Секреты под кофейной пенкой - Джей Эм Холл
Всего мгновение слова никак не складывались в смысл.
ТОЖЕ МНЕ ДИРЕКТОР!
ТЫ ХОТЬ САМА ПОНИМАЕШЬ,
ЧТО ТУТ ТЕБЯ НИКТО НЕ УВАЖАЕТ?
ТЫ НАМ НЕ НУЖНА.
СДЕЛАЙ ОДОЛЖЕНИЕ И ИСЧЕЗНИ…
ТВАРЬ!
Глава 2,
В которой во время посещения кафе обнаруживаются корни зла и озвучивается неожиданное предложение
– Я думала, что, раз Джейк выпустился, Донне Чиверз плевать на школу.
– На нашу – да. – Тельма сделала глоток кофе. – Теперь она вошла в состав родительского комитета Рипона и занимается забегами с больничными кроватями[6], чтобы собрать деньги на восстановление Фаунтинского аббатства[7].
– Тогда откуда это? – Лиз махнула рукой на конверт, который лежал на столе.
Желчный текст записки остро контрастировал с миленькой обстановкой в кафе садового центра Тирска. Лиз надеялась, что родная, приятная атмосфера как-то сгладит или смягчит резкий смысл написанных букв. Но нет, даже несмотря на повернутый вверх ногами в руках внимательно изучавшей его Тельмы текст, она все еще чувствовала, как внутри пузырился шок, который не давал ей спать всю ночь.
Лиз осмотрела родные стены кафе, чтобы успокоиться. В то утро, как и в любое утро четверга, занята была примерно половина столиков. Пенсионеры, люди на выходном, те, у кого было время на поболтать, порешать сканворды, позалипать в телефонах и планшетах. Одна сотрудница опасно балансировала на стуле и наматывала на светильник тканевую гирлянду из осенних листьев, а вторая порхала от столика к столику и, преисполненная надежды, спрашивала: «Панини с ветчиной и сыром?» Все как обычно. Успокаивает.
Лиз снова опустила глаза на злосчастный лист. Тельма его дочитала и уже хотела подвинуть его обратно подруге, но потом заметила выражение лица Лиз.
– Хочешь, я оставлю у себя? – мягко спросила Тельма.
– Если тебе несложно, – быстро выпалила Лиз, у которой от облегчения гора с плеч упала. – Я знаю, что это глупости, но что-то в этом конверте такое… такое…
– Зловещее, – с уверенностью и решительным спокойствием сказала Тельма. – Я тебя понимаю.
Лиз с благодарностью посмотрела на подругу: спокойный, ободряющий вид, волнистые короткие волосы (среди темных прядей пробивается все больше и больше седины). Тельма всегда понимала, понимала ее бесчисленное количество раз, поэтому даже спустя шесть лет, как они перестали работать в школе, они все еще приходят сюда на кофе каждый четверг.
– И ты никому про это не говорила? – спросила Тельма, убирая письмо в свою сумочку.
– Ни одной душе, – Лиз рьяно потрясла головой, вспоминая, как она судорожно, чуть ли не виновато запихивала письмо на дно сумки. Она инстинктивно хотела спрятать эту ядовитую бумажку туда, где ее никто не увидит. Точно не Джен, которая в агонии репетировала с детьми спектакль. И уж точно не Кейли Бриттен. Строго говоря, Кейли как директриса и как, собственно, адресат письма имела право знать о нем. Но когда Лиз представляла, как серые, широкие глаза бегают по этим горьким словам, щеки начинали пылать. – А что? Думаешь, стоило? – спросила она Тельму. – Стоило рассказать, что появился второй конверт?
Тельма замотала головой.
– Нет! – сказала она. – Письмо, которое выронили, и письмо, которое отправили, – это разные вещи. Нам стоит быть осторожнее. – Тельма положила ладонь на руку Лиз: – Ты правильно поступила.
Лиз вяло улыбнулась, чувствуя, как к горлу предательски подступают слезы. Она сделала глоток кофе и постаралась взять себя в руки. Как же близко к сердцу она восприняла этот пренеприятнейший конверт – даже выпалила всю историю Дереку, хотя собиралась по минимуму посвящать его в школьные дела.
Лиз взволнованно нахмурилась:
– Я не понимаю, зачем Донна Чиверз продолжает слать эти письма.
Тельма посмотрела на подругу:
– Не думаю, что это она.
– Но на летней ярмарке ты сказала, что это Донна.
Тельма кивнула:
– Тогда я так подумала. – А потом серьезно признала: – Очевидно, что я ошиблась.
Лиз нахмурилась еще сильнее:
– Может, стоило кому-то рассказать? Ведь дети тоже могли подобрать его! – В ее голосе уже прорезалась злость.
– Но не подобрали, – спокойно сказала Тельма.
Она понимала чувства Лиз. Они почти всю жизнь провели в школах и выучили сотни детей: как читать, как шнурки завязывать, как отыграть рождественский спектакль, как тщательно мыть руки после туалета. Правильнее сказать, что детей они воспитывали. Как и Лиз, Тельма чувствовала, что в школу пробралось что-то злое, что-то, чему там не место.
– Скажи-ка еще раз, – попросила она, – где ты его нашла?
– У класса «Вяз» в коридоре первоклашек около сцены, – сказала Лиз. – Где у Марни Баркер раньше были занятия с особенными детками.
– А где именно? Прям посередине?
Лиз потрясла головой.
– Сбоку, – сказала она, – под лавочкой.
– На перемене, да?
– Я шла в учительскую.
– Ты вряд ли помнишь, – сказала Тельма, – но, может, успела заметить, лежал ли он там до перемены?
– Нет, – уверенно ответила Лиз. – Я выходила убрать книжки. Я уверена, что заметила бы или дети первые подобрали.
– А кто мог идти по коридору?
Лиз нахмурилась, стараясь вспомнить.
– Женщина из офиса, Николь, – она несла меню на обед. Бекки Клегг передала записку Джен. Да там вечно толпа, кто угодно мог его выронить.
У Тельмы появилась идея.
– Если его выронили, – сказала она.
– Я же сказала, конверт лежал на полу.
– Его могли специально положить туда.
Лиз одарила подругу непонимающим взглядом.
– Сама подумай. Если ты хочешь передать кому-то анонимное письмо – директрисе, например, – и при этом минимизировать риск, что тебя рассекретят. Разве оставить письмо, чтобы его нашел кто-то другой, не самый безопасный вариант?
– На нем не было имени получателя.
– Именно! Ведь так тот, кто его найдет, непременно откроет, чтобы выяснить, что это за конверт. И увидит и получателя, и сам текст. Первое письмо тоже спрятали среди призов лотереи, помнишь?
– Кстати! – Громкий возглас Лиз привлек внимание нескольких человек, а Тельма от неожиданности пролила кофе. – Чуть не забыла! Банти!
Она кратко пересказала Тельме, что видела.
– Она обернулась… Уверена – она была напугана чем-то. Может быть, она подложила конверт и испугалась, что я ее заметила.
Тельма посмотрела на подругу, пытаясь подобрать правильные слова.
– Ты же не думаешь, что… – Она
