Три твои клятвы - Питер Свонсон
Брюс улыбнулся Эрику и, наморщив лоб, сказал:
– Даже не думай, что я дам тебе улететь с моей женой. Ни за что. Так что либо ты замолкаешь и мы все вместе садимся в этот самолет, либо, если ты скажешь еще хоть слово, я не пускаю тебя на борт. Думаю, Чип меня поддержит.
– Ты нанял меня, чтобы я переспал с твоей невестой. Ты кусок дерьма.
– Ты убил свою жену, – бросил ему в ответ Брюс и, повернувшись к Чипу, сказал: – Чип, можешь позвонить Бобу? Попроси его приехать и разобраться с этим парнем, пока я сам этого не сделал.
– Может, Эбигейл решит сама? – сказал Эрик и повернулся к Эбигейл: – Я сделаю так, как ты скажешь. Если хочешь, чтобы я отступился, я соглашусь.
Все мужчины пристально посмотрели на Эбигейл. На мгновение ей сделалось дурно, и она подумала, что сейчас упадет в обморок, но потом головокружение прошло, и Эбигейл почувствовала себя страшно усталой и грустной. В горле щипало, как будто она вот-вот расплачется. От дождя ее волосы слиплись, и голове стало холодно.
– Я хочу полететь одна, – сказала она. – Только я. Я хочу поскорее покинуть остров. – Как только эти слова были сказаны, она поняла, как сильно ей этого хочется. Оказаться одной в самолете, улететь из этого зловещего места, без Брюса и без Эрика. – Это то, чего я хочу. Я хочу побыть одна, и я хочу улететь отсюда.
Она посмотрела на пилота. Тот, похоже, упивался происходящим. Он пожал плечами, как будто говоря, что был бы рад взять ее одну. Эбигейл кивнула ему.
– Ты готов? – спросила она.
Сначала расхохотался пилот, затем к нему присоединился Чип. Сбитая с толку, Эбигейл огляделась по сторонам. Теперь не смеялся только Эрик, но, похоже, ему тоже было смешно. Его губы были сжаты так плотно, что сделались бледнее его кожи. Затем внезапно он тоже прыснул со смеху, разбрызгивая капли слюны. Ужас, который Эбигейл испытывала весь день, усилился, хотя она была сбита с толку, гадая, не пропустила ли какую-то шутку.
– Извини, – сказал Брюс. Теперь он хохотал так, что едва мог выдавить из себя хоть слово. Эбигейл подумала, что он обращается к ней, но смотрел он на Эрика. Тот перестал смеяться, хотя рот его все еще был растянут в широкой улыбке.
Негромкий голос внутри Эбигейл говорил им, что она все еще здесь, но голос этот не выходил наружу. Она чувствовала, что ее ноги начинают дрожать, а внизу живота что-то ослабло. Почему все они смеются?
– Посмотрите на нее, бедняжку, – сказал Эрик. – Она понятия не имеет, что происходит. – Он повернулся к Брюсу. – Кстати, она нашла твое кольцо. И узнала его. И побывала в священном месте.
– Боюсь, она сейчас грохнется в обморок, – сказал Чип.
Эбигейл почувствовала на себе взгляды всех мужчин. Налетел очередной сильный порыв ветра, взъерошивая волосы и теребя одежду, но никто не сдвинулся с места. Все это казалось странно ярким, почти как в замедленной съемке, лица были резко прочерчены, и каждая черточка казалась равной по значимости другой. Темные брови Брюса, выщипанные посередине. Бледно-голубые глаза Эрика. Белая кожа Чипа, поросшая рыжими волосами. Крошечные частички дождя и тумана в воздухе. И тихое хихиканье пилота, вырывающееся мелкими сдавленными смешками, хотя было видно, что он пытается остановиться. Все они проплыли перед ней, и тихий голос в ее голове шепнул ей, что ее единственный шанс – повернуться и побежать.
До линии деревьев на краю посадочной полосы было около пятидесяти ярдов. Ноги казались ей свинцовыми, но Эбигейл передвигала их с такой быстротой, на какую только была способна. Смех мужчин все еще был слышен даже на фоне звуков ее неистового бега. Она почти добежала до леса, когда что-то большое ударило ей в спину и рывком потащило на землю. Она упала и, больно ударившись подбородком о землю, заскользила и остановилась.
– Поймал, – раздался крик примерно в футе от ее уха. Затем ее с силой перевернули на спину. Это был пилот.
Эбигейл схватила прядь его волос и часть ожерелья и со всей силы дернула. Его голова дернулась вниз, ракушки разлетелись, а клок волос остался у нее в руке. Пилот стиснул зубы и сдавленно простонал.
– Сука! – прорычал он и ударил ее в подбородок.
Мир на мгновение потемнел и поплыл. Эбигейл зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, все мужчины – Эрик, Чип, Брюс и пилот – стояли над ней, глядя на нее сверху. Брюс ухмылялся, стиснув зубы и широко растянув губы. Чип тяжело дышал, его борода блестела от пота. Взгляд Эрика был пустым, почти рассеянным. Пилот прижимал обе ее руки к твердой, мокрой земле. Эбигейл чувствовала, как сквозь одежду просачиваются холод и сырость.
– Она обмочилась, – сказал Брюс, сказал небрежно, как бы между делом. Эбигейл потребовалось мгновение, чтобы понять: он говорит о ней и ее джинсы пропитаны мочой.
Она услышала легкое постукивание и повернула голову. Чип держал в руке большой шприц и щелкал по нему пальцем.
– Подождите, – прошептала она, но пилот сжал ее еще крепче, а Чип присел и глубоко вонзил иглу ей в шею.
Глава 25
Некоторое время она была ничем.
А потом оказалась во тьме. Эбигейл знала это еще до того, как открыла глаза.
Кто-то кашлянул, и она подняла голову. К горлу подкатилась волна тошноты, и Эбигейл опустила голову. И закрыла глаза.
И вновь превратилась в ничто.
* * *
Кашель.
Не ее, а чей-то чужой. Влажный и сдавленный.
На этот раз, когда Эбигейл подняла голову, мир поплыл, но желудок никак на это не отреагировал. Где бы она ни находилась, здесь царила кромешная тьма, чернота без очертаний и формы. В воздухе пахло сыростью и чем-то еще – цветочный запах, который Эбигейл не смогла определить. Она села и тотчас обнаружила, что одно из ее запястий приковано наручниками к металлическому каркасу кровати, на которой она лежала. Другая рука была свободна; Эбигейл потянулась и потрогала ею лицо. И тотчас нащупала болезненную липкую корку на подбородке, там, где ее ударил пилот. Во рту было сухо и кисло.
– Эй, есть тут кто? – сказала она в пустоту. Голос прозвучал надтреснуто и невнятно даже для нее самой.
– Я здесь, – раздался в ответ голос примерно в десяти футах от нее. Женский голос, полный страха и немного – надежды.
– Кто там? – спросила
