Дурная кровь - Дженнифер Линн Барнс
– Ты была без сознания два дня. – Рядом с кроватью сидел директор Стерлинг. – Мы не знали, выберешься ли ты.
Мы. Я вспомнила звук шагов. Я вспомнила, как кто-то окликал меня по имени.
– Агент Стерлинг? – спросила я. – Джуд. Дин и остальные…
– Они в порядке, – заверил меня агент Стерлинг. – И ты тоже.
Я вспомнила яд. Вспомнила, как задыхалась. Вспомнила боль.
– Как? – спросила я. Прикрытое одеялом тело пронизала дрожь.
– Есть противоядие. – Директор Стерлинг ответил коротко и по делу. – Период, в течение которого его можно применить, короткий, но ты быстро восстановишься.
Я хотела спросить, откуда они взяли противоядие. Хотела спросить, как они нашли меня. Но больше всего я хотела увидеть остальных. Дина, и Лию, и Майкла, и Слоан.
Директор Стерлинг протянул мне какой-то небольшой предмет. Я тут же узнала его – следящее устройство, которое дала мне агент Стерлинг.
– На этот раз моя дочь проявила достаточно предусмотрительности и активировала его. – Он помолчал.
Почему-то у меня перехватило дыхание.
– Какая жалость, – тихо продолжил директор, крутя в руке устройство, – что следящая программа, которая привела бы ФБР сюда, была взломана.
По спине пробежал холодок.
– Дин, – вдруг сказала я. – Если он знал, где я, если бы они нашли меня…
– Он был бы здесь? – предположил директор Стерлинг. – Учитывая, что я знаю об отпрыске Реддинга, я склонен согласиться.
Я дернулась вперед и поморщилась, ощутив, как что-то впивается в мои запястья. Я опустила взгляд.
Наручники.
Кто-то взломал следящую программу. Кто-то приковал меня к этой кровати. Я подняла взгляд на директора.
– Это не больница, – сказала я, ощущая, как сердце бьется у самого горла.
– Нет, – ответил он. – Не больница.
– К яду Мастеров есть противоядие, – повторила я то, что директор Стерлинг сообщил мне раньше, и ощутила, как сдавило грудь. – Но у ФБР его нет.
– Нет, – повторил он. – Нету.
Яд, который Мастера использовали, чтобы убивать, был уникальным. Мне много раз говорили, что от него нет спасения.
Потому что противоядие есть только у Мастеров.
Я снова вспомнила комнату с цепями на стене, яд, боль. Я слышала шаги. Слышала, как кто-то окликал меня по имени.
– Для некоторых из нас, – произнес директор тихо и спокойно, – главное всегда заключалось не в убийстве. Для некоторых из нас главное – власть.
Есть семь Мастеров. И один из них – директор ФБР.
Отец агента Стерлинг встал и посмотрел на меня.
– Представь сообщество, более могущественное и более сплоченное, чем все, что ты могла бы вообразить. Представь самых выдающихся людей планеты, которые принесли клятву друг другу и общему делу. Представь, какой уровень лояльности вырастает из осознания, что если падет один из вас, то падут все. Представь, каково это – знать, что, если ты докажешь, что достоин, мир будет принадлежать тебе.
– Как долго? – спросила я директора. Как долго вы были одним из них?
– Я был молод, – сказал он. – И амбициозен. И посмотри, как высоко я забрался. – Он раскинул руки, словно показывая на ФБР, на всю ту власть, которой он обладал как глава Бюро.
– Мастера занимают свое место двадцать один год, – сказала я. Мой голос звучал хрипло – от криков, от надежд, от понимания, что все станет только хуже.
– Мое время как активного участника подходило к концу, – признал директор Стерлинг. – Но Пифия очень своевременно перерезала горло моего последователя. – Он достал нож из кармана пиджака. – Не то чтобы я был против. Некоторые привилегии достаются только тем, кто занимает свое место за столом. – Он поднял нож, поднес его к моему лицу. Я ожидала боли, но ее не было. Вместо этого он второй рукой мягко погладил меня по щеке. – А некоторые другие привилегии доступны и почетным членам.
Я содрогнулась от его прикосновения.
– Скарлетт Хокинс. – Я сопротивлялась единственным доступным мне способом – скованная наручниками, под угрозой ножа. – Вы знали, что ее убил один из ваших собратьев.
Директор крепче сжал рукоять ножа.
– Скарлетт не должна была оказаться в числе жертв.
– Ее убил Найтшейд, – возразила я. – Ему было все равно, что она – одна из ваших людей.
Директор Стерлинг наклонил лезвие и коснулся им кожи под моим подбородком, слегка нажал, так что выступила кровь.
– Я сообщил им о своем недовольстве – и тогда, и потом… снова.
Он опустил нож. Я чувствовала, как кровь стекает по шее.
– Вы убили Найтшейда, – сказала я, осознавая, что случилось на самом деле. – Вы как-то прошли мимо охраны…
– Я назначил эту охрану, – поправил меня директор, и его глаза сверкнули. – Я установил порядок смен. Я отвечал за перевозку заключенного.
Я видела то, что должна была увидеть раньше, – и то, какой уровень доступа у него был, и то, что, как только мы добились прорыва в нашем расследовании, он отправил нас гоняться за несуществующим преступником и разыскивать Селин.
– Вы знали, где держат Лаурель, – срывающимся голосом сказала я.
– Ребенок снова в надежных руках.
Я вспомнила, каким взглядом Лаурель смотрела на цепи качелей. Вспомнила, с какой интонацией она произносила слово «кровь».
– Вы чудовище. – Это слово сорвалось с моих уст. – Все это время вы обращались с Дином, словно он недостоин называться человеком из-за того, что совершил его отец, и все это время вы сами были еще хуже.
– Все это время я был лучше. – Директор Стерлинг резко наклонился вперед, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. – Дэниел Реддинг был любителем, который считал себя настоящим художником. А его сын посмел коснуться моей дочери.
Покажите свои карты, Директор. Покажите свои слабости.
Я отчетливо заметила момент, когда он осознал мою стратегию. Его взгляд стал холодным, оценивающим, и он отклонился назад.
– Знаешь, я смотрел запись твоей беседы с Реддингом. – Он дал мне осмыслить эти слова. – Он был прав. Твоя мать действительно из тех людей, которых можно выковать в огне. – Он встал и направился к двери. – В ней есть все, на что мы только могли надеяться, – и намного больше.
Ты
Кэсси здесь. Она у них. Это едва ли удивительно. Это ты озвучила решение, это ты сказала Мастеру ядов забрать Кэсси и позволить директору ФБР использовать свои ресурсы, чтобы отправить остальных по ложному следу – далеко, далеко от вас.
– Не то чтобы я хочу ее убить, – шепчешь ты, пока Лорелея слабо пытается вернуть контроль. – Но если стоит выбор, она или мы…
Дверь открывается. Входит Девять. Малкольм. Он смотрит на тебя,
