Игра в кости - Камилла Лэкберг

Остальные последовали за Кристером и расположились в гостиной, пока Рубен возился на кухне вместе с Анетт.

Спустя некоторое время появился рождественский кофе, и Анетт, глубоко вздохнув, опустилась на диван. Тем временем тройняшки, похоже, успели забыть о том, что Кристер Санта-Клаус, и использовали его в качестве тренажера для скалолазания.

– Наверное, это моя первая свободная минута за последний месяц. – Анетт откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.

– Как вы? – осторожно спросила Юлия.

Анетт открыла глаза и пожала плечами:

– Приучаю себя искать хорошее в той жизни, какая у нас есть, – ответила она. – Но и с этим не все так просто. Так легко почувствовать себя виноватой в том, что счастлива.

Тень скользнула по ее лицу, и Анетт отвела взгляд. Юлия посмотрела на нее. Потом на тройняшек, которые перелезали через лежавшего на полу Кристера. На заваленную игрушками гостиную. Если не особенно присматриваться, семья как семья. Но печаль витала в воздухе. Улыбка Анетт редко отражалась в ее глазах. Ее семью разрушила сумасшедшая женщина с пистолетом в руке, и этого не исправить.

У Юлии не было пистолета, но она тоже разрушала семью. Причем свою собственную. С той только разницей, что у нее, в отличие от Анетт, был выбор. Если, конечно, то, что у нее осталось, можно назвать семьей.

Им с Адамом нужно поговорить, чем скорее, тем лучше.

Когда Винсент вернулся домой, Беньямин и Ребекка ужинали на кухне. Точнее, ели лапшу быстрого приготовления. Винсент не был уверен, что это можно считать едой, с учетом питательной ценности.

– Чья очередь готовить ужин? – спросил он, снимая ботинки в прихожей.

Беньямин пожал плечами:

– Твоя, похоже. Но мы сами кое-что организовали. Холодильник совсем пустой.

Винсент вздохнул. Он забыл заехать в магазин. Он вообще многое забывал в последнее время. Стоило повесить пальто, вернулась головная боль.

– Папа, а это что такое?

Беньямин помахал кусочком картона.

Винсент прошел на кухню и взял картон из рук сына. Это была одна из открыток, которые передал ему Умберто. Винсент пожал плечами и увидел на столе вторую. Выложил обе перед Беньямином.

– До появления «Инстаграма»[18] приходилось писать банальности, – простите, умные мысли – на открытках. Это от одного моего поклонника. Читай и упивайся величием своего отца.

Ребекка прожевала лапшу и взяла открытку.

– «Непрестанная капель в дождливый день и сварливая жена – равны», – прочитала она. – У тебя остроумные поклонники, папа. Мудрость в стиле начала позапрошлого века?

– «Сеть для человека – поспешно давать обет, и после обета обдумывать», – прочитал Беньямин на второй открытке. – Но они действительно странные, согласись. Выражения корявые, как будто плохой перевод. Или, как сказала Ребекка, что-то в старом стиле.

Винсент чуть не рассмеялся. Ну конечно, Ребекка анализировала текст исходя из того, что за человек его прислал. Как всегда, она увязала содержание с социальным контекстом. Беньямин же сосредоточился на грамматической структуре. Аналитический мозг юного менталиста уже работал над поиском закономерностей в выборе слов и способов их согласования. Дети Винсента воплощали две стороны его личности.

Входная дверь распахнулась. Вошел Астон в комбинезоне, варежках и шапке, покрытый снегом с головы до ног.

– Мне нужно по-большому! – закричал он и скрылся в туалете, так и не сняв сапог.

Винсент вздохнул, достал из кладовки швабру и тряпку для пола. Если Беньямин и Ребекка – два аспекта его личности, то какую его часть воплощает Астон? Винсент не был уверен, что хочет это знать.

– Надеюсь, ты съел достаточно снега, – крикнул менталист в сторону туалета. – Я забыл купить продуктов на ужин.

В сущности, проблема решалась проще некуда. Посадить Астона – и других, если того захотят, – в машину и поужинать гамбургерами в торговом центре «Тюрешё». Винсента удивило, что Марии нет дома. С другой стороны, он не мог вспомнить, что она собиралась делать сегодня. Конечно, есть телефон. Но Винсент не мог заставить себя набрать ее номер. Потому что Мария сразу спросит о Мине. И ему придется что-то отвечать.

В этот момент Винсент как будто уловил краем глаза нечто странное. Он оглянулся в сторону гостиной, но ничего не увидел. Почудилось, обычное дело. Там на стене как будто мелькнули какие-то буквы. Или даже слова. Винсент нахмурился, почувствовав приступ головной боли.

Осталось девять дней

На этот раз Мина основательно подготовилась к спуску в туннели. Вчера днем озаботилась покупкой пары крепких ботинок, которые собиралась выбросить, как только все закончится. Надела кожаные перчатки, поскольку в туннелях очень холодно, и поверх них – пластиковые, размера XL. Таких лежало еще пять пар у нее в кармане. Наконец, надела медицинскую маску.

Рубен же, который шел рядом с ней, совсем не был защищен. Если не считать до неприличия объемной шапки с ушами, которые завязал под подбородком.

Рождественский подарок дочери, не иначе. Выглядело не слишком умно.

– Черт, как здесь все-таки холодно! – Рубен обхватил себя руками, когда они сошли в туннель возле станции «Оденплан». – Я рассчитывал, что будет теплее.

– М-м-м… не такими я представляла последние дни накануне Рождества, – пробормотала Мина.

Конечно, она думала о Натали. Они почти не виделись, хотя та жила в квартире Мины.

Женщина из служащих метро, сопровождавшая их в целях безопасности, скромно улыбнулась.

– У стокгольмского метро интересная история, – сказала она. – Эй, как вас там… Рубен! Жаль, но, по-видимому, вам все-таки придется надеть каску.

Свою Мина уже успела продезинфицировать. Рубен же нес каску в руке.

– Шапка Астрид для меня лучшая защита, – отве-тил он.

Насчет истории женщина оказалась права, по крайней мере отчасти. Интерес к истории держался первые пару станций, которые они осмотрели, после чего стремительно пошел на убыль.

Поскольку кости Юна Лангсета были обнаружены в туннеле неподалеку от станции, как и кости Марка Эрикссона, если верить Ток-Тому, логично предположить, что убийца рассчитывал на то, что их найдут. Следовательно, если в метро остались другие скелеты, они должны быть рядом с платформами. Что делало задачу более-менее выполнимой, поскольку обыскать всю систему туннелей не представлялось возможным.

– В стокгольмском метро около сотни станций, – пробормотала Мина. – Из них сорок семь под землей. Мы на пути к третьей. Адам и Юлия вряд ли осмотрели больше четырех. Если так пойдет дальше, Рождество придется встречать под землей.

Они включили фонарики и продолжили путь в туннеле. Свет удаляющейся станции становился все более тусклым. Группа продвинулась довольно далеко, но никакой гравийной кучи так и не встретила. Мина чувствовала разочарование. Притом что новая находка означала еще одного убитого человека, это стало