Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс
Они направились вверх по тропе. Фейт шла первой, а Эмма изо всех сил старалась не отставать. Вот уже много лет она не совершала прогулок подобного рода. Последний раз она была в походе вместе с дочерью — все организовала школа, когда Тейлор училась в седьмом классе. Вылазка не особо пришлась Эмме по вкусу. Другие родители без конца хвастались успехами детей: кто-то прекрасно играл в футбол, кто-то уже давал скрипичные концерты. Эмма хвастаться не любила. Да и гордиться ей было особо нечем. «У Тейлор все отлично. Она пока никого не убила. Ну, по крайней мере, насколько нам известно». К счастью, ее никто ни о чем не спрашивал. Родители говорили только о себе и своих детях. Ну а Эмма, как обычно, слушала.
Фейт проворно перебирала ногами в обтягивающих оранжевых легинсах и ловко огибала лужи и камни. Со стороны могло показаться, что взбираться по склону проще простого. Эмма с трудом карабкалась позади, внимательно глядя себе под ноги. Тропа была ухабистой и кое-где основательно размокла. Заведующая уже успела два раза поскользнуться.
Прежде она общалась с Фейт исключительно в больнице. Да и то нечасто. В неотложке, как правило, нет времени на пустые разговоры. Если же затишье и наступает, то обычно около четырех утра, когда иссякает поток больных, привезенных еще с вечера. Впрочем, затишье недолгое: всего на час, может, чуть больше. Около шести наступает пора сердечников. Ближе к семи в домах престарелых делают обходы и находят тех, кто умер за ночь. Часов в восемь к неотложке стекаются страдающие от похмелья, чтобы выклянчить больничный. А с девяти начинается привычный рабочий день.
Эмма почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она остановилась перевести дыхание, но притворилась, будто просто затягивает шнурки на ботинках.
Лучше б я вместо этого записалась к мастеру на педикюр. Впрочем, уже поздно сокрушаться. Ничего, переход небольшой. Километра полтора, может, меньше. Неужели будет еще тяжелее?
Фейт терпеливо ее ждала.
— У тебя есть дети? — спросила Эмма, чтобы завязать разговор.
Девушка покачала головой. По щеке сбежала слеза.
Браво, Эмма, какую удачную тему ты выбрала. О чем же еще с ней поговорить? О родителях? Да это будет прогулкой по минному полю. Точно так же, как и разговор о Карлосе.
— Все о них только и мечтают, а на самом деле зря. Если хочешь убедиться, можешь забрать себе мою дочь.
Фейт широко раскрыла глаза цвета незабудки и рассмеялась:
— А чем вам не угодила дочь?
— Я бы тебе с удовольствием рассказала, но на это уйдет весь день. А ты хочешь детей?
— Всегда об этом мечтала. А вот Карлос детей не хотел. Как и… как и другие мужчины, с которыми я встречалась. — Фейт пожала плечами. — Так обидно. Я ведь знаю, что из меня получится отличная мама. Но зачем рожать от мужчины, который не хочет ребенка? Какой из него отец? Мне и моего детства хватило.
— Очень тебе сочувствую. Мое детство тоже не назовешь счастливым.
— Из-за отца?
— Нет. — Эмма покачала головой. — Он умер, когда я была еще совсем маленькая. А мама страдала от психического расстройства.
— Везет же! — выпалила Фейт.
Эмма усмехнулась, и девушка тут же покраснела.
— Простите, я совсем не это имела в виду, — смущенно произнесла она. — Я хотела сказать, что вам зато не пришлось испытать на себе, каково это — когда с вами дурно обращается родной отец.
— Получилось все равно забавно, — покачала головой Эмма. — А почему твой отец был таким суровым?
— Свихнулся на религии. С его точки зрения, все следовало делать по Библии. Даже микроволновку нельзя включить просто так, сперва необходимо помолиться.
— Я и не знала, что в Библии говорится о микроволновках.
— В Библии моего отца говорилось. Кстати, именно он решил назвать меня Фейт[18]. А был еще вариант Юдифь.
— Тогда тебе повезло. Фейт — хорошее имя.
— Пожалуй.
Каменистая тропа становилась все круче. Теперь она больше напоминала частично осыпавшуюся каменную лестницу, которая вела прямо к небу. Эмма едва переставляла ноги, а сердце билось быстрее с каждым шагом. Она задыхалась, ей не хватало воздуха. Казалось, вот-вот она потеряет сознание.
Пришлось снова остановиться передохнуть и хлебнуть воды. Фейт терпеливо ждала.
Эмма вскинула взгляд на тропу: словно лестница в небо. Она посмотрела вниз. Меж ветвей кустарника где-то далеко внизу блеснула голубая гладь озера.
— С вершины открывается совершенно потрясающий вид, — ободряюще произнесла Фейт.
Еще не факт, что я до нее доберусь.
— Как думаешь, сколько нам идти?
— Мы отмахали где-то половину, но к вершине тропа делается круче.
— Так всегда. — Эмма сплюнула.
— Ну да, — рассмеялась Фейт. — Как и ночь чернее всего перед рассветом.
— Ты уже поднималась на эту гору?
— Прошлой зимой. Карлос обожал прогулки на свежем воздухе. Мы с ним и в походы ходили, и на велосипедах катались, и на байдарках сплавы устраивали. И в Нью-Гемпшире, и тут, пока…
— Я слышала, что в Нью-Гемпшире очень красиво. Никогда там не бывала, — поспешно вставила Эмма, чтобы сменить тему разговора.
— Вы и вправду думаете, что Карлос вернется?
У Эммы перехватило дыхание. Она не могла подниматься в гору и одновременно разговаривать. Либо одно, либо другое. Я вот-вот сдохну, а она щебечет себе, словно мы прогуливаемся по бульвару. Впрочем, она на десять лет моложе и в потрясающей форме. Не то что я.
— Правда. Иногда людям нужно время, чтобы разобраться в себе. Они уходят, возвращаются. Их швыряет из стороны в сторону. Трудно поладить с другим человеком, но и расстаться тоже трудно. Вопрос в другом: правильно ли ты поступишь, если примешь его обратно?
— Одной очень сложно.
— Это я и сама знаю. Тебе с ним было хорошо?
— Когда он был трезвым. Но когда выпивал, он…
— Дурно с тобой обращался?
— Да все они одинаковые. Разве нет? — В ясных глазах Фейт мелькнула тень. — Ну почему мне вечно попадаются одни грубияны?
— Фейт, ты просто еще очень молоденькая. И такая красивая, полная жизни! Ты непременно найдешь мужчину, который будет тебя достоин. И детей нарожаешь, сколько захочешь.
— Я
