Сиделка - Джой Филдинг

Он снова покачал головой.

– Тебе легче от того, что ты меня обзываешь?

– А вообще-то да, – призналась я.

Мы стояли, буравя друг друга взглядами, едва ли не целую вечность.

– Так… И что теперь будем делать? – наконец спросил муж.

– Не знаю.

Задняя дверь приоткрылась.

– А мы уже можем войти? – спросил Сэм. – Там дождь начинается.

Я посмотрела в окно и увидела россыпь крупных капель, хлестнувших по стеклу. «Природа копирует мысли людей», – подумалось мне. Насколько я помнила со школьных времен, это называется антропоморфизмом – который Джон Рескин называл «жалким заблуждением». Действительно, выглядело жалко.

– Конечно, можете войти, – ответила я сыну.

– Вы с папой закончили обсуждать? – спросила Дафни.

– Закончили, – кивнула я, подумав, не относится ли это заодно и к нашему браку.

– Можно посмотреть телевизор?

– Конечно. Идите в мамину комнату. Хорошо?

– В мамину комнату? – переспросил Харрисон, когда дети побежали наверх.

– Думаю, будет лучше, если ты поспишь внизу, пока мы не придем к окончательному решению, – объяснила я.

Он кивнул.

– Если я скажу, что не люблю Рен и порву с ней раз и навсегда, это что-нибудь изменит?

Изменит ли?

– Не знаю, – ответила я, думая о собственной измене.

Есть ли у меня вообще право судить?

– Не знаю, – повторила я.

Глава 65

Следующие две недели прошли почти как всегда. Я была занята работой. Харрисон погрузился в преподавание. Мы по очереди возили детей в лагерь и обратно. Каждый вечер ужинали всей семьей. Мы с мужем изо всех сил старались вести себя вежливо, но редко обращались друг к другу напрямую. Харрисон по-прежнему спал на диване.

Мы с Трейси по очереди заезжали в отцовский дом без предупреждения, хотя такие визиты быстро утратили элемент неожиданности. Подъезжая к дому, мы видели Элиз у дверей, а наш отец или спал, или только что проснулся, или как раз собирался ложиться. Элиз не отходила от папы ни на шаг, пристав к нему как репей.

Отец был то молчалив, то растерян, то угрюм, то, что тревожило больше всего, кроток. Бывали и моменты прояснения, но они случались все реже. Понимал ли он хоть что-то из моих слов?

– Когда ты в последний раз был у врача? – спросила я во время одного из визитов.

– Ваш отец в прошлом месяце прошел полный медицинский осмотр, – доложила Элиз. – Врач сказал, что он полностью здоров и находится в отличной форме для мужчины его возраста.

– В самом деле? Доктор Абрамсон сказал, что все в порядке?

Отец ничего не ответил. Судя по отсутствующему взгляду, он понятия не имел, о чем речь.

– Теперь ваш отец ходит к Брайсу Картеру, – поправила меня Элиз.

– А это еще кто такой?

– Мой доктор. Мы решили, что нет смысла обращаться к двум разным специалистам и совершать две отдельные поездки.

Мне было трудно поверить услышанному.

– Но ты ходил к доктору Абрамсону много лет, – напомнила я отцу. – Он знает тебя, твою историю болезни. Вряд ли менять врачей в таком возрасте – достаточно хорошая затея.

– Тебя спросить забыли, – огрызнулся папа.

– Но…

– Вопрос закрыт.

Элиз улыбнулась.

– Не тревожьтесь так, Джоди. Ваш отец – взрослый человек и вполне способен сам принимать решения.

– Больше смахивает на ваше решение.

– Ерунда! Вик очень даже самостоятелен. Верно, дорогой?

– Чертовски верно!

Даже в таком состоянии отец явно не терпел, когда его авторитет ставили под сомнение. Также было очевидно, что Элиз прекрасно знает, как управлять моим папой.

– Тише, не надо так волноваться, – сказала она ему. – Уверена, Джоди действует из лучших побуждений. Думаю, вам лучше уйти, – тут же добавила она мне вполголоса, почти не шевеля губами, и уже через минуту вела меня к двери. – Но, конечно же, можете заезжать в любое время.

Вернувшись домой, я, вспомнив рассказ Трейси, тут же поискала в сети информацию о докторе Брайсе Картере.

Удивительно, но в Торонто оказалось два Брайса Картера. Один из них был дипломированным бухгалтером, поэтому я сразу сбросила его со счетов. Другой называл себя «специалистом по здоровому образу жизни».

Я решила, что это мало похоже на врача, однако спорить с Элиз было бессмысленно. Поэтому я просто занесла информацию в журнал, который стала вести в последнее время. Интересно, это сойдет в качестве свидетельства?

Вот только свидетельства чего?

Через несколько дней, когда я сидела у себя кабинете, ко мне заглянула секретарша:

– Простите, что беспокою, но там звонит мужчина и требует соединить с вами. Он не назвался, но очень настаивает. Я не знаю, соединять или нет.

– Давайте, – распорядилась я, поднесла трубку к уху и сразу узнала отрывистое дыхание отца. – Папа, это ты? Что случилось?

– Ты должна что-нибудь сделать, – прошептал он.

– Что-нибудь?

– Она настаивает, чтобы я подписал бумаги. Говорит, если я не подпишу, она меня бросит. Я останусь совсем один.

– Ты не останешься один. У тебя есть Трейси, у тебя есть я. Мы найдем тебе другую сиделку.

– Говорит, если я не подпишу, она меня бросит, – повторил папа, словно я ничего и не говорила.

– Тогда пусть бросает!

– Я не могу. Она… Ой! Она идет. Мне пора.

– Что ты хочешь сказать? Она что? Папа? Папа, где ты?

– Она идет. Мне пора.

– Папа, подожди! Вызови полицию. Папа… Папа!

Я положила трубку только после того, как тишина сменилась короткими гудками.

– Это был ваш отец? – спросила секретарша, заглянувшая ко мне снова через несколько секунд. – Я его не узнала по голосу.

«Я сама своего отца не узнаю», – подумала я, но промолчала.

– Может, позвоним в полицию? – спросила Трейси, когда я рассказала ей о звонке.

– И что мы скажем? Они просто ответят, что это семейная проблема и что, пока отец не заявит о физическом насилии, они ничего не смогут сделать.

Я все равно позвонила в полицию. Они почти слово в слово сказали, что это семейная проблема и что, пока отец не заявит о физическом насилии, они ничего не смогут сделать.

Информацию о папином звонке я тоже занесла в журнал. Еще одно доказательство, хотя меня и начинала беспокоить мысль, что к тому времени, когда кто-нибудь проявит интерес к этим свидетельствам, будет уже слишком поздно.

Слишком поздно для чего?

Действительно ли Элиз собирается причинить вред отцу?

Вот что я знала. Она намеревалась заставить папу переписать завещание, несомненно в свою пользу. А когда продадут дом и закроют сделку, Элиз получит и наличные. Я почти не сомневалась, что она уже несколько месяцев