Крестные матери - Камилл Обре
– Помни, – еще раз повторила Тесса, – я даю их тебе в долг. Ты должна их вернуть.
Решительная интонация в голосе Тессы, похоже, привела Алонцу в чувство. Сначала она будто запаниковала, а потом совершенно сознательно плюнула в чашку Тессы перед тем, как та собралась выпить остатки чая.
* * *
Вернувшись домой, Тесса устало отколола шляпку и прошла в кабинет. После обеда, попросив сыновей и дочь присоединиться к ней, она рассказала им, что произошло на встрече и как она хитростью заставила Алонцу сказать правду.
– Я знала, что она врет насчет сыновей. Но, мама, – мягко начала Петрина, – мы же всего один раз ездили в Мэн вместе с тобой, и папа с нами не поехал.
– Это верно, – согласился Джонни. – Я помню, что мама не смогла выносить городскую жару, поэтому она взяла с собой Петрину на побережье, чтобы навестить родственников. Вас не было в городе с мая по сентябрь, потому что мама помогала Петрине поступить в ту модную школу-интернат в Новой Англии. Но мы с Фрэнки остались в городе с папой, и он водил нас на все крупные спортивные игры.
– Это верно, – коротко согласилась Тесса. – Но Алонца этого не знала. Так что она созналась в том, что Джанни не было при рождении ее сыновей. И теперь я абсолютно уверена, что она соврала и обо всем остальном.
– Значит, эти идиоты точно не папины сыновья, – фыркнул Фрэнки.
– Это уже неважно, – ответила Тесса. – На сегодня всё. Пора спать.
Марио поднялся наверх и, передав их разговор Филомене, заключил:
– Главное в том, что мы разобрались с братьями Периколо. Больше они ничего от нас не получат.
– Эти деньги, которые, как говорит Алонца, вы ссужаете другим людям… Таким образом ваш отец вел свои дела? – осторожно спросила Филомена. – А теперь, когда он умер, ими занялась мать?
– Нет, – ответил Марио. – Этой частью семейного бизнеса занималась исключительно мама. Сколько я себя помню, долговая книга всегда была у нее.
Они погасили свет, и Филомена больше ничего не сказала. Но она лежала в постели и вспоминала, как Тесса закрывает левую страницу гроссбуха, чтобы было не видно, что там написано. Эта особо ценная книга всегда хранилась под замком, и, очевидно, никто, кроме Тессы, не знал ее содержания.
* * *
Однажды вечером, когда Люси торопливо шла домой с работы и проходила мимо местного магазинчика со сладостями, его владелец – добродушный мужчина в переднике, обычно выходящий с ней поболтать, – окликнул ее с суровым видом.
– Дело касается твоего сына, Кристофера, – тихо начал он, отведя ее в сторонку, чтобы другие не подслушали их разговор.
Сердце Люси тревожно забилось.
– Твой пацан распространял фальшивые деньги, – продолжил продавец.
– Что?! – ахнула Люси, а затем резко добавила: – Должно быть, вы ошиблись!
– Это не ошибка. – Мужчина сокрушенно покачал головой. – После первого раза я просто наблюдал за Крисом. Он приходил с фальшивой банкнотой в двадцать долларов, покупал конфеты на пять центов и уходил со сдачей. Таким образом он получал настоящие деньги. И пострадал не только я – другие дети сделали то же самое в магазине сигар. Я думаю, какие-то рэкетиры заставили ребят обменять им деньги за небольшую долю на карманные расходы. – Он помедлил. – Я не сообщал об этом в полицию, Люси. Я знаю твою семью, все твои родные всегда были добры ко мне. Но тебе нужно серьезно поговорить с сыном.
Люси достала из сумочки деньги, чтобы компенсировать владельцу убытки, пробормотала слова благодарности и помчалась прочь – сначала в замешательстве, затем в ярости. Оказавшись дома, она ухватила Криса за плечо и затащила на кухню. Он всегда выглядел как ангел – с ярко-голубыми глазами и веснушками на курносом носу.
– Мне сказали, что ты обмениваешь фальшивки на настоящие деньги в конфетной лавке, а, парень? Ну-ка объяснись! – потребовала она ответа.
Крис удивился, но ему хватило совести покраснеть.
– Я просто помог одному человеку. – Он сделал широкий жест рукой, копируя Фрэнки.
Люси ухватила его за плечи и слегка встряхнула.
– Помог! С каких это пор ты помогаешь незнакомым плохим людям и выполняешь то, о чем они тебя просят? Разве ты не знаешь, что расплачиваться фальшивыми деньгами вместо обычных – противозаконно? Тебя могут посадить в тюрьму!
– Тот человек не сказал, что они фальшивые. Он сказал, что знает нашу семью. И что он просто хочет разменять деньги на более мелкие, чтобы сыграть в лотерею.
– И ты думаешь, что я поверю в то, что ты не понял сразу, насколько это подозрительно звучит? – строго вопросила Люси. – Даже если ты ему поверил – лотереи тоже противозаконны.
Крис многозначительно посмотрел на нее.
– Если это настолько плохое занятие, почему тогда папа и дядя Джонни устраивают лотерею? – возразил он. – Как так получается, что это плохое занятие, только если дети начинают принимать в нем участие? Иногда в жизни нужно рисковать, чтобы чего-то добиться, – лукаво добавил Крис, ошарашив мать. – Я слышал, как ты говорила это крестной Эми.
Теперь Люси почувствовала, как запылали ее собственные уши. Он точно повторил ее слова – она сказала это Эми, когда та беспокоилась о незаконных ставках, которые Джонни принимал в баре. Более того, Люси не смогла бы отрицать, что отчасти удовольствие от встреч с Фрэнки приносила ей та аура опасности и риска, которая сопровождала гламурный водоворот встреч с влиятельным мужчиной. Но до этого разговора она не понимала, сколько всего уже видел Крис и как много он впитал в себя.
– Тебе повезло, что владелец того магазинчика нас любит, – более мягко произнесла Люси. – Но ты не можешь постоянно рассчитывать на везение. Вот почему Фрэнки хочет, чтобы твое детство было лучше, чем у него самого. Если я расскажу ему о том, что ты сделал, он устроит тебе выволочку… Поэтому я не буду его беспокоить. У меня тоже связаны с тобой грандиозные планы. Но пока, милый мой, все, что тебе нужно делать, – быть паинькой и идти по прямому и честному пути.
– Хорошо, – пробурчал Крис.
Он выглядел пристыженным, но по выражению его лица было ясно: аргументы матери убедили его не полностью.
* * *
Этой зимой новости с фронта были зловещие: Европа, казалось, погрузилась в самоубийственное безумие с жестокими бомбардировками по всему континенту – включая древнее поселение возле Рима под названием Монте-Кассино, где был до основания разрушен древний бенедиктинский монастырь. Самый жестокий бой произошел в городе Анцио, где американских солдат, загнанных в ущелья,
