Черные крылья - Николай Иванович Леонов
Мужчина зашагал по дорожке к дому:
– Заходите.
Лев последовал за хозяином, а сам в это время рассматривал его крупную фигуру. Хотя тот был одет в свободный балахон, похожий на рубаху, сыщику было понятно, что Качалов отличается силой.
В доме мужчина заговорил вполне дружелюбно:
– Давайте чаю? С травами, готовлю по собственному рецепту фамильному.
Не дожидаясь ответа, он захлопотал у плиты. Разлил по чашкам ароматную золотую жидкость, в которой можно было угадать нотки мяты и смородины, выставил на стол миски со снедью:
– Угощайтесь, такого вы нигде не попробуете. Местное, собственного производства.
– Держите хозяйство? – удивился Лев. Его собеседник не был похож на фермера, скорее на какого-то пасторального пастуха, как их изображают в детских книгах, – широкая одежда, круглое лицо, светлые волосы, открытый ясный взгляд.
Качалов широко улыбнулся:
– Держать коров и куриц слишком хлопотно. Нет, я покупаю сырье у надежных поставщиков, а сам уже занимаюсь производством. Делаю сыры, муку, травяные смеси. Много чего, сейчас спрос на такие товары. Люди, у которых есть деньги, хотят быть уверены в качестве своей еды. Чтобы она была экологически чистой, свежей, полезной.
Он подвинул тарелку с золотисто-желтым сливочным маслом поближе:
– Угощайтесь, это и правда вкусно, – и тут же погрустнел. – Вы хотели поговорить о моих соседях? Я слышал, что там произошло несчастье, хозяин покончил с собой.
– Вы знали его лично? – Лев отхлебнул из чашки и задал вопрос после того, как оторвал чашку от губ. Небрежно и буднично.
Но Качалов, кажется, и не думал ничего скрывать:
– Да, и не просто знал, Василий – мой друг детства. Мы росли с ним вместе, мой товарищ по детским играм, – улыбка у Качалова была печальной, но светлой. – Конечно, потом наши дороги разошлись. Василий открыл свой бизнес, я пошел по своему пути. Но жизнь так повернулась, что мы снова соседи. Они с Верой даже приглашали меня в гости, вспомнить наше детство и юность. Но я не успел…
– Почему вы сначала согласились, а потом отказались от вечеринки у Терехиных? Вы же были в списке приглашенных, – Лев молчал про самое главное, не затрагивал тему про брак Веры и Егора. Интересно, он скажет сам или нет. Гуров специально не представился, задавал вопросы небрежно и будто вскользь, как делает это рядовой опер, который занимается каким-нибудь скучным обходом по самому обыденному делу. Побыстрее задать дежурные вопросы и поставить галочку.
Качалов кивком указал на настенный календарь:
– Да знаете, приглашение получил давно от Веры и сразу согласился. Хотел увидеться с друзьями юности, вспомнить детство, поностальгировать. А потом оказалось, что меня ждут вполне себе взрослые дела. В области каждый год проводят праздник весны, фестиваль местных производителей. Я поехал туда, чтобы найти новых поставщиков. Бизнес растет, нужно еще сырье. Так что пришлось отказаться от развлечений и отложить эту приятную встречу на потом… и вот не случилось.
Качалов задумался, на лицо его легла тень:
– Мы ведь были женаты с Верой когда-то. Но это было так давно, больше двадцати лет назад, представляете? Как будто в другой жизни… А оглянуться не успели… Вот мы уже взрослые, вот уже и смерть рядом. Жизнь – такая короткая штука.
Он вдруг виновато задвигал тарелки:
– Ох, вы извините. Как старик тут начал причитать. А вы человек служебный, время ваше трачу своими рассказами про прошлое. Еще чем-то могу помочь?
– В каких вы отношениях были с Верой Терехиной? – Лев задал вопрос медленно, цедил каждое слово, не сводя взгляда с лица Качалова.
Тот с недоумением потряс головой:
– Да в каких, дружеских, наверное. Так это можно назвать, как и с Василием. Они пригласили меня на вечеринку, мы хотели пообщаться. Говорю же, я был рад своему возвращению в родной поселок, старым друзьям-приятелям. Но толком и встретиться даже не удалось, только поговорить по телефону. Мы не виделись больше двадцати лет, так что… Ну, можно сказать, у нас соседские, приятельские отношения. Хотя фактически ничего и не было, не успелось. Я в разъездах, в делах. Они тоже, взрослым труднее выкроить время для встречи.
– Давно сюда перебрались?
– Полгода как, – Егор широко и как-то смущенно улыбнулся. – Говорят, что с возрастом начинаешь возвращаться к корням. Вот и я понял, что мне нравится заниматься фермерством, жить в тишине, покое.
Он протяжно вздохнул:
– Не знаете, когда похороны? Вера здесь совсем не появляется, а я не решаюсь ее побеспокоить. Хотя хотел бы помочь. – Мужчина развел руками беспомощно. – Но даже не знаю как.
– Пока еще не все формальности закончены. – Опер дал уклончивый ответ.
Егор кивнул на чашку:
– Как вам? Понравилось?
Лев поднялся, протянул ему руку:
– Да, очень вкусно. Может, есть визитка? Жена – кулинарка, любит все деревенское. Думаю, захочет заказать что-нибудь.
– Конечно, обязательно, – Качалов засуетился, сунул твердый прямоугольник с напечатанным текстом гостю. – Рад, что вам понравилось. Заглядывайте, всегда угощу вкусным.
Перед выходом он вдруг наклонил круглую голову и заговорил тише:
– Если нужна моя помощь, любая, заходите. Служба у вас тяжелая, догадываюсь. Я готов помочь всем, что понадобится. Любая сумма… Для Веры и для Василия… в общем, вы меня поняли.
Гуров кивнул лишь в ответ и пошагал обратно по пустой улочке к своей машине. На ходу опер прислушивался к своим ощущениям. Да, конечно, Качалов не соврал, не промолчал про брак с Верой. Хотя слишком суетился. Но, может быть, чувствует себя виноватым, хотел забыть прошлое, по-соседски общаться, а тут новая трагедия.
Он снова и снова вспоминал лицо Егора, его тон, манеры. Они были скупыми, сдержанными, а задать ему больше вопросов, расспросить подробнее было не о чем. Поговорили по телефону спустя много лет, условились увидеться и так и не смогли этого сделать. Частая история у друзей детства или одноклассников. Задавать вопросы о прошлом, о трагедии, которая случилась с Верой, – а какой в этом смысл?
Лев хотел лишь избавиться от ощущения занозы, которая сидела внутри и не давала дальше вести расследование. Такой перфекционизм, который требовал обратить внимание на любую мелочь, шероховатость в картине реальности. Информацию собрал, теперь и Вера Терехина, и Егор Качалов подтвердили независимо друг от друга причину его отсутствия на вечеринке. Надо двигаться дальше.
Но куда? Общение с Качаловым не дало расследованию новый толчок. Гуров все так же топчется на месте, не зная самого важного – за что убили Терехина?
Кому выгодна его смерть? Валентине и ее отцу? Но девушка тоже мертва…
Рассуждения опера укладывались в такт движению колес по дороге. Сколько раз он проехал
