгует. Первачком. Показать?

— Не стоит, — ответил Злыдень. — Обойдемся.

И близнецы двинулись в указанном направлении.

— А что ставить-то будете? «Кармен»? — с наглым ударением на мягкую «е» вслед весело крикнул бродяга, оказавшийся достаточно грамотным.

— «Гибель Трои» — ваш городок сжигать будем, — уже уходя, откликнулся Болтун.

— Да и сожгите его на хрен, — махнул рукой бомж и сделал еще глоток, — не жалко. — Он спрятал в своей капустной одежде пузырь и улегся спать дальше.

Через полчаса братья-близнецы, изрядно подмерзнув, были на окраине городка — вот и Северная, 44, вот и вывеска «Охотник-рыболов».

— Я не понял, он что, днюет и ночует на работе? — спросил Болтун. — Сгорает, набивая дробью патроны?

— Это его частный дом и его магазин, — ответил Злыдень. — Вроде так. — Он подошел к темным дверям вплотную и нажал на кнопку звонка.

Он давил на нее и давил, пока за дверями не послышались шаги и грубое ворчание вперемешку с матом. Внутренняя дверь открылась.

— Если это не извещение, что мне досталось наследство, перестреляю всех.

Щелкнул замок на внешних дверях. Им открыл дверь мужичок в обвислой матросской тельняшке, трусах и шлепанцах, жилистый, загорелый, короткостриженный, с выцветшими белыми глазами и желваками, так и гуляющими по лицу.

— Вы еще кто такие? — морщась спросонья и ежась, спросил он. — Что за клоуны? — И вдруг изменился в лице, но очень странно, будто ему опалило кожу. — Е-мое!

Злыдень взглянул на брата.

— Узнал, кажись. Приглашай в дом, Хмырь.

— Заходь, нечистая, — мотнул он головой. Когда те зашли, оглядел ночную улицу, запер за ними дверь и обернулся к гостям. — Стало быть, выбрались? Добрались? Золотой фонд адской земли? Богатыри подземелья? Вот это встреча!..

3

В зимнем саду Антона Антоновича в этот полдень было совсем тихо. А когда нет ветра, то и легкий морозец почти незаметен. Солнышко светило ярко над голыми ветвями уснувших до весны яблонь. Выдаются же такие декабрьские деньки! Поэтому и решили они посидеть, по обыкновению, здесь, за круглым столом, похлебать горячего чайку под наливочку и закуску. Ну а если озябнут, то можно и в дом перебраться.

Долгополов, в своей телогрейке и валенках, в шапке-ушанке, потянулся за абрикосовой наливкой.

— А что вы думаете, Крымов, существует Санта-Клаус? Добрый старик с белой бородой? Щедрый волшебник? Любимец всех детишек?

Андрей пожал плечами.

— Если существуют армия ангелов и легион бесов, — стал рассуждать он, — Небесная канцелярия и адская терра инкогнито, если существует прекрасный Ангел, красавица с разными именами, истребительница нечисти, с которой я познакомился лично, и пожирательница сердец, искусительница и злодейка, ее величество Лилит, которую я тоже знавал, почему бы не существовать и Санта-Клаусу?

Дым от сигареты в его пальцах вился над столом.

— Попали в точку, — разливая наливку, кивнул Долгополов. — В самую точку! Все так и есть!

Крымов сбил пепел в широкую оловянную пепельницу, стоявшую перед ним.

— И кто он по рангу в системе богов? Наш добрый старик с белой бородой? Любимец детишек?

— Что-то вроде полковника, — тоже пожал плечами Антон Антонович. — Выпьем?

— Выпьем, — кивнул детектив.

Они опрокинули граненые стопки и поставили их на стол.

— Так вот, до меня дошли слухи, что за ним, нашим добрым Сантой, решили устроить охоту.

— Кто и каким образом?

— Вы когда-нибудь были на охоте, стреляли по гусям или уткам, например?

— Было дело. По уткам.

— Ну вот, только тут вместо уток по небу летит в своих санях ничего не подозревающий Санта, у него в упряжке восемь оленей, как и положено, и тут с земли начинают палить адским огнем.

— Каким огнем, — поморщился Крымов, — адским?

— Представьте себе. У греков был греческий огонь, которого боялись все вражеские флотилии, потому что сгорали дотла, а у демонов — адский огонь.

— И кто же палит? Кому хватит наглости? Кто охотники?

— Демоны, конечно. Свободные гуляки, выбравшиеся из своих темных щелей и еще не понюхавшие как следует небесного пороха. Или напротив — все понюхавшие, испытавшие на себе гнев Господень, но сумевшие сбежать! Изувеченные, обожженные, в шрамах. Мечтающие отомстить. Таких тоже немало.

— Почему Господь лично не займется этим вопросом?

— В смысле, не пальнет в них молнией? Прицельно?

— Можно сказать и так.

— Опять нелепые вопросы, да? Для этого у Него есть мы, Андрей Петрович. Все битвы идут в сердце человека, — Долгополов хлопнул себя по груди, — которого тысячи лет искушают злые силы, и проходят эти битвы здесь, на земле. Пуховик не забудьте, в Лапландии сейчас холодно.

— А мы едем в Лапландию?

— Мы летим в Финляндию, а потом в Лапландию.

— Но где же там живет Санта?

— Вы же не думаете, Андрей Петрович, что у Санты есть реальный дом на земле? Тогда бы к нему очередь выстроилась в миллиард человек. Или в два. И все бы чего-нибудь да просили. Санта принадлежит миру магии, то есть тому самому, куда нам иногда приходится захаживать. А вот появляется он всегда в самых разных местах: у него много и дверей, и ключей.

— Хорошо, а что мы тогда забыли в Финляндии?

— Нам предстоит побеседовать с одним профессором.

— И кто он?

— О-о! Сами увидите. Когда-то был опасный и чертовски хитрый тип. Позже раскаялся и поклялся вести себя скромно. Ну чтобы не угодить в ад. Ему поверили и дали второй шанс. Его зовут Локи.

Крымов даже поморщился:

— Тот самый Локи?

— Тот самый. Он, как и наша красотка Лилит, живет очень давно, также записан в демоны и время от времени принимает разные обличья. Но пока он никого не трогает, претензии к нему небольшие. А студенты его обожают, кстати.

— Студенты? У Локи есть студенты?

— О да, он же профессор Хельсинкского университета.

— И что преподает Локи?

— А как вы