Идеальная девушка - Рут Уэйр
– Не хочешь уйти домой? – предлагает Робин. Она бросает взгляд на часы и на пустой магазин. – Почти пять уже. Вряд ли посетители пойдут потоком. Я одна справлюсь.
– Нет, – рассеянно произносит Ханна. Уходить раньше нет причины. Что, в сущности, изменилось? Ничего. Значит, придется просто стоять, улыбаясь покупателям, как будто в голове не роятся раздирающие душу воспоминания?
– Уходи, – принимает решение Робин. – Честно, иди домой. Я объясню Кэти, если она появится.
– Правда?
Робин решительно кивает. Ханна, встав, берет телефон, ощущая прилив благодарности и стыда. Робин иногда раздражает ее тем, что ведет себя как неугомонная девчонка-скаут, периодически перебивает покупателей словами: «Нет, это я вам желаю прекрасного дня!» Однако непоколебимая, несокрушимая доброта Робин иногда бывает невероятно целебна.
– Огромное спасибо! Я верну должок. Обещаю!
– Ладно, не стоит благодарности.
Робин улыбается, похлопывая Ханну по плечу, но та различает озабоченность за приветливой улыбкой коллеги и, медленно направляясь в комнату для персонала, чтобы забрать свои вещи, спиной чувствует ее взгляд.
* * *
На улице дождь уже прекратился, стоит сырой прозрачный осенний вечер, настолько похожий на тот, когда Ханна впервые появилась в Пелэме, что от ощущения повторения прошлого у нее слегка кружится голова. Когда Ханна останавливается на светофоре в ожидании зеленого человечка, ее охватывает престранное чувство – будто она вот-вот увидит Эйприл, беспечно идущую сквозь поток людей с вальяжной, насмешливой улыбкой и то появляющимися, то пропадающими ямочками на щеках. На секунду Ханне приходится ухватиться за фонарный столб – так осязаемо и реально прошлое. Она бы все отдала за то, чтобы это было правдой, чтобы высокая блондинка, спешащая через толпу на фоне пятна света, действительно оказалась Эйприл – великолепной, прекрасной, живой. Какими словами она бы ее встретила? Обняла бы? Шлепнула по щеке? Расплакалась?
Кто его знает. Возможно, все сразу.
Пробираясь через поток туристов, Ханна идет к остановке автобуса номер 24 до Стокбриджа, желая побыстрее попасть домой, поесть, пристроить повыше уставшие ноги и отвлечься на какую-нибудь ерунду по телевизору.
Однако, поймав себя на том, что, поравнявшись с остановкой, она так и не сбавила шаг, Ханна делает вывод: ее ужасает необходимость мучиться двадцать минут в душном автобусе, ползущем по городским пробкам. Душа просит пройтись пешком. Только ощущение твердой мостовой под ногами способно помочь избавиться от дискомфорта и привести мысли в порядок, прежде чем она увидит Уилла. Да и что ее ждет в пустой квартире, помимо лэптопа и болезненного соблазна начать поиск в «Гугле», которому она неизбежно поддастся, едва переступит порог?
Пока можно позволить себе хотя бы эту мелочь – ощутить реальность происходящего, как она ощутила ее в тот момент, когда сначала не поверив, что носит в животе ребенка, вдруг увидела его на снимках и услышала глухое, как из-под земли, биение его сердца.
Остановившись в подворотне, в тени, отбрасываемой замком, Ханна достает телефон. Она открывает вкладку браузера в режиме инкогнито и вводит в строке поиска «Гугл»: «Джон Невилл, новости Би-би-си». Добавлять имя нет необходимости, однако Ханна научена горьким опытом не вводить в поисковике одну лишь фамилию, потому что обнаруженные страницы могут содержать массу мерзких фотографий, дикие инсинуации и клеветнические заявления о ней и Уилле, бороться с которыми у нее нет ни времени, ни желания.
На Би-би-си хотя бы можно положиться по части фактов.
А вот и сообщение, в самом верху:
СРОЧНО: УБИЙЦА ИЗ КОЛЛЕДЖА ПЕЛЭМ ДЖОН НЕВИЛЛ УМЕР В ТЮРЬМЕ
Ханну будто обдает ледяной водой. Взяв себя в руки, она кликает на заголовок.
Власти сегодня подтвердили, что Джон Невилл, известный как душитель из Пелэма, умер в тюрьме в возрасте 63 лет.
Невилл, осужденный в 2012 году за убийство студентки Эйприл Кларк-Кливден, умер рано утром. Пресс-секретарь тюрьмы сообщил, что причиной смерти стал обширный инфаркт миокарда. Смерть заключенного была констатирована после его доставки в больницу.
Адвокат Невилла Клайв Меррит заявил, что его клиент готовил к подаче новую апелляцию. «Он сошел в могилу, так и не признав себя виновным, – сказал Меррит корреспонденту Би-би-си. – Шанс на отмену приговора умер вместе с ним, и это очень несправедливо».
Связаться с семьей Кларк-Кливден не удалось.
У Ханны задрожали руки. С тех пор как она раз за разом искала новости о Невилле, прошло столько времени, что она успела забыть, какое смятение испытывала, стоило ей увидеть эту фамилию, заметки о судьбе Эйприл и, что хуже всего, кошмарные снимки. Фотографий самого Невилла публиковали мало – чаще всего использовалось фото с его пропуска, где он хмурится, как на полицейском фотопортрете, и вызывающе смотрит на тебя колючим прямым взглядом. Вид физиономии Невилла сам по себе будоражит Ханну, но еще неприятнее видеть фотографии Эйприл – беспечные сценки из социальных сетей: вот она растянулась, лежа в лодке, вот обнимает других студентов, чьи лица скрыты мозаикой в целях сохранения анонимности, которой саму Эйприл безжалостно лишили.
Но хуже всего фотографии ее бездыханного тела.
Хотя эти снимки вообще-то не положено публиковать, их все равно публикуют. Еще до того, как Ханна перестала делать запросы в строке поиска, и задолго до того, как научилась пользоваться режимом инкогнито, алгоритм «Гугл» отметил ее повышенный интерес к душителю из Пелэма и с омерзительным постоянством начал подбрасывать скандальные статейки по этой теме.
«Еще?» – спрашивал телефон. Ханна давила на кнопку «Не интересует» с такой силой, что потом еще долго чувствовала дрожь в пальцах. Наконец до «Гугла» дошло, и поисковик перестал присылать ссылки. Но даже сейчас, десять лет спустя, какая-нибудь ссылка нет-нет, да и проскользнет, подчиняясь неисповедимой тайной причуде новостного алгоритма «Гугла», и открыв телефон, Ханна подчас неожиданно видит улыбку Эйприл и встречает ее ясный, прямой взгляд, проникающий в самое сердце. Время от времени кому-нибудь удается вычислить адрес Ханны, и о своем появлении в почтовом ящике «Входящие» писком извещает непрошенное сообщение: «Вы та самая Ханна Джонс, которая была причастна к убийству Эйприл Кларк-Кливден? Я пишу пост в блоге / сочинение для колледжа / психологический портрет / статью об апелляции Джона Невилла».
Поначалу Ханна гневно отвечала на подобные послания, используя выражения вроде «нездоровый интерес» или «стервятники». Поняв, что это лишь провоцирует новые попытки или ведет к цитированию ее гневных отповедей в газетных статьях, она изменила тактику и стала отвечать: «Меня зовут Ханна де Шастэнь. Я ничем не могу вам помочь».
Однако и
