Игра в кости - Камилла Лэкберг
– Да, это было весело, – начал Рубен. – Нет, в самом деле, отличное развлечение. Но, отвечая на твой вопрос, Юлия, Тед Ханссон сейчас находится дома, в безопасности. И нам удалось установить, что сербы, несмотря на связь с Петером Крунлундом и Густавом Брунсом, не имеют никакого отношения к нашему делу. Это чистое и крайне неудачное совпадение.
– Спасибо, Рубен, – кивнула Юлия. – Надеюсь, этот случай послужит уроком для всех. Инициатива приветствуется, но не стоит терять головы.
– Да, фрёкен! – раздраженно отозвался Рубен. – Давайте уже закроем эту тему.
– Хорошо, теперь о том, чем нам предстоит заняться в ближайшее время. Винсенту Вальдеру удалось определиться с местонахождением Никласа Стокенберга. Точность, к сожалению, оставляет желать лучшего. Возможно, министра держат где-то на шестнадцатой ветке метро.
– Такой ветки не существует, – заметил Кристер.
– Все верно, – отозвался Винсент, сидевший рядом с Миной. – Но, по словам Юлии, такая ветка все-таки была. Проблема в том, что на ней целых двадцать пять станций.
– Насколько мы уверены, что он там? – спросил Рубен.
– Совсем не уверены, – ответила Юлия. – Но это единственное направление, в котором можно работать. Ничего другого у нас просто нет. Так что, если нет лучших предложений, я отправила заявку в SL. Сегодня в течение дня мы осмотрим эти станции. Работаем в парах. Адам и Рубен, вы тоже.
– Я видел список, – кивнул Адам. – Приступаем сразу после совещания.
– Ну вот и отлично, – кивнула Юлия. – Вернемся к нашим жертвам. Нам удалось выяснить, что все они около двадцати лет назад пережили глубокий жизненный кризис. Никлас тоже, со слов его отца. Вот все, что нам об этом известно. Были ли тому общие причины или другие объединяющие факторы, еще предстоит выяснить. Сейчас речь о том, не посещали ли наши жертвы одного и того же психотерапевта. Другой вопрос – имеют ли они какое-либо отношение к так называемому Королю, останки которого были в нашем распоряжении, пока их у нас не украли. Как мы подозреваем, во всяком случае. Удалось связаться с психотерапевтом Никласа?
– Пока нет, – ответил Кристер, протягивая Боссе кусок печенья. – Он все еще в Руанде.
Боссе слизал печенье с ладони Кристера и проглотил, громко чавкая.
– Я устала ждать, – сказала Юлия. – Если наши жертвы обращались к одному и тому же психотерапевту, это можно проследить по истории их банковских счетов. Там должны быть регулярные отчисления одному и тому же лицу или компании.
Кристер чуть не подавился имбирным печеньем.
– То есть, – медленно проговорил он, – ты хочешь, чтобы я не только выяснил, какие банковские счета были у наших жертв двадцать лет назад, но и запросил в банках документы по старым трансакциям? – Кристер в недоумении уставился на Юлию. – В праздничные дни? И это притом, что я не знаю, на какой счет они переводили деньги?
– Именно, – кивнула Юлия. – Я ведь говорила, что тебе будет чем заняться в праздничные дни.
– Ты вообще понимаешь, сколько трансакций было проведено? А если они лечились в муниципальных клиниках? В этом случае имени доктора вообще может не оказаться в карточке… Сизифу было проще.
– Все так, – вздохнула Юлия. – Но пропал министр юстиции, а значит, нам везде зеленый свет. В том числе в банках. Если есть идеи получше, я готова выслушать.
Кристер покачал головой:
– Начну прямо сейчас.
Юлия еще раз заглянула в свои записи, чтобы убедиться, что ничего не забыла. В этот момент кто-то осторожно постучался в стеклянную дверь. Все оглянулись. Юлия помахала рукой коллеге, которая заглянула в комнату.
– Вам нужно срочно позвонить Мильде, – сказала женщина.
– Не знаете, в чем там дело? Можно я свяжусь с ней после совещания?
– Речь пойдет о Локи, это единственное, что я поняла. И что он в больнице.
Юлия уставилась на женщину. Потом взяла телефон. Четырнадцать пропущенных звонков от Мильды.
Он сидел с Миной в кафе «Иль Кафе», в двух шагах от полицейского здания. Юлия прервала совещание на полуслове и попросила всех далеко не расходиться, прежде чем выскочила из комнаты.
Несмотря на утро, в кафе было много людей. В основном тридцати-сорокалетние парни, склонившиеся над ноутбуками. Винсенту и Мине удалось занять последний свободный столик в дальнем углу зала. Винсент взял булочку, Мина – бутерброд на зерновом хлебе, который вряд ли собиралась есть.
– Понимаю, что ты расстроена, потому что ничего не можешь сделать прямо сейчас, – сказал Винсент. – Но иногда бывает полезно переключить мозги на что-нибудь другое. Поиграть в бильярд, например. Ты ведь иногда это делаешь, правда? Просто чтобы перезарядить мозг.
– Винсент, – твердо сказала Мина. – Мы здесь не для того, чтобы бездельничать, если ты это имел в виду. Или порисовать умброй…
Он выставил ладони в защищающемся жесте:
– Я совсем не имел в виду…
– Но главное, что ты до сих пор не отказываешься от моей помощи, – перебила она менталиста. Я знаю… знаю, что у меня могут возникнуть проблемы из-за этого. Давай просто поговорим. – Она протянула через стол руку и положила ему на плечо. – Как ты? Помню, каково это было, когда Натали попала в «Эпикуру». Но я, по крайней мере, знала, где она. А твоя семья… даже представить себе такого не могу. Ты можешь сколько угодно сожалеть, что втянул в это дело полицию, но тебе угрожают смертью.
Винсент вздохнул. Как он себя чувствовал на самом деле? Это был очень хороший вопрос, потому что Винсент избегал вообще что-либо чувствовать, из опасения, что это с такой силой прижмет его к земле, что он не сможет подняться.
Эту проблему лучше удерживать на расстоянии, чем дольше, тем лучше. Иначе менталист доведет себя до такого состояния, когда будет совершенно бесполезен. Для всех, включая самого себя.
– Я дал тебе письмо для обследования, – сказал он. – Боюсь, это все, на что я могу решиться. Иначе вмешательство полиции станет слишком очевидным. Это моя и только моя проблема. Что же касается угрозы смерти… здесь весь вопрос в том, соглашусь ли я выполнить условия Тени.
Это была ложь чистой воды. Тень не ставила никаких условий. В письме ясно говорилось, что Винсент Вальдер прекратит свое существование, вне зависимости от того, что он будет делать. Но он надеялся, что Мина этого не помнит. Она и так достаточно переживала за него.
– Понимаю, что это бесполезные слова, – продолжала Мина, – но я была в панике. Удивляюсь, как
