Духи степей. Книга 1. Девятый перстень - Елена Анатольевна Леонова

Мирон встал, подошёл к комоду и вытащил из него стопку старых снимков. Сев обратно, он начал их просматривать, откладывая ненужные.

— Вот, — он протянул пару снимков следователю, и майор тут же начал их внимательно рассматривать. Однако ничего примечательного не обнаружил.

— Ой, а вот, кстати, ваша мама, Филипп. Даже и не помнил, что у меня сохранились эти снимки, — краевед показал писателю старое выцветшее изображение, взглянув на него, писателя бросило в жар. Он быстро показал снимок Саблину.

— Чёрт возьми, — произнёс тот, — это как понимать?

На фотографии, которую следователь держал в руках, была запечатлена компания из четырёх человек: Мирон, ещё молодой и без бороды, Софья Журавлёва, Борис Осипов и Фатима Идрисова.

Глава 40. Даурия. Пятница. 09:10

— Кто эта женщина? — тут же спросил Саблин у краеведа, указывая на темноволосую даму с заплетёнными в длинную косу волосами.

— Это Фатима, — озадаченно ответил Мирон. — Вы её знаете?

— Знаем, — кивнул следователь. — А вы — откуда?

— Она профессор археологии. Приезжала в Даурию со студентами на раскопки.

— И она знала мою мать? — уточнил Филипп. Неожиданный поворот событий обескураживал. С Фатимой Айдаровной Идрисовой писатель и следователь познакомились в прошлом году, когда собирали информацию про Ноев ковчег. Саблин тогда расследовал исчезновение альпинистов на горе Арарат, и, чтобы узнать побольше деталей, мужчины пришли в университет, где должны были встретиться со специалистом в области библейской археологии. Нужного человека они не застали, но встретили заведующего кафедрой археологии — Фатиму, которая в итоге сильно помогла в расследовании. Тот факт, что она знакома с Осиповым, мамой и Мироном, буквально шокировал писателя. Небывалое совпадение!

— Я так понял, что они не знали друг друга до Даурии, — сказал краевед. — С вашей мамой Фатима познакомилась здесь.

— Но что их сблизило? Поиски гробницы Чингисхана?

— Уже и не помню. Журналисты тогда мало с кем делились предметом своих исследований. Хотя как знать. Женщины иногда сближаются на пустом месте, — Мирон рассмеялся.

Но ни Саблин, ни Филипп даже не улыбнулись.

— Так, ладно, — кивнул следователь. — Что ж, спасибо вам за гостеприимство. Не будем вас больше отвлекать, — он встал, — нам пора. Филипп, идём?

— Да, да, пойдём.

— А что вы будете делать дальше? С ключом, — Мирон тоже поднялся. Его взгляд был обеспокоенным и напряжённым.

— Я постараюсь выяснить про чёрный город, — ответил Филипп, хотя первое, что он планировал сделать по возвращении домой, — это звонить Фатиме.

— Хотите понять, какую дверь он открывает?

— Ну типа того.

— А могу я вам помочь?

— В каком смысле?

— Я лечу завтра в Москву на обследование. Спина болит. Если вам вдруг потребуется помощь, я готов поучаствовать.

— Правда? — обрадовался писатель. В отличие от Саблина, Филиппу нравился краевед. Он чувствовал в нём родственную душу, да и факт его знакомства с матерью располагал писателя к общению с этим мужчиной. — Я был бы рад. Давайте я оставлю вам свой телефон, и созвонимся в Москве.

— Отлично, — Мирон начал записывать в мобильный телефон Смирнова.

— А Фатима не ездила на мыс вместе с журналистами? — поинтересовался следователь, пока Филипп диктовал телефон.

— Вроде нет, — внося номер писателя в контакты своего мобильного, ответил Мирон.

— А уехала она когда?

— Не помню, простите. Я вообще сам удивлён, что у меня сохранилось это фото.

Попрощавшись с краеведом, мужчины направились обратно в гостиницу. Саблин закурил на ходу, раздумывая над дальнейшим планом действий. Где искать Джигари? Он с лёгкостью принял решение ехать в Даурию из Усть-Баргузина, рассчитывая что-то узнать о таинственном шамане, который мог быть связан с убийством Осипова и Журавлёвой, но чем больше следователь об этом думал, тем сильнее сомневался, что, во-первых, найдёт Джигари, а во-вторых, что он причастен к смертям десятилетней давности. История Сороки могла быть и не связана с журналистами. Единственным общим знаменателем был перстень, найденный на мысе Рытый, но действительно ли это украшение настолько фатальное, что привело к гибели двух человек тогда и теперь — Павла Осипова? Мотив, конечно, есть, но немного притянут. Ведь если целью Джигари было кольцо, то почему он не забрал его десять лет назад, а ждал, когда в Даурии появился Павел, чтобы действовать его руками, придумал байку с девятью перстнями и попросил Сороку привезти перстни. Как-то очень сложно.

Саблин поморщился, почувствовав горечь табака у фильтра сигареты, и выбросил окурок.

Но мысль, что все события всё же как-то связаны с кольцом, не отпускала Саблина. Он чувствовал: разгадка в этом самом проклятом украшении, но не мог докопаться пока до сути. А что, если дело не в самом перстне, а в мысе Рытый? В самом факте того, что в Забайкалье есть место, где монголы по каким-то причинам спрятали свою тайну? Ведь по большому счёту это сенсация! Следователь не специалист, но даже он понимал: новые найденные факты могут перевернуть представление о ходе истории Средних веков и, в частности, о Монгольской империи. Тогда получается, что кто-то мог просто не хотеть, чтобы журналисты писали статью о своей находке, и это точно не Мирон. Он-то как раз сам публиковал сведения о нахождении на мысе древних сооружений, предположительно времён Чингисхана. Но кому в таком случае выгодно, чтобы факты не всплыли? Чёрт! Саблин почесал подбородок, где выступила колючая щетина. Идей больше не было. Но надо копать, надо подумать и ещё раз проанализировать все факты.

Мужчины подошли к гостинице, где у входа Ефим выкапывал какой-то куст. Завидев идущих, он воткнул в землю лопату, снял перчатки и начал ждать, когда Смирнов и Саблин подойдут ближе.

— Гуляли? — громко спросил он.

— Прошлись, да, — Саблина раздражало любопытство мужчины, который задавал слишком много вопросов, но понимал: в маленьком поселении, где мало событий и новостей, это нормально.

— Слушайте, Ефим, а вы же тут давно живёте? — следователь решил: раз уж этот человек так жаждет общения, стоит его порасспрашивать.

— Всю жизнь.

— А вы не помните такую женщину — Фатиму Идрисову? Она археолог, профессор, приезжала сюда со студентами, лет десять назад.

— Конечно помню! У нас была толпа тогда в гостинице. Очень много народа. Навели тут шороху эти студенты, да!

— Что они раскапывали?

— Да нашли что-то в лесу. Точно не знаю.

— А Фатима? Вы с ней общались?

— Ага. Интересная дамочка. Вся в этих… как их там… татуировках, — Ефим улыбнулся. — Командовала студентами, вечерами нехило так выпивала.

— А она общалась с теми журналистами, которые потом на мыс Рытый уехали?

Ефим задумался.

— Вроде да. Они же все у нас останавливались тут. А чё?

— Да так. Просто интересно.

— А-а-а, — Ефим закивал, — понимаю.