Сомневающийся убийца - Цзюньлинь Чэнь
В моей группе учился парень по имени Лян Юйчэнь. Веселый и общительный, он легко сходился с людьми. Пока я вел занятия у его группы, он часто приходил ко мне с вопросами касательно права. Некоторые студенты усердно учатся, только чтобы создать приятное впечатление у преподавателя, а к самому предмету не питают особого интереса. Но по Лян Юйчэню сразу было видно, что он не такой, как его однокурсники, кому родители уже расстелили красную дорожку в профессию, нет, я чувствовал, что он так же горячо любит право и всем сердцем желает посвятить себя этому поприщу. К сожалению, он так и не определился, будет ли поступать в магистратуру. Насколько я знаю, его семья жила в стесненных условиях, и он не хотел обременять родителей большими расходами. Нечасто встретишь таких детей, как он, которые не хотят сорить заработанными кровью и потом деньгами родителей.
Однажды я заметил у него на запястье часы, показавшиеся мне знакомыми, мое сердце чуть не остановилось. Это были часы точь-в-точь как те, что я когда-то подарил Сяовань, но давно уже не мог их найти и за прошедшие десятилетия совсем забыл о них.
Часы были старомодные, почти антиквариат, и якобы из любопытства я попросил Лян Юйчэня снять их и дать мне посмотреть. Я не мог ошибиться: царапина на краю циферблата была точно такой же, как в моих воспоминаниях двадцатипятилетней давности. Сяовань, убираясь по дому, вечно ударялась часами о журнальный столик. Меня прошиб холодный пот.
Это часы, которые я подарил Сяовань!
Еще чуть-чуть, и Лян Юйчэнь заметил бы мое потрясение, я как мог успокоился и с невозмутимым видом стал расспрашивать его об этих часах. Оказалось, в тот день у него был факультатив по оценке антикварных ценностей, и он втайне от отца, которого звали Лян Го, взял часы из его ящика в шкафу, чтобы на них попрактиковаться.
Лян Го… Кто этот мужчина, с которым я ни разу в жизни не пересекался? Почему он хранит у себя эти часы?
Разменяв шестой десяток, я давно привык не давать волю эмоциям, в конце концов, Сяовань могла по невнимательности где-то потерять часы, а кто-то их подобрал, и то, что они оказались в чужих руках – чистая случайность. Но чем больше я так думал, тем бо́льшие сомнения меня одолевали. Часы разбередили старую рану, как камушек, нечаянно брошенный в стоячий пруд, поднимает осадок со дна.
Я не стал ничего спрашивать, но решил тайком понаблюдать за Лян Го.
Спустя некоторое время я выяснил, что по вечерам он часто устраивает для клиентов ужины, алкоголь и поздние возвращения домой для него – привычная рутина. К тому же нередко он напивался вдрызг и домой шел, ковыляя и спотыкаясь. Я мучительно размышлял, как найти зацепку.
В конце прошлого года я арендовал легковой автомобиль, проследил за Лян Го до одного ресторана, припарковался у входа и стал ждать. В салоне из-за долго работающего двигателя стоял тошнотворный кислый запах. Наконец спустя почти три часа в дверях ресторана показалась шатающаяся фигура. Я спешно нажал на газ и подъехал к нему, притворился нелегальным таксистом и предложил подвезти. Он был пьян в стельку и не глядя сел в машину.
Лян Го молча сидел на заднем сиденье, я вел машину, но сам был словно на иголках. До его дома ехать около получаса, и, как только мы прибудем в точку назначения, другой такой шанс вряд ли представится. Я отпустил педаль газа и сбросил скорость, машина медленно скользила сквозь непроглядную ночь.
Пара вопросов о работе – и мертвецки пьяный Лян Го принялся разглагольствовать о том, как благодаря своему «таланту» вскарабкался до такой высокой должности. Я поддакивал, ища что-то, за что мог бы зацепиться. Но он все болтал про своих высоких начальников да как он с ними близок. Я начинал терять терпение, место назначения приближалось, и несколько раз я с трудом сдерживался, чтобы не выпалить: «Часы откуда взял? Украл? А женщину, у которой украл, еще помнишь?»
Я все-таки взял себя в руки, но тут Лян Го решил вывалить все наболевшее: сначала жаловался на работу, потом стал ругать своего босса.
Я как в рабстве у этого банка, сказал он, сил нет, так и хочется вмазать им всем хорошенько, начальникам этим, чтобы знали свое место. Я посмотрел на него и сказал: «Это ведь неправильно, нарушите закон – и обратно уже не вернуть». А он ответил: «Закон? Ну и что, как будто я не нарушал закон, чего тут бояться!» Я затаил дыхание: много часов ожидания, и это, вероятно, мой единственный шанс. Подыгрывая ему, я сказал: «Шутите, что ли, не верю».
Лян Го вроде хотел было что-то сказать, но вдруг замер, его лицо скривилось, и рот, сквозь который готовы были вырваться слова, захлопнулся. Больше он не сказал ни слова до тех пор, пока не вышел из машины. Но именно это заставило меня укрепиться в своих подозрениях.
Мы подъехали к дому Лян Го. Помогая ему выйти, я придержал его со спины и незаметно коснулся затылка, вырвал пару волосков и спрятал в руке.
В отчете полиции было сказано, что на одежде Сяовань, кроме ее и моего ДНК, нашли также следы ДНК кого-то еще. Предположив, что в тот день она, возможно, выходила на улицу и кто-то мог случайно ее коснуться, тогда я не обратил на это внимания. К тому же только на основании этой зацепки невозможно было провести тщательное расследование.
Неожиданно пара волосков стали ключом, благодаря которому я узнал правду. По результатам экспертизы, проведенной специализированной лабораторией, установлено стопроцентное совпадение ДНК волос Лян Го со следами ДНК, обнаруженными на одежде Сяовань в день смерти.
Я продолжил следить за каждым шагом Лян Го и узнал, что периодически он посещает психологическую клинику. Притворившись пациентом, я пришел туда на прием. Через пару «сеансов» мне удалось раздобыть пароль от компьютера, и я незаконно получил доступ ко всем данным.
Моих жену и дочь действительно убил Лян Го. Хотя я с самого начала это подозревал, шок, который я испытал, невозможно описать словами. В тот день, когда Сяовань выбросилась из окна, Лян Го проник к нам в дом, задумав совершить кражу. Но жена его заметила,
