Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова

– Как я рад тебя слышать! А почему не звонишь на мобильник?

– Чтобы не наговаривать...

– Ты моя экономная, – похвалил я.

– Я такая, – подтвердила она. – Я уезжала на пару часов, и мне передали, что ты меня искал.

– А куда ты ездила? – спросил я, не сдержавшись.

– У меня была деловая встреча в городе.

– А-а-а, – подчеркнуто сдержанно протянул я. Маринка засмеялась.

– По поводу продажи фонда, – снизошла она к моим страданиям.

– С Эриком?

– Эрик – не единственный претендент, а только один из многих, – устало ответила она. – Никита, нельзя быть таким ревнивым.

– Нельзя, – согласился я. – Ты почему не завтракала?

– Я проспала.

– Ну, хоть пообедала?

– Пообедала, успокойся. Чем занимаешься?

– Тем, за что ты мне деньги платишь, – ответил я веско. – Работаю над делом Барзиной.

– Ну-ну, – поощрила Маруська.

– А ты чем занята?

Она пошуршала бумагами.

– Слышишь?

– Слышу. Но не вижу.

– Мышиная возня, – ответила Маринка. – Подбиваем с моим финансовым директором итоги месяца.

– Слышал, он у тебя очень компетентный, – заметил я.

– Очень. Хочешь познакомиться?

– Боже упаси! – поспешно отказался я. – Верю на слово.

Маринка помолчала, потом нерешительно спросила:

– Ты нашел мое послание?

– Нашел, – ответил я, чувствуя, как очень быстро застучало сердце. – Вслух не повторишь? А то я забыл, что там написано...

– Я тебя люблю, – сказала Маринка нежно, не понижая голоса.

Я засмеялся от удовольствия.

– Ты что, одна в кабинете?

– Нет, с финансовым директором, – ответила моя ненаглядная, и я услышал невдалеке сдержанное покашливание. – Он сидит напротив меня и делает вид, что поглощен налоговой декларацией.

Мы рассмеялись вместе. Господи, как же я любил ее!

– Муська, я тебя так люблю...

– Как?

– До полного безумия. Хочу к тебе.

– Дэн уже вернулся?

– Еще нет. Он раньше десяти не появляется. И то, после второго штрафного предупреждения. Ты еще долго работать будешь?

– А что? – ответила она вопросом.

– Может, я тебя заберу, и мы поедем поужинаем?

– Не сегодня, любимый, – отказала Маринка решительно, но я все равно воспарил до небес. «Любимый»!

– Тогда завтра?

– Не знаю. Может быть. Давай созвонимся.

– Давай.

Я замолчал, слушая, как она дышит в трубку.

– Маруся...

– Ау...

– Я тебя люблю, – повторил я старую формулу, не найдя новых слов, чтобы выразить свои чувства. – Я позвоню вечером?

– Конечно.

– Целую.

– Аналогично, – ответила она корректно, очевидно, чтобы больше не смущать своего компетентного подчиненного.

Я положил трубку и лениво потянулся. На душе была такая благодать, что и описать невозможно. Стоило Маринке сказать пару слов, и мое настроение либо безвозвратно портилось, либо становилось устойчиво солнечным. Все-таки нельзя попадать в такую зависимость от другого человека. Но что я мог поделать? Уже попал!

Я отложил свои записи, решив продолжить утром, на свежую голову. Часы показывали половину седьмого, когда неожиданно открылась входная дверь, и в квартиру ввалился Дэн. Я встал и пошел ему навстречу.

– Привет па! – сказал он жизнерадостно.

– Здорово! – ответил я, Внимательно изучая сына. – Как повеселились?

– Нормально...

Он плюхнул рюкзак на пол в прихожей и, немного потоптавшись, вылез из кроссовок.

– Что нового в институте?

– Получил четверку на семинаре, – сообщил сын. – По истории экономики.

– Что же до пятерки не дотянул? – укорил я его.

– Да у нас препод ненормальный, – ответил Дэн. Пошел к холодильнику и распахнул дверцу.

– В каком смысле?

– Любит быть лучом света в темном царстве... Понимаешь, он задает вопросы, но ему не нравится, когда на них кто-то отвечает... Отвечать он любит сам.

Я вздохнул. Самобытная теория, как сказал сегодня Виталий Иванович.

– Ты голодный?

– Угу, – ответил сын, запихивая в рот кусок колбасы. Покопошился в хлебнице и разочарованно протянул:

– Господи, да ему сто лет...

– Извини, совсем забыл про хлеб, – покаялся я.

– Не удивительно, – лукаво ответил Дэн и искоса посмотрел на меня.– Как поживает Марина?

 – Марина поживает хорошо, – ответил я сухо. – Не делай таких многозначительных гримас, тебе не идет. Ты достаточно большой, чтоб понимать некоторые вещи. И сними куртку.

– Я понимаю, – ответил сын, стаскивая с себя мой подарок. – Ты не комплексуй. Она мне понравилась

– Приятно слышать, – сказал я искренне.

– Симпатичная девчонка, – продолжал мой ребенок. – И вроде неглупая.

– Ну, если ты так считаешь... Мать звонила?

– А то!

– И?

Дэн вернулся в кухонный отсек и включил чайник.

– Они через месяц распишутся, – сказал он вполне спокойно.

– Ага!

– Ты чай будешь? – спросил ребенок.

– Наливай...

Мы уселись за барной стойкой и стали ждать, когда закипит вода.

– Какие у нее планы? – спросил я.

– По-моему, никаких.

– В путешествие, значит, не собираются...

– Не знаю. Мать ничего такого не говорила.

– Мне быть на бракосочетании или лучше не надо?

Дэн пожал плечами и достал чашки.

– Она тебе сама скажет, я не спрашивал.

– Не бери чистую посуду, моя на столике, – машинально поправил я сына. Он безропотно вернул одну чашку на место и сходил за моей.

– Пап, мне нужно с тобой серьезно поговорить.

– Валяй, – ответил я, настораживаясь.

Дэн разлил кипяток и брякнул в чашки два пакетика. Он долго собирался с мыслями, и меня начало одолевать беспокойство. Ребенок? Долги? Наркотики? В общем, стандартный набор родительских ужастиков.

– Не молчи, умоляю, – не выдержал я, наконец. – Маша беременна?

Дэн посмотрел на меня, широко раскрыв глаза, и расхохотался. У меня немного отлегло от сердца.

– Пап, ты чего?

– Ты деньги должен? – нервно продолжил я. Дэн рассердился.

– Ты просто представить себе не можешь безденежной проблемы, – сказал он злобно.

– Что ж это за проблема, если она гроша ломаного не стоит? – риторически ответил я, переиначив фразу, одного из моих любимейших литературных персонажей. – Ну, говори, не томи...

Дэн в нерешительности почесал кончик носа. Мой жест. В последнее время я часто ловил у