Старая любовь - новые неприятности - Марина Серова
— Так вы сказали, что Ветка погибла? — Она с недоверием посмотрела на меня. — Просто не верится. Хотя не будете же вы шутить такими вещами…
— Нет, я не шучу. Виолетта действительно погибла, — подтвердила я.
— Но как? — В глазах женщины загорелось жадное любопытство.
Странно, ни тени сострадания, хотя бы для приличия. Я вкратце пересказала трагическую повесть, умолчав лишь об оставленной несчастной девушкой записке. Почему-то моя интуиция вовсю сигналила, что об этом лучше не распространяться.
— Значит, не срослось с богатеньким муженьком, — злорадно подытожила Осокина. — Это что же, он ее и порешил?
Женщина вопросительно посмотрела на меня, словно ожидая подтверждения своей догадки.
Но я лишь отрицательно покачала головой, осторожно пояснив:
— Следствие установило, что муж Виолетты ни при чем.
— Ну, если не сам приложил руку, значит, довел, — убежденно заявила Осокина.
Ей почему-то явно нравилась мысль, что причина смерти Виолетты Дорошевой кроется именно в ее замужестве. Хотя, если учесть обстоятельства, сестра Никиты именно так и должна была к этому отнестись.
Я решила плавно подвести Осокину к этому разговору.
— Скажите, Ольга Викторовна, а вы были знакомы с мужем Виолетты?
Но та в ответ лишь покачала головой, произнеся с едва заметным раздражением:
— Нет, конечно. Не нашего поля ягода.
— Но вы считаете, что Никита с Виолеттой расстались именно из-за него? — рискнула я все же спросить, заранее приготовившись получить в ответ заряд ненависти.
Но Ольга, к моему облегчению, отреагировала довольно вяло.
— А из-за кого же. — Женщина едва заметно пожала плечами, словно у нее не хватало сил даже на столь естественный жест. — Конечно, из-за него. Вернее, из-за его денег. Она и из Никиты деньги тянула. Подарки ей подавай, рестораны, поездки.
— Поездки? — насторожилась я. — Они вместе путешествовали?
Но Осокина отрицательно покачала головой:
— Нет, не успели. Никита как раз искал средства, влез в долги. Из-за этого его и убили.
— Из-за чего? — тихо спросила я.
Однако, к моему разочарованию, Ольга повторила лишь ничем пока не подтвержденную версию, которую ранее озвучил мне Кирьянов.
— Из-за долгов, конечно, — произнесла она бесцветным голосом. — Назанимал кучу денег, потратил на эту вертихвостку, а как будет отдавать — не подумал. Вывезли его в лес и убили. Еще пытали перед этим…
Ольга плотно сжала губы, глубоко вдохнув и задержав воздух. На глазах при этом не появилось ни слезинки.
— Я как увидела его на опознании, — продолжала она, снова овладев собой, — чуть сознание не потеряла. До сих пор не понимаю, как мне это удалось. Не помню даже, как домой-то вернулась.
— Ольга Викторовна, я понимаю, как тяжело вам это обсуждать, но вы уверены, что перед смертью Никиту пытали?
Я была вынуждена задать этот вопрос, поскольку заявление Осокиной несколько расходилось с выводами медэкспертов. Судя по тому, что сообщил мне Кирьянов, убийство больше походило на так называемый аффект или же его имитацию.
Однако Осокина отреагировала на мое уточнение довольно резко.
— Да на нем живого места не было! — выкрикнула она, видимо устав сдерживаться.
Я начала опасаться, что женщина вновь потеряет контроль над собой, однако Осокина тотчас взяла себя в руки и заговорила гораздо спокойнее:
— Я ведь видела его лицо… То, что от него осталось. Ужасные порезы, шрамы. Конечно, пытали. Тут и гадать нечего.
Она отпила давно остывший чай и проговорила:
— Я и знать не знала, где он, что с ним. Думала, занят своими делами. А он был мертвый уже несколько дней.
— Никита жил отдельно? — спросила я.
Конечно, подробности я уже знала от Кири, но мне было важно услышать их и от Осокиной. Не будет ли и здесь неожиданных расхождений?
— Да, он снимал квартиру, — подтвердила Ольга. — Еще когда начал встречаться с этой стервой. А потом так в ней и остался. Помню, грустный такой пришел, а сам улыбается. Тебе, говорит, сестренка, надо личную жизнь устраивать. Какую личную жизнь?! Нужна она мне. Бедный мой братик…
— Ольга Викторовна, — начала я после недолгого молчания, — может быть, у Виолетты Дорошевой были серьезные причины, чтобы расстаться с вашим братом? Ведь, насколько мне известно, она все же пришла на похороны Никиты.
Задавая этот вопрос, я понимала, что рискую вызвать новую вспышку гнева, однако Осокина отнеслась к моему заявлению с удивительным спокойствием. Видимо, она выдохлась, так что на эмоции попросту не осталось сил.
— Да какие там особенные причины, — равнодушно отозвалась она, не глядя на меня. — Деньги, конечно же, вот и все ее мотивы. Она и с работы ушла, чтобы по салонам красоты да по магазинам бегать. А может, юного альфонсика себе подыскала, почему бы нет? Знаете ведь старую байку про барана, который все это оплачивает?
Ольга с усмешкой посмотрела на меня, но в ее темных глазах плясали злобные искорки. А я внезапно нашла для себя новую пищу для размышлений. А ведь Ольга-то права и у молодой жены Белорецкого вполне мог появиться тайный поклонник. Как знать, какие страсти там разгорелись? Возможно, на почве любовной драмы Виолетта и решила свести счеты с жизнью. Вот только приблизит ли меня разработка этой линии к разгадке смерти Белорецкого? Скорее всего, нет…
— А на похороны Никиты она действительно заявилась, — резким тоном сообщила Осокина, не подозревая о моих внутренних разногласиях. — Вся расфуфыренная, правда в черном с ног до головы. Косыночку кокетливо повязала. Гадина…
Рот Ольги скривился от омерзения, скорее всего совершенно искреннего.
— Но ума у нее все-таки хватило — ко мне не подходила и вообще держалась поодаль, как будто случайно пришла. И на поминки, конечно, не осталась. К гробу не приближалась, издали смотрела, как Никиту в могилу опустили, горсти земли бросали… А потом ушла, словно испарилась. Смотрю — нет ее. Мне, правда, было не до того, чтобы смотреть еще за каждой…
Тут Осокина выдала сочный непечатный эпитет. Женщина, сцепив пальцы в замок, тяжело переводила дыхание.
— У меня вообще было такое странное чувство, — медленно и монотонно заговорила Ольга, немного успокоившись, — будто я смотрю на себя со стороны и сама не верю — неужели это все на самом деле? Я стою у могилы Никиты, вижу, как его гроб засыпают землей… Может, и к лучшему была эта моя заторможенность. А то натворила бы дел, накинулась бы на эту… И что бы это дало? Ничего уже не изменишь, только опозорилась бы перед всеми. Нельзя так на кладбище… Шла потом домой и все думала — вот сейчас подхожу к подъезду, а
