Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

Если бы ее собеседник покраснел еще сильнее, то превратился бы в свеклу.

Салка притворилась, что не замечает его смущения, и спросила:

– А Эйнар когда-нибудь ходит в кино? С женщинами.

– В каком смысле? – с внезапно прорезавшейся настороженностью уточнил Лейфур.

– Все знают его как старого ворчливого фермера, который всегда жил тут один. Но я подумала: вдруг у него кто-то есть? Кто-то, кто иногда бы составлял ему компанию за ужином.

– За ужином? – рассмеялся парень. – Покончив с делами, мы время от времени перекусываем вдвоем до того, как я отправлюсь домой. Черствым хлебом и сушеной рыбой. И сыром, если повезет. А в каком состоянии находится кухня! Эйнар точно никого не пригласил бы на ужин. – Он нахмурился, будто собирался сказать что-то еще.

Салка подошла к нему ближе. Ее темные волосы примялись под шапкой, нос блестел и покраснел от мороза. Картину дополняли варежки с дырками и безразмерная серая куртка с капюшоном. Однако Лейфур смотрел на мою сестру с таким восхищением, словно видел перед собой саму богиню Фрейю.

– Не навещал ли его кто-нибудь в последнее время? – спросила она. – Может, родственница? Сестра или бабушка?

– Не-а, – покачал головой собеседник. – Эйнар говорит, у него не осталось семьи после смерти родителей, от которых он и унаследовал ферму. И именно поэтому он взял на работу меня. Тяжело справляться по хозяйству одному. Думаю, ему было одиноко. – Он выглядел виноватым, точно сообщил нам тайну, но приободрился при виде приветливого выражения лица Салки и продолжил: – Позавчера к нему заходила женщина, которую я прежде никогда не встречал.

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать предвкушения: речь могла идти об убитой.

– Они явно знали друг друга, – добавил Лейфур. – Потому что держались за руки. – Он с теплом посмотрел на старые варежки Салки, но тут же отвел глаза.

– Она заходила сюда в среду, двадцать первого числа, так? – уточнила она.

– Ага, – кивнул помощник фермера. – Появилась во дворе в обед, прямо перед тем, как разыгралась метель. Каштановые косы с седыми прядями и рюкзак на спине. Должно быть, пришла сюда пешком, хотя и не знаю откуда. Либо приехала на автобусе. Эйнар обрадовался, увидев женщину. Вот только она вскоре начала плакать, а он заламывал руки. Я решил держаться подальше. Они хоть и не спорили, но и не соглашались друг с другом. До меня донеслись ее слова: «Нет, Эйнар. Я сама должна всем рассказать, и никто иной. Не могу этого допустить». Я прокрался на кухню и притворился, что ополаскиваю руки в раковине возле окна. Они еще какое-то время продолжали разговаривать, а потом внезапно обнялись. Так крепко, словно не хотели расставаться. Но женщина оттолкнула Эйнара, покачала головой и направилась прочь. Он сперва побежал следом, но после ее слов, брошенных через плечо, развернулся и побрел домой. И весь оставшийся день не общался со мной, хотя я задержался на ферме до вечера.

– Интересно, – протянула Салка. – Идем, Йон, пора возвращаться.

– Подожди, – сказал Лейфур. – А что насчет кино? В январе после того, как окот закончится. Возможно, уже выйдет новый эпизод «Звездных войн». Ты бы хотела его посмотреть? Вместе со мной?

– Хорошо, – улыбнулась ему Салка и выпорхнула из амбара.

– Родители ни за что не пустят тебя в Эгильстадир с Лейфуром, – фыркнул я.

– Знаю, – ответила сестра, забираясь на велосипед. – Очень жаль.

Коварство Салки всегда меня поражало. Мне оставалось только запрыгнуть в седло своего железного коня и последовать за ней.

Когда мы вернулись в город, то должны были поехать прямиком домой. Уже сгущались сумерки, и мама скоро начала бы волноваться. Однако сестра предложила сделать крюк мимо «места преступления», как она упорно называла площадь.

На скамейке рядом со статуей Арнульфа сидел мужчина в толстой шерстяной куртке. Он смотрел на пластиковый цветок в руках: красную розу с длинным стеблем. Салка остановилась и прошептала мне:

– Это Магги!

Тогда я тоже узнал преподавателя физики из школы. Он очень хорошо знал свой предмет и любил его, однако из-за своей кротости и тихого голоса часто не мог удержать внимание учеников. Пока мы наблюдали, Магги встал и положил цветок рядом с постаментом, там, где обнаружили тело.

– Он выглядит очень несчастным, – чуть слышно прокомментировал я, твердо намеренный в этот раз возглавить расследование. Затем уже громче поприветствовал учителя: – Добрый день, Магги!

В Исландии мы зовем преподавателей полным именем, но к физику все в городе обращались именно так, сокращенно от Магнуса Бьярнссона.

– Йон, привет, – кивнул он с усталой полуулыбкой. – А это Салка с тобой?

Я обрадовался, что он узнал именно меня, потому что обожал его предмет и усердно работал на занятиях, в отличие от других учеников, таких как Алекс, который вечно валял дурака и вовсю пользовался мягким характером преподавателя.

– То, что случилось вчера, – очень печально, – прокомментировал я.

– Настоящая трагедия, – тяжело вздохнул Магги, покачав головой. – Она была моей сестрой.

Мы с Салкой обменялись быстрыми взглядами. Я внезапно почувствовал себя не в своей тарелке. Одно дело – рассуждать об абстрактном преступлении, и совсем другое – столкнуться лицом к лицу с кем-то из близких жертвы. Накатил стыд, что мы отнеслись к ситуации с таким легкомысленным любопытством. Однако Магги, казалось, хотел выговориться, хотя, разумеется, не подозревал о нашем расследовании обстоятельств смерти его сестры.

– Мы не виделись с ней очень давно, – продолжил он. – Прошло целых тридцать лет с тех пор, как она уехала. С тех пор, как мы беседовали, смеялись и обменивались мнениями на самые разные темы. И даже спорили – случается и такое между братьями и сестрами. – Снова эта печальная улыбка. – А теперь уже ничего этого не будет. Полиция считает, что она планировала навестить меня. Но так и не добралась до моего дома.

– Тридцать лет – долгий срок, – заметил я, пытаясь представить, каково бы было увидеть Салку в следующий раз только пожилой сорокатрехлетней дамой, вероятно, с детьми старше моего нынешнего возраста.

– Как ее звали? – задала сестра отличный вопрос, до которого я, к сожалению, не додумался.

– Хильдур, – ответил Магги. – Я был младше на пару лет, но мы очень крепко дружили, пока росли. Совсем как вы, играли вместе, катались на велосипедах. И, несмотря на то что оба стеснялись других людей, вдвоем всегда хорошо проводили время, даже после того, как она окончила школу и начала работать в банке.

– А потом решила уехать из города, – подсказала Салка.

Магги снова вздохнул, так тяжело, что его плечи приподнялись и опали, после чего произнес:

– Никогда не влюбляйтесь, дети. Не