Платье для убийства - Анастасия Борзенко
— Совещание, вы же сами перенесли его на восемь?
Уже восемь, без трех минут на больших часах в главном коридоре. Слава богу, без трех минут, не без трех и… Черт, на мобильнике 7:57. Сердце страшно колет. Игра, какая-то сегодня игра, мои голоса что-то задумали…
На часах два раза повторяется цифра «семь», надо сделать вид, что теперь цикличность семь. Надо сделать так, чтобы голоса мне поверили. Лана… Я увидела Лану на седьмом шаге, вот для чего цифра семь! И пуговиц на пальто семь, если не считать те, что на карманах… Я могу переиграть голоса. Это была подсказка. Чья подсказка?
Я больше не думаю про три… 7:57… Мне надо как-то скрыть число 7… СКРЫТЬ. Вскрыть, Закрыть, Открыть, Перекрыть, Прикрыть, Раскрыть, Скрыть… Скрыть на 7. Сходится. Все хорошо, сейчас все хорошо, я смотрю на свой страх, я вижу свой гнев, новая цикличность — семь. Голоса поверят, они должны поверить.
Вечером я куплю себе новое платье, это больше никуда не годится, и его нельзя носить, это платье плохих новостей.
— Варя, забери сумку и пальто.
— Хорошо, Анна, чек я положила вам на стол.
— Спасибо.
Я смотрю, как Варя уходит, но у меня все холодеет внутри, словно кто-то прошелся кисточкой с мороженым по внутренней поверхности желудка. Она сказала «чек»… Она сказала «Чек»!
— Чек?
Варя поворачивается с такой искренней улыбкой…
— Ну да, чек! Кстати, платье очень красивое, я так не умею покупать, без примерки. А жаль…
Я не понимаю… Я правда не понимаю. Надо достать чек из сумки, я же видела его собственными глазами. Вот он. Вчерашнее число и дата, все сходится. Время… Почему на чеке время ланча?… Что же тогда я делала весь вечер? Я помню, как шла мимо ресепшен на парковку после рабочего дня, помню эти мысли про степлер и карандаш, помню, как смотрела на паренька… А потом ничего не помню.
Что на мне сейчас? Что надето под платьем? Зеленое кружевное белье или красное? Мне хочется прямо сейчас задрать подол и проверить, какого цвета на мне трусики. Если они вообще есть… Я не уверена. Я не помню, надевала ли нижнее белье.
Варя застыла, наверное, она думает, что со мной что-то не так, сейчас что-то скажет.
— Вы же сами попросили меня заехать и купить еще одно платье, которое вам понравилось, но у вас не было времени… Вам понравилось еще черное, и вы позвонили…
Черное… Точно, черный комплект. Я вспомнила, что у меня под платьем, бесшовное белье, мое любимое. Я смотрю на свой страх. Утром я надела этот комплект и любовалась отражением в зеркале. Я купила платье. У меня есть чек. И ко мне никто не придет. Тот мальчик больше меня не волнует, теперь есть Лана. И есть Глеб…
И еще куча сотрудников в нашем большом офисе. Я операционный директор, и я буду исполнять свои обязанности, никто не подумает на меня. Никто не догадается, что я хотела сделать это с пареньком…
То, что я хотела с ним это сделать, вовсе не значит, что я с ним это сделала, и я до сих пор не знаю, что именно произошло. Откуда взялось это паршивое чувство вины?
Я не слушаю голоса, я не делаю с людьми страшные вещи, не кусаю их за щеки и не отдираю их ужасные родинки. Я покупаю платья. Выкупаю, Закупаю, Покупаю.
Правильная цикличность три. К черту семь. К черту Лану, и к черту голоса. И к черту этого паренька с ресепшен. Надо работать. А еще к черту Глеба. И его красивые липкие глаза…
Глава 5 Игры в белом халате
Боязнь проигрыша и потери, боязнь совершения ошибок удерживает людей позади. Поэтому я создал настольную игру, где вы играете на бумажные деньги. …Они достигнут непревзойденного результата, для этого также целесообразно применять основы тех знаний, которые вы получаете в игре «Денежный поток»…
Роберт Кийосаки
Психотерапевт Станислав Сергеевич Свишский неторопливо шел в офис, будто прогуливаясь по уютной осенней улице с маленькими кофейнями, продуктовыми магазинчиками и людьми, торопливо снующими туда-сюда.
Он внимательно разглядывал мощеную мостовую, словно эти аккуратные кирпичики могли помочь мыслям выстроиться в четкие структуры логичных и правильных выводов, растекаясь нежным потоком по шероховатым отросткам тревожности и апатии в области сердца…
Последнее время что-то происходило. Даже прохладный воздух, смешанный с ароматом ближайшей кондитерской, не мог успокоить мысли. Раздражало все.
В душе снова появилось ощущение, что прием не пройдет гладко. Он даже поймал себя на мысли, что не хочет идти в офис. Его работа, любимое дело всей жизни стало пугать и вызывать отвращение от бессилия…
Кирпичики под ногами выглядели какими-то невзрачными и неубедительными, они расслаивались, словно мозаика в калейдоскопе. Мужчина остановился и набрал воздуха, чтобы успокоиться. Панических атак только не хватало…
Люди словно с цепи сорвались и говорили странные вещи. Солидные, умные люди приходили на прием и рассказывали одинаковые вещи. Все же современный мир перенасыщен доступной информацией. Вот все и срываются…
Люди больше не понимают своей роли среди гаджетов и роботов, они больше не знают, как можно просто развлекаться. Мозг перенасыщен и дает сбой. Мозг загоняет мысли в ловушку, словно паук ловит глупых мух в свою липкую паутину и крепко держит в тисках тотального, вымученного, вынужденного одиночества.
Станислав Сергеевич остановился. Его внимание привлекла молодая женщина, стоящая у входа в офис. Она ковыряла носком сапожка клумбу, словно пыталась что-то найти в черной земле.
— Это вы. — Девушка улыбнулась и посмотрела на него в упор.
На секунду он застыл от ясных зеленых глаз, в них читалась усмешка с оттенком издевки. Снова стало неуютно и не хватало воздуха. Алиса открыла дверь, не стала дожидаться. Как вовремя оставила его одного… Может быть, он все это затеял совершенно зря?
— Это я… — прошептал в пустоту с улыбкой Станислав Сергеевич, оглянулся и обреченно оглядел площадь у здания. Все прежнее… Деревья, люди, запахи… Кофейни и продуктовые магазинчики. Кирпичики под ногами снова четкие и структурированные. Паническая атака отступила. Надо работать. Все привычно и хорошо.
— Доброе утро, Станислав Сергеевич!
Лина привычно поприветствовала Станислава Сергеевича своим мягким голосом и подошла, чтобы взять пальто. Она похудела… Щеки совсем впали, и эти мешки под глазами, странно… Вчера он этого не заметил. Такое не появляется за одну ночь. Надо быть внимательнее к Лине. Сколько лет она уже с ним? Восемь или все девять?
— У вас
