Крестные матери - Камилл Обре
«Как так выходит, что, когда что-то нехорошее делает Крис, наказывают меня?» – пыталась протестовать она.
«Не умничайте со мной, мисс, – возразила мать. – Это для твоего же блага».
Джемма убедила родителей купить ей пару роликовых коньков с сияющими подшипниками, но ни у кого не было времени, чтобы научить ее кататься. Донна пыталась ей помочь, но была бесполезна: у нее никогда не было роликовых коньков, и она понятия не имела, как кататься. Так что Джемма сидела на крыльце с новыми роликовыми коньками, тщетно надеясь на то, что кататься ее научит Пиппа, которой было двенадцать лет и которая знала все обо всем на свете.
– Привет, Пиппа! – крикнула Джемма, когда кузина вышла из машины.
Тетя Петрина сразу пошла поговорить с тетей Филоменой, так что у девочек была прекрасная возможность поиграть и поговорить без помех. Пиппа взяла с собой свои собственные роликовые коньки и теперь учила Джемму держать равновесие и делать красивые повороты.
– Понимаешь, поворот – это не когда ты делаешь резкий угол. Ты делаешь его плавной кривой, вот так, – говорила Пиппа, скользящим движением встав во что-то вроде второй позиции в балете, – затем делаешь полукруг назад, чтобы выйти из поворота, – пояснила она, поддерживая Джемму.
Ее указания решили дело. Джемма была в восторге от своего нового умения, и они некоторое время просто катались взад и вперед.
– Тротуары неровные, – заметила Пиппа, недовольно наморщив носик. – Гораздо лучше кататься на катке. Он очень гладкий. Хотя на катке обычно многолюдно…
Когда, устав от катания, они присели на парадное крыльцо, Донна, успокоенная тем, что Пиппа теперь следит за Джеммой, принесла им чашку с крупным фиолетовым виноградом, а затем скрылась в доме.
Девочки сидели на крыльце, выплевывая виноградные косточки и глазея по сторонам. Потом мимо прошли две женщины с хозяйственными сумками, и одна сказала другой:
– Ну разве они не милашки? Вот эта похожа на Элизабет Тейлор. – Она показала на Пиппу, которая сдержанно и терпеливо им улыбнулась.
– А другая – прямо копия Ширли Темпл, – сказала ее подруга. – Ты умеешь петь и отбивать чечетку, малышка?
– Нет, – просто ответила Джемма, – но я умею кататься на роликах.
– Ну разве она не куколка? – Леди рассмеялись и пошли прочь.
– Плохо, что ты еще слишком маленькая для танцевального лагеря, Джемма, – задумчиво произнесла Пиппа. – Я поеду туда, как только закончу все эти дела с доктором.
– А зачем ты ходишь к доктору? Ты что, очень сильно болеешь? – спросила Джемма.
– Не-а. – Пиппа решительно махнула хвостом. – Я хожу туда только затем, чтобы взрослые чувствовали себя спокойнее. Доктор спрашивает меня о моих снах и других делах, вот и всё.
– Мне прошлой ночью тоже снился сон, – заметила Джемма. – Я видела бабушку.
Пиппа пораженно взглянула на нее:
– Бабушку?!
– Да. – Джемма энергично кивнула. – И она сказала, чтобы я передала тебе, что с ней все в порядке.
Пиппа будто окаменела – она сидела так неподвижно, что Джемма подумала, что кузина подавилась косточкой. Но потом Пиппа тихо спросила:
– Она правда просила передать это мне?
– Да, – как бы между делом ответила Джемма. – Она сказала: «Передай Пиппе, что мне тут хорошо, так что пусть перестанет плакать, и еще скажи ей, чтобы она о вас позаботилась, раз уж я теперь тут, на небесах». И еще она сказала, что тетя Розамария может по-прежнему давать нам деньги в качестве подарков на Рождество.
Пиппа искоса взглянула на Джемму.
– Знаешь, Джемма, – уважительно произнесла она, – никому не позволяй говорить, что ты не умная. Ты не менее проницательна, чем они.
– Я знаю, – Джемма вздохнула. – Но я никому не нравлюсь, когда умничаю.
* * *
– Мне нужно найти другое жилье, – объявила Петрина Филомене более смело, чем чувствовала, когда вошла в кабинет Тессы. – Дом, в котором мы живем с Ричардом, нам не принадлежит. Это дом его родителей. А теперь они хотят вернуть его себе!
Филомена подняла взгляд от гроссбуха.
– Можете жить здесь, в гостевом доме.
Петрина сокрушенно помотала головой.
– Доктор Пиппы считает, что она должна учиться в той же частной школе в пригороде – чтобы у нее было меньше потрясений. Плюс доктор Нора думает, что в городе для Пиппы слишком много «травмирующих воспоминаний», хоть она и любит навещать своих родных. Так что мне нужно найти дом в Уэстчестере, а хорошие дома не сдаются дешево.
– Хорошо, мы найдем решение, – задумчиво ответила Филомена.
– Он должен быть достаточно близко, чтобы я могла ездить в город и работать с тобой, – добавила Петрина.
Она ездила на поезде со всеми этими банкирами и брокерами, которые жили с ними по соседству. За исключением пассажиров в вагоне для курящих, все эти мужчины ехали на работу в молчании, прерываемом только шорохом газет, – и ей даже казалось тогда, что они переворачивают одни и те же страницы в одно и то же время. Но ей нравилось ездить пригородным поездом. Зарабатывать деньги было сложнее, чем сплетничать в женских клубах и участвовать в бесконечных раундах игры в бридж.
– Даже с алиментами мне придется продавать драгоценности, чтобы поддерживать соответствующий уровень жизни. Но я буду зарабатывать, – убежденно сказала Петрина. – Хватит с меня Ричарда и его семейки.
Филомена, заметив, что Петрина сильно волнуется за Пиппу, произнесла:
– Мы все должны построить для наших детей новую жизнь. Это единственное, что по-настоящему имеет значение.
Она знала, что этого нельзя будет добиться без риска дальнейших потрясений. Но она не сказала вслух то, что еще думала: «Что бы ни случилось, я не собираюсь закончить жизнь так, как Тесса».
* * *
– Джонни так похудел, – прошептала Эми, когда они с Фрэнки возвращались из санатория одним воскресным вечером.
– Я знаю, – тихо ответил Фрэнки. – Но он всегда был тощим. Не волнуйся, Эми. Он крепче, чем ты думаешь. Он один раз уже победил туберкулез. Победит и в этот раз.
Эми украдкой взглянула на профиль Фрэнки – такой же красивый, как у Джонни, Марио и Джанни, – но с тех пор, как исчез Кристофер, Фрэнки стал очень подавленным.
Фрэнки стойко выдержал все семейные потрясения, но последнее, похоже, было для него слишком сильным. На первый взгляд он принял произошедшее, простил Люси и был к ней все так же внимателен; но на самом деле в эти дни он стал таким
