Ход убийцы - Песах Амнуэль
— С расстояния трех десятков метров, — с сомнением сказал я, — что они могли увидеть? Напугать человека до смерти можно одним взглядом, и со стороны это совершенно незаметно. «Лицо», «блестит»… Какое это, собственно, имеет значение?
— Может, и никакого, — вздохнул следователь. — Я просто не знаю. Столько свидетелей, — пожаловался он, — и ни одного профессионала. А между тем, целая группа профессионалов, которые могли бы дать решающие показания, бродила буквально в двух шагах. Жаль, — заключил он, — что вы с вашими гостями пришли туда, когда все уже закончилось.
— Да, — сказал я с легкой насмешкой, — показаниям юристов было бы куда больше веса, полностью с вами согласен. Если бы Пелед предупредил меня, я бы не повел американцев к озерам. Впрочем, — добавил я, — будь мы на месте, то и убийство, возможно, не произошло бы.
Я прикусил язык. Все-таки время от времени я бываю излишне самонадеян. Интересно, чем бы я смог помешать, если бы отправился со своими гостями вместе с группой из «Хайтек»? Разве что наши показания действительно оказались бы и точнее, и надежнее. Впрочем, если говорить честно, я вовсе не считал, что хороший юрист — прокурор или адвокат — обязательно становится и хорошим свидетелем.
— Сколько времени вам понадобилось, чтобы дойти до места происшествия? — спросил Ниссан.
Мы шли четверть часа, это я помнил точно. Вышли почти сразу после того, как я услышал сирену скорой помощи. Полицейскую сирену я услышал пятью минутами раньше. Полиция прибыла, насколько я знал, через полчаса после убийства. Значит, мы пришли минут через сорок после того, как Слезар получил удар ножом.
— Мы были на месте через сорок минут после убийства, — сказал я, не вдаваясь в подробности, о которых следователь должен был уже знать.
— Да, жаль, — повторил он и, кажется, решил закончить разговор. Но теперь были вопросы у меня, и я поспешил их задать, пока Ниссан не положил трубку.
— У меня тоже вопрос, связанный со смертью Слезара, — сказал я. — Почему, собственно, вы уверены, что ссора была вызвана именно попыткой шантажа?
— А чем еще? — удивился Ниссан. — Вы же согласны с тем, что такая попытка действительно была!
— Была, — согласился я. — Но вы только что напомнили мне, что разговора между Пеледом и Слезаром никто не слышал. Могли они спорить по иному поводу?
— В принципе, конечно. Но это должен был быть повод, достаточно серьезный, чтобы…
— Женщина — достаточно серьезный повод?
Ниссан помолчал, обдумывая мои слова.
— У вас есть какие-то сведения? — спросил он наконец.
Я пересказал ему часть вчерашнего разговора с Шошаной, когда она говорила о своих подозрениях.
Несколько секунд следователь молчал.
— Спасибо за информацию, господин Лапид, — сказал он наконец, но я не услышал в его голосе ожидаемой благодарности. Похоже, Ниссану вовсе не улыбалось проверять еще и эту линию. Похоже, что он вообще уже жалел о том, что не завершил следствие сразу после похорон Пеледа и Слезара. Копаться в прошлом, не ожидая никаких особых результатов, — занятие неблагодарное. Что ж, если Ниссан не понял этого вчера, то мои слова заставят его задуматься.
— Всего хорошего, господин Пелед, — сказал следователь.
— Будьте здоровы, — ответил я и собрался нажать кнопку «off», но последнее слово (вот полицейская привычка) Ниссан оставил за собой.
— Впрочем, — сказал он, — в любом случае мотив убийства нужно искать в прошлом. Далеко я копать не собираюсь, просто времени нет, но на несколько лет — пожалуй.
И положил трубку.
Положил свою и я, поняв, что обещание, данное Шошане, мне все же придется выполнить. У Ниссана свои методы, у меня свои. День я могу посвятить Шошане, но вряд ли — больше. Адвокат, который отказывает клиентам и переносит встречи, долго не протянет, а я хотел жить долго.
* * *
Список людей, находившихся в то злосчастное утро на поляне, я мог бы попросить и у Ниссана, и вряд ли он отказал бы мне. Но обращаться к следователю мне не хотелось, и я отправился в офис «Хайтек Галиль», благо для этого нужно было всего лишь перейти в соседнее здание.
В холле висели два больших объявления в траурных рамках. Сотрудники фирмы выражали соболезнования семьям Слезара и Пеледа. Объявления висела на доске рядом друг с другом, соседствуя вполне мирно. В коридорах была необычная для такого времени дня тишина, я поднялся на второй этаж, где размещались канцелярия и кабинеты директора и его заместителя.
— Могу я вам помочь, господин адвокат? — спросила милая секретарша, сидевшая за компьютером в комнате, отделенной от коридора низким барьерчиком.
— Вы меня знаете? — приветливо удивился я, напрашиваясь на комплимент.
— О, конечно, — девушка запнулась, выбирая, какой из комплиментов мне окажется больше по душе: тот ли, что все должны знать столь известного адвоката, или тот, что мужчина в расцвете сил и прекрасном английском костюме, конечно же, никем, кроме как адвокатом, быть не может. Девушка выбрала третий комплимент, на мой взгляд, более сомнительный.
— Я видела вас в пятницу, — сказала она, вздохнув. — Вы были с этими американцами…
Я воспользовался моментом и перешел к делу.
— Именно пятница меня и интересует, дорогая…
— Мое имя Сара.
— Дорогая Сара. То, что произошло, ужасно, но у меня есть определенные обязательства перед семьей Пеледов, и я хотел бы выяснить кое-какие вопросы, задав их людям, которые видели, как все происходило и могли бы не просто описать, но и верно интерпретировать все, что они видели своими глазами.
Я надеялся, что столь длинный речевой оборот, с одной стороны, покажется бедной Саре достаточно внушительным, а с другой — не помешает ей понять суть обращения.
— О, — девушка помрачнела, — мы все никак в себя не придем. Я никогда, никогда не забуду, как… Это было ужасно… Кровь…
— Да-да, — прервал я. — И для начала, если возможно, я хотел бы получить список людей, которые были на поляне. У вас ведь он должен быть, верно, поскольку эта поездка была оплачена фирмой?
— Да, — кивнула Сара, — но я должна сначала спросить у босса.
— Естественно, — согласился я и опустился в огромное кресло, занимавшее половину небольшого холла.
Сара подняла трубку телефона и заговорила деловым тоном, но так громко, что ее наверняка было слышно и в кабинете — не стоило пользоваться электронными средствами связи. Я ожидал, что пресловутый босс будет говорить столь же громко, и я услышу
