Крестные матери - Камилл Обре
Ее страсть пробудилась, будто тлеющий уголек в умирающем огне, который воспламенился от одной искры, пусть даже последний раз, когда ее касался мужчина, вызывая в ней ответное желание, был очень давно. Ей казалось, что она долго постилась, а сейчас снова насытилась; вы не замечаете этого, пока снова не попробуете пищу, а потом осознаете, что слишком долго голодали.
На следующее утро ярко сияло солнце, будто и не было бури, словно прошлая ночь не имела ничего общего с новым днем. В полдень, когда Эми и Фрэнки еще спали, в дверь неожиданно резко постучали.
– Это, наверное, горничная, – сказал он, а Эми торопливо спряталась в ванной комнате.
Но это оказался Сэл. Он, должно быть, выехал очень рано утром, чтобы доставить им очередную порцию плохих новостей.
– Фрэнки, – сразу перешел он к делу, – ты не можешь вернуться домой.
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – требовательно спросил Фрэнки. – Что еще случилось? Что-то с Люси?
– Нет, дело в тебе, – сказал Сэл с озабоченным видом. – Полицию кто-то навел, и они обыскали твой кабинет в здании на Макдугал-стрит. Они нашли в ящике твоего стола часть драгоценностей, украденных этими проклятыми братьями Периколо.
Из своего укромного места в ванной Эми подавила удивленный вздох и прижала ухо к двери, чтобы лучше слышать.
– Что?! – вскричал Фрэнки.
– Братья Периколо в тюрьме, распевая словно канарейки, отчаянно врут и полицейским и окружному прокурору все, что тем хочется услышать, только бы заслужить их расположение. Они говорят, что ты поручил им воровать драгоценности, что был их боссом и они согласились, потому что задолжали тебе денег. Они рассказали копам, что те найдут оставшуюся добычу в твоем маленьком кабинете, и – сюрприз! – те действительно при обыске нашли большое дорогое ожерелье. Эти придурки украли его и еще кое-что из особняка какой-то вдовы в Верхнем Ист-Сайде. Ходят слухи, что парикмахер этой леди тоже был в доле.
– Что за ожерелье? – спросил сбитый с толку Фрэнки.
– Какое-то большое, серебряное, с гигантскими бирюзовыми камнями. Это еще не всё. Вдобавок копы нашли у тебя в столе кучу фальшивых талонов на еду. Так что полиция сейчас всюду разыскивает тебя, Фрэнки, – решительно повторил Сэл. – В ваш дом приходил детектив и спрашивал Люси, где ты находишься. Она сказала, что понятия не имеет. Все тебя прикрывают. Так что теперь тебе нужно бросить свою машину где-нибудь в канаве, чтобы все выглядело так, точно ты попал в аварию. Это, должно быть, несложно. Разбей крыло, чтобы машина выглядела похуже. Я могу отвезти Эми домой, сказав всем, что забрал ее после посещения Джонни. Кстати, а где она сама? – Сэл огляделся. – Парень за стойкой сказал, что она в комнате напротив твоей, но я был там – в ней полный бардак.
Эми, краснея, вышла из ванной комнаты. Сэл мимоходом отметил это, но не показал виду, однако этого было достаточно, чтобы Фрэнки стало стыдно. Сэл продолжал вести себя, будто ничего не случилось, что в каком-то смысле было еще хуже.
– Братья Периколо в тюрьме, – напряженно заметил Фрэнки. – Каким образом они подложили ожерелье ко мне в кабинет?
В разговор вступила Эми.
– Алонца, – предположила она. – После того как Тесса встретилась с ней в чайной, она рассказывала, что на Алонце было крупное, дорогое ожерелье с бирюзой. Тесса поняла, что это часть добычи, которую украли ее сыновья, помнишь?
Сэл согласился.
– Периколо, скорее всего, подговорили ее подбросить ожерелье тебе в кабинет вместе с фальшивыми талонами.
– Я знал, что нам нужно было убить этих ребят, – горько сказал Фрэнки.
– Фрэнки, подделка талонов на еду в военное время – серьезное преступление, – предупредил Сэл. – Нам нужно вывезти тебя из страны. В обычное время мы отправили бы тебя в Италию, но сейчас с этим Муссолини и всем остальным она лежит в руинах.
– Нет, только не в Италию, – медленно произнес Фрэнки. – Ты что-нибудь слышал о Крисе и Эдди?
– Да, – торопливо ответил Сэл. – Говорят, что у Эдди Рингса есть родня в Ирландии, он может довериться им и укрыться там. Один друг из полиции выведал, откуда Эдди родом – это ферма неподалеку от Дублина. По слухам, он вернулся туда с ребенком.
– Ирландия, – решительно произнес Фрэнки, будто совершая покаяние. – Вот куда я отправлюсь, Сэл. Скажи Люси, что я поехал туда, чтобы вернуть Криса.
* * *
– Я надеюсь, что Сэл добрался до Фрэнки раньше, чем полиция, – тихо заметила Филомена.
– Да, он успел. Сэл позвонил и сообщил, что привезет Эми домой, – сказала Петрина. Она вздохнула. – Но разве не похоже на то, что Эми сбежала и оставила нас с этой толпой? Никогда не думала, что мне доведется работать в баре!
* * *
Хотя бар Джонни был обычно закрыт по воскресеньям, большая группа мужчин наняла заднюю комнату для приватного вечера игр в карты, который затянулся далеко за полночь.
Двенадцать мужчин расселись вокруг стола. Они делали ставки, жадно ели и пили, хихикали, когда выигрывали, и грязно ругались, когда проигрывали. Комната задыхалась от табачного дыма. Бармен сказал, что человек, который заказал эту игру, был достаточно вежлив и по нему никак нельзя было сказать, насколько грубыми будут его спутники.
– Почему они просто не пойдут домой? – простонала Петрина.
– Да, мне совсем не нравится их вид, – тихо согласилась Филомена.
Она почувствовала, что от этих людей будут одни неприятности, еще когда они только вошли в бар. Они были совсем не похожи на их привычных клиентов – хорошо одетых мужчин, которые обычно снимали эту комнату.
Нет, сегодняшние игроки были грубыми и неотесанными, очерствевшими до такой степени, что плевали на всех, особенно на женщин. У них были жестокие, звероподобные лица и еще более отвратительное поведение, зачастую оскорбительное: они принадлежали к такого рода людям, которые считали, что очень смешно поставить подножку официанту и смотреть, как тот падает и разбивает все стаканы с подноса, а потом вынужден все это подметать, пока они издеваются над ним.
– Это не крупные гангстеры, – тихо и презрительно прошептала Петрина, подтверждая мнение, которое сложилось у Филомены. – Им грош цена, и именно поэтому они такие грубые. Они знают, что никогда не будут чьими-то боссами, за исключением своих жен и детей, которых они бьют, и бедных недотеп, которые на них работают. Но наш бармен им не мальчик на побегушках!
Чем дальше тянулся вечер, тем яснее становилось, что эти клиенты считают своей обслугой и Петрину
