Крестные матери - Камилл Обре
– Не волнуйся, Крис к нам вернется. А Люси тебя очень любит, – произнесла Эми, успокаивающе похлопав его по плечу.
– Я знаю, что Сэл и наши люди найдут Криса, – проговорил он задумчиво, а затем внезапно выпалил: – Я правда понимаю, почему Люси сразу же не рассказала мне всю историю! Правда понимаю. Но черт возьми! Я должен заметить, когда мы уже поженились, она могла бы и больше мне доверять! Это меня беспокоит. Я имею в виду – если она уже однажды мне солгала и потом продолжала лгать, я не могу отделаться от мысли, что она в любой момент может солгать мне снова. И как я могу быть в ней уверен?
– Она так не поступит, – заверила его Эми. – Она себя ужасно чувствует из-за всего этого. Тайны в первую очередь ранят того, кто их хранит. Как и обиды. Они пожирают тебя изнутри. Ты должен ее простить.
Их машина кружила по узким горным дорогам, и Фрэнки перестал разговаривать, чтобы сосредоточиться на вождении: здесь было небезопасно даже в солнечный день, а сейчас небо внезапно потемнело, и ветер дул с нарастающей силой. Послышались зловещие раскаты грома, которые быстро приближались к ним.
– Это не предвещает ничего хорошего, – сказал Фрэнки, когда небо рассекла молния, яростно сверкнув перед следующим, еще более оглушительным раскатом грома. – Мы не успеем выехать на шоссе, – закричал он, когда внезапно полил дождь, громкий и сильный.
– У подножия холма есть небольшая гостиница, – закричала в ответ Эми.
Дорога быстро стала грязной и скользкой, и машину опасно заносило на каждом повороте. Эми затаила дыхание, съежившись на сиденье во все время спуска, и вздрагивала, когда дождь с новой силой ударял в лобовое стекло. Она гадала, как Фрэнки удается хоть что-то рассмотреть сквозь водяную завесу. Но он упорно продолжал путь и сумел спуститься по скользкому склону, пока наконец не свернул на парковку небольшой местной гостиницы.
Оглушающий раскат грома раздался прямо у них над головами, и Эми вскрикнула. Фрэнки выключил двигатель, выскочил наружу и подбежал к ее стороне, держа над головой куртку, чтобы укрыть от дождя их обоих, пока они добегут до гостиницы. По дороге уже неслись потоки воды. Они едва успели забежать в вестибюль, когда еще один удар молнии ослепил их белым светом, будто Господь Бог решил сделать их фотографию.
– Нужна комната, мистер? – спросил низенький лысеющий мужчина за стойкой.
– Это же просто летняя гроза, правда? – с надеждой спросил у него Фрэнки.
Мужчина мрачно покачал головой:
– Это гроза в горах, сынок. По радио говорят, что по всей округе повалило деревья и линии электропередачи. Полиция перекрыла шоссе, и даже поезда этой ночью не ходят.
– Нам нужно позвонить домой, пока мы еще можем это сделать, – обратился Фрэнки к Эми. – Есть ли здесь телефон, чтобы я смог позвонить на Манхэттен, сэр?
– А комнату будете снимать?
– Конечно, – подтвердил Фрэнки и добавил: – Две комнаты.
Мужчина кивнул на телефон на стойке:
– Тогда пожалуйста, в любое время.
Эми проснулась среди ночи от воющего звука, который привел ее в ужас. Это завывал ветер. Звук был такой, будто ветер закручивался в смерч и набирал скорость. Она рефлекторно выпрыгнула из кровати и встала у гардероба, нашаривая туфли. Секунду спустя раздался грохот – оконное стекло разлетелось на осколки, которые рухнули на постель, где она только что спала.
Натыкаясь в темноте на мебель, она нашарила выключатель, но свет не загорелся. Дождь лил косыми струями, заливая комнату. Она ощупью нашла дверь, распахнула ее, поспешила через покрытый ковром холл к двери Фрэнки и робко постучала. Если он спит, то во всем этом шуме он ее не услышит.
Но Фрэнки отворил дверь, он был сонный и растрепанный, в одних шортах.
– Эми, что случилось? – спросил он.
– У меня окно разбилось! – воскликнула она, дрожа. – Там повсюду стекло, даже на постели! И свет не включается.
Фрэнки втянул ее в комнату и усадил в мягкое кресло.
– Ты вся промокла, – сказал он. – Я принесу тебе полотенце.
Эми зарылась лицом в ладони. Возможно, Джонни тоже испуган в своем санатории при такой буре, подумалось ей. Он был похож на скелет, а лицо у него было таким бледным, с темными кругами под глазами. Он мало ел. Неужели он хочет умереть? Неужели он настолько сильно страдает? Неужели он действительно решил покинуть ее, оставить одну с мальчиками в этом ужасном мире, где негодяи отнимают у матери ее дитя, как они сделали с бедным Крисом?
– О, Фрэнки! – воскликнула она, расчувствовавшись, когда он возвратился с большим полотенцем и купальным халатом, а затем вежливо отвернулся, пока она пошла переодеваться в ванную.
Вернувшись, Эми сказала:
– Я так беспокоюсь. Что будет с нами всеми?
Она начала плакать. Фрэнки, слегка встревоженный ее слезами, вытащил из кармана фляжку и предложил ей глотнуть, а потом успокаивающе приобнял за плечи, чтобы она перестала дрожать.
– Не волнуйся, – сказал он. – Мы же привыкли выживать.
– Ты был всегда так добр к Винни и Поли, – прошептала она. – Ты очень много для них значишь. Они тебя просто обожают.
– Да, они отличные игроки в бейсбол, – улыбнулся он, – и напоминают мне нас с Джонни, когда мы были детьми… – Он прервался под наплывом эмоций, и она поняла, что поездки к умирающему брату и ему даются тяжело. Возможно, именно поэтому разногласия с Люси так сильно на него подействовали. В эти дни судьба будто обернулась против них, особенно в эту ночь, когда за стеной продолжал завывать ветер, будто стая голодных волков.
– Я скучаю по Крису, – признался Фрэнки. – Это все произошло по моей вине.
– Как ты можешь такое говорить?! – ошарашенная его признанием, воскликнула Эми.
– У меня перед глазами все время стоит его лицо тогда, на Рождество. Помнишь? Когда он играл в кости с твоими близнецами, а я накричал на него. Ты видела, какое у него было выражение лица? Крис просто хотел стать мужчиной, он думал, что единственный способ доказать, что он один из нас, – это изображать из себя крутого парня. Почему я не дал ему понять, что ему нечего доказывать? Я всегда мечтал о сыне. Я считал его своим сыном, понимаешь? И черт возьми, он был им! То есть он мой сын! – поправился Фрэнки, ужаснувшись своим словам.
– Разумеется! – Эми легонько дотронулась до его щеки.
Она не была готова к тому, что он повернется к ней,
