Сиделка - Джой Филдинг
На что еще она способна?
Не ждет ли моего отца такой же «несчастный случай», как и мать? Не застану ли я однажды, неожиданно нагрянув в гости, искалеченное папино тело у подножия лестницы? Я так и слышала всхлипы Элиз: «Он плохо держался на ногах из-за принятого снотворного. Я его много раз предупреждала, чтобы он был осторожен, не принимал столько сразу, но он такой упрямый!»
Заинтересуют ли кого-нибудь тогда мои свидетельства?
Я разочарованно покачала головой. Даже если и заинтересуют, то эти записи – не доказательства.
Оставалась еще такая мелочь, как разумное сомнение, хотя у меня как раз не было ни малейших сомнений, что Элиз все сойдет с рук.
Включая убийство.
Или она уже его совершила?
Одна жертва готова, вторая на очереди.
– Тук-тук! – раздался голос от двери.
Я обернулась и увидела Стефани в великолепном неоново-желтом комбинезоне и с улыбкой от уха до уха на неестественно худощавом лице.
В голове вдруг возникла картинка: углы ее рта вдруг резко встают на место, и верхний ряд идеальных виниров вылетает изо рта, словно пригоршня подушечек жвачки. Я улыбнулась.
– У меня отличные новости, – сказала Стефани.
С замершей на губах улыбкой я ждала продолжения.
Она вскинула руки вверх, словно рассыпая конфетти:
– Я продала дом!
Глава 66
– В каком смысле она продала дом? – спросила Трейси, когда я позвонила сообщить ей новость. – Я думала, еще не все готово.
– Она получила упреждающее предложение.
– Это еще что такое?
– Когда клиент заключает договор заранее, пока не поступили другие предложения.
– А так можно?
– Можно, и они так и сделали. Полная запрашиваемая стоимость. Сделку закрывают через тридцать дней.
– Тридцать дней? А не слишком ли быстро?
– Очень быстро. Но, судя по всему, у покупателей есть маленькие дети, и семья хочет переехать до начала учебного года.
– Вот дерьмо…
– Именно так.
– Что теперь будем делать?
Я задумчиво покачала головой, пытаясь припомнить, сколько раз мы с сестрой задавали друг другу этот вопрос за последние месяцы и сколько раз давали один и тот же ответ.
– Понятия не имею.
– Нельзя же допустить, чтобы Элиз все сошло с рук.
– Не вижу способов ее остановить.
– Ты должна поговорить с отцом.
Я не могла не заметить изменения в местоимениях.
– Бесполезно. Ты же знаешь, я пробовала.
– Попробуй еще раз.
И я попробовала еще раз.
– Полагаю, вас можно поздравить? – спросила я, когда Элиз взяла трубку.
– Да, – согласилась она. – Разве не чудесно? Видимо, покупатели уже давно присматривались к дому и… В общем, они сделали нам предложение, от которого невозможно отказаться. – Она рассмеялась.
– Я могу поговорить с отцом?
– О… Простите. Он сейчас отдыхает. Возбуждение от продажи…
– В самом деле, Элиз? – бросила я, не желая играть в ее игры. – Вы хотите, чтобы я снова к вам нагрянула?
– Минуточку, – ответила она без малейшего следа прежней теплоты в голосе. – Может, я успею застать Вика, пока он не лег.
– Уж постарайтесь.
– Вик, дорогой! – раздался ее оклик. – Тут Джоди звонит! Хочет поздравить тебя с продажей дома.
Через пару минут я услышала, как отец шаркающей походкой идет к телефону.
– Папа? – спросила я, когда услышала его дыхание.
– Да, – с явным нетерпением произнес он.
– Как ты себя чувствуешь?
– Устал.
– Скажи ей, что как раз собирался прилечь, – распорядилась Элиз.
– Я как раз собирался прилечь.
– Стефани мне сообщила, что вы продали дом.
– Мы продали дом, – подтвердил он.
– Ты точно этого хочешь?
– В каком смысле?
– Ты точно хочешь продать дом?
– Конечно, хочешь, – подсказала Элиз.
– Конечно, хочу, – повторил отец.
– Все происходит слишком быстро. Ты уверен, что хорошо все обдумал?
– Вы что же, сомневаетесь в здравомыслии собственного отца? – спросила Элиз, завладев трубкой.
– Просто заключение сделки в течение тридцати дней дает слишком мало времени на поиск другого жилья, – поспешила объяснить я, пока отец не оскорбился.
– Вообще-то, – заметила Элиз, – мы, кажется, уже кое-что нашли. Милая квартирка у воды. Мой сын… вы же помните Эндрю? Кстати, он очень высокого мнения о вас. Так вот, он останавливался в съемной квартире в один из предыдущих приездов и говорит, что хозяева могут быть заинтересованы в продаже. А если не получится, – даже по телефону я чувствовала, как она самодовольно улыбнулась, – уверена, Стефани подыщет нам что-нибудь подходящее.
– Папа…
– Боюсь, он пошел спать. Поосторожнее на лестнице, дорогой! – крикнула Элиз. – Честно говоря, не знаю, что с ним делать. Он в последнее время с трудом стоит на ногах, но наотрез отказывается пользоваться лифтом.
– Я вас предупреждаю, Элиз, – отчеканила я, – если что-то случится с отцом…
– До свидания, Джоди. Хорошего вам вечера.
Телефон зазвонил в третьем часу ночи.
Мне как раз снился неприятный сон, в котором я пряталась в темном чулане от серийного убийцы, когда в кармане зазвонил телефон и выдал мое местонахождение. Понадобилось три гудка, прежде чем я поняла, что звук раздается не во сне, а из телефона возле кровати.
– Алло! Папа? – спросила я, взяв трубку до того, как телефон зазвонил снова.
– Кто это? – спросил отец.
– Это Джоди, папа. Что случилось?
– Ты зачем звонишь?
– Я не звоню, папа. Это ты мне позвонил.
– В самом деле?
– Да, папа. Ты где? Где Элиз?
– Элиз спит. Зачем ты звонишь?
– Я не… У тебя все в порядке, папа?
– Не хочу продавать дом.
– Тогда не продавай, – сказала я, окончательно просыпаясь. – До заключения сделки еще месяц. Скажи Стефани, что передумал.
– Стефани? – переспросил отец, словно не понимая, о ком идет речь.
– Ладно. Я сама ей скажу.
– Ты ей скажешь?
– Прямо с утра. Пап? – окликнула я его, но услышала гудки. – Черт…
Ссутулившись, я сидела на краю кровати. Телефонная трубка выскользнула из руки.
– Джоди? – раздался шепот из коридора.
Я обернулась на звук и увидела стоящего в дверях Харрисона.
– Что происходит? – спросил он.
– Ничего. Все в порядке.
– Не в порядке, – возразил он, входя в комнату; на нем были только старые пижамные брюки, волосы всклокочены. – Звонил твой отец? Мне послышалась, ты сказала «папа».
Я кивнула.
– Прости, если звонок тебя разбудил.
– Я не спал. Диван не очень удобный… – Муж подошел к кровати и положил телефонную трубку на аппарат. – Хочешь поговорить?
– Нет, – ответила я, чувствуя, как по щекам текут слезы.
О чем тут говорить?
Харрисон опустился на кровать рядом со мной.
– Что я могу сделать?
– Ничего. Никто ничего не может сделать.
– Я могу обнять тебя, – сказал он, протягивая руки. – Если позволишь…
Неловко признаваться,
