Игра в кости - Камилла Лэкберг
– Очень на это надеюсь, – Локи вздохнул, окидывая взглядом скелеты Юна, Эрики и Маркуса, разложенные на передвижных металлических столиках.
Мина достала из буфета жестяную банку. Она хранила кофе в герметичном пакете, который тщательно запечатывала каждый раз, после того как брала сколько нужно.
– Я тут кое о чем подумала, – крикнула Натали из гостиной. – С какой это стати папа вдруг решил, что мне нужно пожить у тебя? Ничего не имею против, но как-то все слишком неожиданно.
– Я хотела спросить тебя о том же, – крикнула Мина, отмеряя порцию молотого кофе.
Она включила перколятор, взяла две светло-серые чашки «Ииттала» и вышла в гостиную.
– Я уже говорила, что после нашего рождественского ужина папа ведет себя странно, – сказала Натали. – Он как будто все время куда-то спешит. Нервничает, вздрагивает от малейшего звука… Я ничего не понимаю. Он не был таким даже прошлым летом, когда произошло покушение. Мне это совсем не нравится.
Поставив чашки, Мина смахнула со стола прямоугольный кусочек картона, на котором Натали записала ее адрес. Уже в первый день Мина хотела выбросить его из соображений гигиены, но воздержалась, чтобы не навлекать на себя лишних подозрений. Это было еще до того, как ее дочь вытащила главную тайну Мины на свет, решив прибраться в кабинете. Потом Мина обо всем забыла, и бумажка осталась.
Мина подняла ее и увидела, что на обратной стороне что-то напечатано. Очевидно, это была визитка. Ни имени, ни фамилии – только номер телефона. И большая восьмерка, с закрашенной нижней частью.
Сразу вспомнились слова Винсента: Интересно, что ты видишь цифру… Для меня это скорее песочные часы, и весь песок перетек в нижнюю часть.
Песочные часы, и отмеренное время вышло.
Мина вдруг поняла то, что так пыталась вспомнить. Кто при ней совсем недавно рассуждал о том, что всему рано или поздно приходит конец.
Никлас.
Да, это его слова.
– Что это? – чуть слышно спросила Мина.
Натали пожала плечами. После чего наморщила лоб и внимательно посмотрела на карточку.
– Это… понятия не имею. Я взяла с его стола первую попавшуюся бумажку, чтобы записать твой адрес. Но эту визитку я видела у него раньше. Она валялась под столом после нашего рождественского ужина. Я хотела ее выбросить, но папа с ума сошел, когда это увидел. Он сказал, что это очень важная бумажка. Не понимаю, почему она тогда валялась под столом?
И тот же символ, что был начертан вокруг скелетов в метро.
Нет, не затем Никлас переселил сюда Натали, чтобы она поближе узнала мать. Он не хотел, чтобы дочь жила с ним, нашел для нее более безопасное место.
– Нужно позвонить по этому номеру, – сказала Мина как могла спокойно.
Она взяла рабочий телефон и набрала номер с визитной карточки. Ответили после трех сигналов.
– Здравствуйте, Никлас Стокенберг, – произнес мягкий женский голос.
Мина хотела было сказать, что это не Никлас, но поняла, что слушает запись – нарезку из готовых фраз, какие используются при рассылке готовых сообщений.
Тем временем голос продолжал говорить:
– Мы надеемся, что вы остались довольны качеством услуг, которые мы оказывали вам в течение предусмотренного договором периода, который, к сожалению, подходит к концу. Вам осталось жить… девять дней… шесть часов… и… двадцать три минуты.
Звонок завершился. Мина посмотрел на Натали, лицо которой потеряло всякий цвет. Проклятье, она слышала.
Должно быть, что-то здесь все-таки не так. Мина еще раз набрала номер.
– Здравствуйте, Никлас Стокенберг, – заговорил все тот же механический женский голос. – Мы надеемся, что вы остались довольны качеством услуг, которые мы оказывали вам в течение предусмотренного договором периода. Вам осталось жить… девять дней… шесть часов… и… двадцать две минуты.
– Это шутка, да? – тихо спросила Натали.
– Наверное. Шутка?
Мине стало трудно дышать, как будто носоглотку набили землей. Но Натали не должна видеть, как она напугана.
– Не думаю, что таким образом его хотели развлечь, – сказала Мина и встала со стула. – Сейчас же едем к Никласу.
Но Натали все так же сидела, глядя перед собой в пустоту.
– Так вот почему он стал такой… странный.
Мина вздохнула с облегчением. Не хватало только приводить в чувство Натали, но с ней как будто все в порядке.
На выходе из квартиры она заметила, что дочь наследила сапогами в прихожей.
Теперь это было совершенно неважно.
Ребекка рылась в открытой сумке посреди гостиной. Винсент наблюдал за дочерью, стоя в дверях кухни. С некоторых пор он не любил гостиную и выходил туда, опасливо косясь на стену, возле которой стоял аквариум. Менталист прекрасно осознавал иррациональность своего поведения, но головная боль, так или иначе, была реальной. И в гостиной она усиливалась. Это можно было объяснить психосоматикой. Так или иначе, до выяснения обстоятельств судьбу лучше не искушать.
– Разве у тебя нет списка? – спросил он Ребекку. – Что-то маловато вещей.
– Нижнее белье, лыжный костюм, телефон, паспорт… – Ребекка показывала пальцем на вещи. – Одежда на смену, зубная щетка… Лыжи и все такое мы возьмем напрокат на месте. Вроде все…
Винсент пожал плечами. Еще год назад казалось немыслимым отпустить Ребекку на неделю за границу. Дети растут и с каждым днем становятся все более самостоятельными. Совсем скоро они будут нужны ему больше, чем он им.
Пока Ребекка закрывала сумку, Винсент смотрел в окно на заснеженную лужайку и лес за ней.
Зима – и не малейшего просвета. Четыре черные птицы рядком сидели на снегу. Между первой и тремя остальными было углубление, как будто оставленное пятой птицей, которая улетела. Насколько Винсент разбирался в орнитологии, это были вороны.
Такое ощущение, будто птицы смотрели на него. При этом их неподвижность выглядела неестественной. Как будто это были чучела, а не живые птицы. Винсент надавил на переносицу большим и указательным пальцами и зажмурился. Кому понадобилось расставлять чучела на его лужайке? Совершенно безумная мысль.
Сосредоточиться. Сейчас не то время, когда можно позволить себе расслабиться. Только не за два дня до сочельника, когда Тень обещала исполнить свою угрозу.
Осталось два дня, и он должен быть готов ко всему.
– Ну что, поехали, – Ребекка вышла в прихожую. – Я только зайду в туалет.
Беньямин вышел из своей комнаты, глядя в бумаги, которые держал в руках, и споткнулся о сумку Ребекки.
– Папа, ты помнишь те открытки, которые тебе прислали? – спросил он. – Ой, у вас тут лежачий полицейский.
Винсент
