Игра в кости - Камилла Лэкберг
– Большинство антренусов в Швеции не выживают. – Себастьян снова сел в кресло. – У нас их только четыре вида. Взгляните на того, что внизу слева.
Винсент посмотрел на неприметное коричнево-черное насекомое с белыми отметинами.
– Anthrenus museorum, – пояснил Себастьян, потягивая янтарный напиток. – Он же музейный жук, или кожеед музейный. Ужасно прожорливое существо. Личинки любят селиться в гнездах птиц и ос. Встречаются и в яйцевых мешочках пауков, где поедают паучьи кладки, не давая детенышам вылупиться. Если только не повезет наткнуться на дохлую муху или тому подобную вкуснятину.
Винсент мысленно дал себе клятву не рассказывать ничего этого Мине.
– А при чем здесь музеи? – спросил он. – Шубный, ветчинный – это понятно. Но музейный?
– Потому что, стоит им только завестись в музее, эти жуки способны уничтожить все чучела животных. Они питаются мехом, шерстью, остатками кожи, шелком, перьями… Атака музейных кожеедов – кошмар хранителей подобных коллекций.
Винсент задумчиво кивнул. То, что говорил Себастьян, согласовывалось с их с Локи предположениями.
– А нет ли у вас знакомого владельца или хранителя коллекции живых жуков? – обратился он к Себастьяну. – Где найти такого человека? Может, есть форумы, сообщества… Думаю, коллекции живых насекомых все-таки редкость.
Себастьян осушил свой бокал, прежде чем ответить:
– Anthrenus museorum – самый распространенный среди шведских кожеедов. Они живут буквально везде. Даже в тех местах, где нам меньше всего хотелось бы их обнаружить.
Себастьян бросил намекающий взгляд на кресло, в котором так уютно устроился Винсент. Образы многих поколений Багге разом потеряли свое очарование. Вместо этого Винсенту представились копившиеся столетиями комки волос с остатками кожи – настоящий пир для музейных кожеедов. Усилием воли он заставил себя остаться в кресле. И вдруг почувствовал, что понимает Мину как никогда.
– Но здесь есть одна тонкость, – продолжал Себастьян. – Кожееды, которых обычно используют для чистки костей, относятся к роду Dermestes. В Швеции чаще всего это Dermestes heamorroidalis, за границей Dermestes maculatus. – Себастьян посмотрел за окно: – В такую погоду для них нужен террариум с температурой умеренного климата. И потом, полный цикл развития составляет около полутора месяцев, и то, что было гусеницами прошлой осенью, сегодня стало жуками. Об этом вам тоже следует помнить. Могу я добавить кое-что по секрету?
Себастьян сунул руки в карманы, поднял одну бровь и повернулся к Винсенту, который всплеснул руками в жесте «ну разумеется!»:
– Желаю, чтобы вам повезло больше, но в большинстве своем любители насекомых… весьма специфические личности.
– Ты хочешь быть Сантой?
Мина кивнула на мешок, куда Кристер укладывал подарки.
– Да, – ответил он. – Как сказал Рубен, у меня самый подходящий для этого живот.
Он избегал смотреть ей в глаза. Все, что касалось Педера, до сих пор было слишком болезненно для всех них.
– Ты ведь тоже идешь?
Мина уверенно покачала головой:
– Понимаю, как это выглядит со стороны, но я… просто не выдержу. Пока нет. Буду продвигаться в своем темпе.
Она сама услышала, как жалко это прозвучало. Она по слабости избегала Анетт и тройняшек. А ведь им некуда было деваться от их горя. Они жили с ним каждую минуту, каждую секунду.
– Нет проблем. – Кристер похлопал Мину по плечу и, опомнившись, одернул руку: – Прости, я совсем забыл.
– Все в порядке. – Мина действительно так считала.
Кристер улыбнулся, но не ответил, занятый сбором реквизита. Аккуратно сложил в мешок маску Санты с большой белой бородой.
– У меня к тебе разговор, пока ты не ушел. – Мина щелкнула компьютерной мышью. – Если, конечно, не слишком торопишься.
– Не слишком. – Кристер стянул отверстие мешка и осторожно поднял его с пола. – Так о чем пойдет речь?
– Об игре. Никак не могу понять, зачем Густаву Брунсу понадобилось принимать деньги от сербов. Карточный проигрыш – одно из самых правдоподобных объяснений. У тебя связи в букмекерских конторах, я знаю. Можешь проследить, не проигрывал ли Брунс в последнее время крупную сумму денег?
– То есть я должен заставить их раскрыть информацию о клиентах, – задумчиво пробормотал Кристер. – Санкции прокурора у тебя, насколько я понимаю, нет?
Мина покачала головой:
– Пока нет. Так что делай, что можешь, в рамках закона. У тебя хорошие знакомые, я знаю. Вот и подумала, почему бы тебе просто не побеседовать с ними… по-дружески. Заодно посмотреть, что можно вычитать полезного в открытой части бухгалтерии Густава, ну… скажем, за последние пять лет.
– Нет проблем, – пробормотал Кристер, надевая куртку.
Мешок он перекинул через плечо.
– Ты не передумала?
– Нет, я точно не готова, – ответила Мина. – Обними за меня Анетт.
– Слово Санта-Клауса. Хо-хо-хо… – Кристер похлопал себя по круглому животу.
Мина улыбнулась и проводила его взглядом. Она все еще чувствовала тепло его руки на своем плече.
Юлия понимала, что толку от подарков немного. Что они – не более чем попытка создать хотя бы иллюзию нормальной жизни в первый из сочельников, которые Анетт проведет без мужа, а тройняшки без отца. Нет и не может быть подарков, которые смогли бы восполнить эту потерю.
Тем не менее Кристер в костюме Санта-Клауса тащил огромный мешок, и это было все, что в их силах. Почти вся группа собралась возле небольшого двухэтажного дома с мансардой. Подождали припозднившихся. Никто ничего не говорил. Рубен сосредоточенно счищал снег с ботинок. Юлия пыталась поймать взгляд Адама, но тот, как и все, смотрел в землю. Она глубоко вздохнула и нажала звонок.
По другую сторону двери послышался топот детских ног, а потом:
– Мама! Мама! Кто-то пришел!
– Кто это, мама?
Спустя несколько секунд Анетт открыла дверь, и тройняшки, проскользнув между ее ногами и дверью, буквально высыпались на снег.
Молли засияла при виде Кристера:
– Йистел! – И бросилась ему под ноги, так что тот едва не упал со своим мешком. – Санта-Йистел! – И в следующий момент озадаченно нахмурила лоб: – А где дядя Ассе?
Юлия подняла брови и посмотрела на Кристера. Она не знала, что они с Лассе бывают здесь.
– Что такое? – Кристер отчаянно пытался восстановить равновесие.
– Так вот с кем ты проводишь свободное время.
Адам тепло улыбнулся уголками рта.
– Входите. – Анетт отошла в сторону, пропуская гостей в прихожую, где они оставили верхнюю одежду.
Юлия обняла Анетт и передала ей корзину с деликатесами.
– У меня булочки, – сказал Адам, протягивая сумку.
– А у меня глинтвейн, – подхватил Рубен. – Только добавить специй.
– Надеюсь, он выдержит. – Анетт проводила глазами Кристера, которого тройняшки утащили в гостиную сразу после того, как
