Старая любовь - новые неприятности - Марина Серова
— Что ж, теперь ваш выход, Татьяна Александровна, — ответствовал подполковник, выслушав мой краткий отчет.
В столь высокопарной манере Кирьянов изъяснялся со мной лишь в исключительных случаях, например когда наша совместная работа всецело зависела от точного завершающего штриха, как правило моего.
— Насчет пробела, о котором ты упомянула, — деловито продолжал Киря, — у меня есть кое-какие соображения. Я разузнаю подробности и сразу же тебе позвоню. Ничего, если будет довольно поздно? Скажем, после полуночи?
— Что ты, Володя! Звони в любое время, — заявила я без малейших колебаний.
— Ну вот и отлично, — удовлетворенно заключил Киря.
Оказавшись дома, я заново проанализировала все, что мне удалось узнать за сегодняшний день, и пришла к выводу, что все события, так или иначе, затрагивают одну и ту же персону. Или, если угодно, все рассуждения сходятся в одной точке, которую поставил Кирьянов в своей схеме с человечками, идущими навстречу друг другу. Владимир Сергеевич шел к этой точке от момента убийства Никиты Осокина, а я, в свою очередь, получив заказ расследовать смерть Белорецкого. И мы неизбежно должны встретиться в одной точке, потому что точка эта…
— Да, Володь, слушаю, — я схватила телефон, едва раздался звонок.
— Так вот, насчет пробела, — произнес подполковник таким тоном, словно я и не уезжала из управления и мы продолжали обсуждение в его кабинете. — Ты ведь помнишь некоего Кубахина? Ну, того, что специализируется на супружеских изменах.
— Конечно, помню, — немедленно отозвалась я.
Частный детектив Кубахин действительно с особым рвением брался именно за ту работу, от которой я всячески старалась увернуться. Что касается меня, я не могла себе представить более тоскливого и примитивного занятия, чем выслеживание неверной жены. Ну или мужа. Хотя вместо законной второй половинки в качестве объекта наблюдения могли выступать неверные любовники, таких ревнивых заказчиков тоже немало. И Кубахин, которого Кирьянов как-то в сердцах окрестил скользким типом, с энтузиазмом брался за подобные дела. А вот серьезных расследований, связанных с криминалом, в его послужном списке не числилось.
Владимир Сергеевич Кубахина не жаловал, я, впрочем, тоже. Но иногда адюльтерщик, как мы прозвали его между собой, бывал весьма полезен в плане предоставления информации. Поэтому мы поддерживали с ним видимость приятельских отношений, причем отнюдь не обманываясь относительно друг друга. Меня завистливый Кубахин тоже недолюбливал.
— Так вот наш Кубахин, — подполковник заметно оживился, и я буквально обратилась в слух, зная по опыту, что сейчас услышу нечто по-настоящему важное, — получил заказ на слежку за супругой кого ты думаешь?
И, не дав мне и доли секунды, чтобы ответить, Кирьянов торжествующе возвестил:
— Артемия Витальевича Белорецкого! То есть Виолетты Дорошевой, — пояснил он уже более спокойным тоном.
— И долго продолжалась слежка? — Сообщение Кири действительно меня удивило, если не сказать больше.
— Судя по всему, нет, недолго. Около двух месяцев до смерти Дорошевой. Точнее, после официального подтверждения смерти Осокина Белорецкий завершил общение с частным детективом.
— Что ж, вполне логично, — заметила я.
— Так-то оно так, — отозвался Володька, — но вот в чем закавыка. Белорецкий затребовал подробные сведения об Осокине — есть ли родственники, род занятий, ну и тому подобное. Нас ведь интересует именно первый пункт. И Кубахин, конечно, отрапортовал своему клиенту, что у любовника жены имеется старшая сестра, Осокина Ольга Викторовна. Ну и фото, конечно же, предоставил. Так что не знать о том, что его бывшая любовница является сестрой любовника его жены, Белорецкий не мог. Тьфу ты, вот ведь закрутил! — добавил Киря в конце своей тирады, имея в виду хитросплетение отношений упомянутой четверки.
— Но ведь Белорецкий мог знать о том, что у его любовницы есть брат, и до того, как он нанял частного детектива, — предположила я. — Их связь с Ольгой Осокиной была довольно длительной.
— Теоретически такое вполне возможно, — не стал возражать Кирьянов. — Но все же они были любовниками, а не супругами, не забывай. Белорецкий мог попросту не интересоваться родственными связями своей пассии. Или слышал краем уха, что есть, мол, у Ольги младший брат, но с ним самим никогда не встречался. Возможно, даже не знал, как его зовут.
— А об их переписке… — начала было я, но Киря не дал мне договорить.
— Да, Белорецкий узнал об этом от Кубахина. Что ни говори, а этот прохиндей свое дело знает. Я ведь вот к чему клоню, Танюш. — Теперь голос подполковника звучал очень серьезно. — Ольга Осокина упомянута в завещании, так ведь?
— Да, и ее доля не так уж мала, — подтвердила я.
— Во-о-от! — протянул Володька. — Ты ведь уже наверняка связала одно с другим. Помнишь, как он вечером, накануне собственной смерти, собрался к адвокату? И даже сообщил, что решил изменить завещание.
— Да, но тогда я не знала об их отношениях с Осокиной. — При этом воспоминании меня вновь охватил жгучий стыд. Как-никак профессиональная гордость задета. — Теперь-то я понимаю, что он решил обездолить именно сестру Никиты.
— А это значит, что мы мыслим в одном направлении, — подхватил Киря. — Так что, Танюш, завтра твой выход. Только, пожалуйста, постарайся раскрыть это дело, очень тебя прошу.
— Раскрою, Володя, — серьезно пообещала я своему старинному другу. — Обязательно раскрою.
Что именно скрывалось за просьбой подполковника Кирьянова, мы оба избегали говорить напрямик, даже косвенно. Каким же незначительным и чуть ли не бесполезным казалось мне сейчас поручение моей клиентки по сравнению с тем, что мне предстояло сделать.
Уже засыпая, я воспроизвела в памяти незатейливую на первый взгляд картинку, которую подполковник набросал на листке. Человечки, движущиеся навстречу друг другу, неизбежно встретятся в одной точке. И эту точку предстояло поставить именно мне. И завтра я ее поставлю. Чего бы мне это ни стоило.
Глава 8
Около семи утра я припарковалась во дворе панельной пятиэтажки в Трубном районе. Взбежав на верхний этаж, я очутилась перед знакомой дверью и без малейших колебаний нажала на кнопку звонка, которую не отпускала, пока не услышала яростное бормотание.
Дверь распахнулась, и передо мной предстала Ольга Осокина в светло-сером льняном сарафане и с тщательно уложенными темными локонами.
— А, это опять вы… И что на этот раз? — Женщина окинула меня хмурым взглядом. — Я вообще-то на работу опаздываю.
Мой расчет оказался верным — я собиралась застать Осокину врасплох, чтобы иметь возможность побеседовать с ней без предварительной договоренности. А когда это лучше всего сделать? Правильно, ранним утром, когда ничего не подозревающая жертва спокойно собирается на работу, обдумывая предстоящие будничные хлопоты.
— Я вас надолго не
