Хрустальная сказка - Макс Рейн
– А отец что? – с интересом спросил Лексус.
–У папы другая особенность. Он не радуется жизни. И у него на это куча причин: то его детство было не таким, как хотелось бы, то люди вокруг неблагодарные, то мама неугомонная, ну и всеобщая несправедливость. Там много всего. А сейчас – про работу маме рассказывает и оживляется, глаза светятся, как у кота в темноте. Над коллегами с ней вместе подшучивают. Сидят хихикают, как будто без развода так нельзя было.
Лексус ничего не говорил, но вроде как все понимал. Он как-то признался Фрейе, что сам вообще не собирается жениться потому, что не может ни с кем рядом находиться дольше чем два часа в сутки. Да и этого уже было многовато. Видимо, эта черта «не задерживаться» очень привлекала девушек, Лексус притягивал их своей независимостью. Фрейя представила, как он поднимает на них свои небесные глаза и говорит: «Мне пора». И ничего ты не сделаешь. Хоть тресни.
– На Хэллоуин будет вечеринка, – монотонно сообщила Фрейя. – Обычно получается классно.
– Круто! Развлечёшься. – Лексус уставился в правый угол монитора.
– Я не пойду.
– Ок, не иди.
– А что ты не спрашиваешь, почему?
– Наверное, потому что ты не хочешь идти, – предположил он.
– Нет, – вздохнула она, – я собиралась идти с Козлиной. Мы даже костюмы подобрали. Он будет Мастером, а я Маргаритой. Стильно, готично. Лицо Лексуса осталось невозмутимым. – Ты читал такую книгу?
Лексус пожал плечами, словно припоминая.
– Из мастеров я знаю только Йоду, но книгу не читал и Маргариту не помню.
– Жаль, – грустно сказала Фрейя
– А что, нельзя без Козлины обойтись? Пусть будет одна Маргарита.
– Не-е, не хочется. Он с этой своей явится. Не удивлюсь, если она Маргаритой вырядится. Хотя у них уже тоже не так все клево, как было раньше. Она все время куксится.
– Это что ещё такое?
– Ну злится, в общем. Ей главное было у меня его отобрать, а так он ей не больно-то сдался.
– Ну, может, она кинет его скоро, и он к тебе вернется.
– Как ты себе это представляешь?
– Да запросто. Подошел, заглянул в глаза. Извинился, сказал, что ты лучшая и красивая. Если это не сработает, добавить: «Я не понял, ты похудела, что ли?»
– Козлина никогда такое не скажет, ему врать тяжело. И потом он меня никогда не простит.
– За что это?
Фрейя замялась.
– Я этой подруге своей рассказала кое-какие подробности о нем.
– Какие такие подробности? – Лексус подозрительно прищурился.
– Ну про звуки.
– Звуки?
– Сказала, что во время этого самого, он много разных звуков издает, а меня его саундтрек раздражает!
– У-у, – загудел Лексус. – Вот это ты зря. Такое и я бы не простил.
– Я не подумала, – вздохнула она.
– Ну правильно! Зачем думать? – съехидничал Лексус – Фрейя совсем сникла, и он неожиданно предложил: – А хочешь, я с тобой на вечеринку пойду?
– Ты серьезно? – искренне удивилась девушка. Она так смутилась, что не могла понять: нравится ей эта идея или нет.
– А чё, посмотрю и на твоего Козлину, и на его Козу.
Фрейя долго молчала.
– Почему ты со мной возишься? – тихо спросила она. – Зачем я тебе?
Лексус на секунду замялся. А потом так же тихо ответил:
– Без тебя хуже было.
Фрейя недоверчиво посмотрела на Лексуса, но не смогла сдержать радость:
– Тогда я костюм тебе подготовлю.
– Какой еще костюм? – насторожился Лексус. – При всем уважении к Йоде, в его облике я не пойду, – категорично заявил он. – Рост не тот. Сам себе что-нибудь выберу.
– Зря, у меня хороший вкус, – недовольно буркнула Фрейя.
– И кроткий нрав… – саркастически добавил Лексус.
– Ты хочешь сказать, что у меня ужасный характер?
– Ничего такого я не хочу сказать, но если бы ты была красавицей, запертой в замке с чудовищем, то смелые рыцари шли бы в замок спасать чудовище.
Фрейя захохотала. Лексус прислушался. Ее смех звучал чисто без фальши на коротких высоких нотах. Как колокольчик в рождественскую ночь. Лексус вдруг обнаружил что никогда раньше не слышал ее смеха. И удивился.
– Тебе надо больше смяться. «Смех удлиняет жизнь», – деловито произнёс Лексус.
– А слезы?
– А слезы – укорачивают.
– Выходит, я полжизни уже проплакала. Вот возьму и умру.
– Ты умрешь, как же… – беззлобно отозвался Лексус. – Только обещаешь…
Они замолчали. Они часто вот так подолгу молчали. Каждый по свою сторону экрана, глядя куда-то внутрь себя и слушая дыхание друг друга.
Антуан
– Анте, что случилось? – Микаэла озабоченно смотрела на побледневшего Антуана. – Тебе нехорошо?
Антуан покачал головой и залпом выпил стакан воды.
– Душно стало. – Он прыснул из ингалятора в горло.
– Я не знала, что у тебя астма. Это может быть из-за дыма от печи. Хочешь, уйдем отсюда?
Дверь в кафе широко отварилась, и ввалилась шумная компания молодых людей. Антуан низко опустил голову и уставился в тарелку. Микаэла с изумлением следила за его поведением.
– Простите, у нас нет свободных столиков, – долетело до его слуха. – Пицца только на вынос.
Молодежь что-то обсудила между собой и, как показалось Антуану, собралась уходить. Он осторожно посмотрел в их сторону и тут же встретился глазами с девушкой. Её брови под разноцветной челкой взметнулись вверх, а на квадратном лице появилась неприятная улыбка.
«Она! – Сердце Антуана бешено забилось. – Выследила меня. Зачем?» Он резко отвернулся, но боковым зрением видел, что она движется к их столику. Антуан лихорадочно перебирал возможные причины ее интереса к нему, чувствуя, как на затылке выступили капельки пота.
– Добрый вечер, – раздался низкий голос. – Я Ким Мадсен, журналистка. Собираю о вас материал. Статью писать буду. – Она сверлила Антуана выпуклыми черными глазами.
«Статью?» – Антуан непроизвольно вздрогнул. Неужели его неудачный эксперимент получил огласку? Это конец! Теперь его точно отстранят от работы, дисквалифицируют и сожгут на костре. Антуану показалось, что язычки пламени уже касаются его тела. Пот струйкой стекал по спине. Микаэла растерянно хлопала глазами. Видимо, пыталась сообразить, какой интерес может представлять молодой ученый для представителя прессы.
– А о чем статья? – вежливо спросила она.
– Я пишу о неординарных людях Швеции. Считаю вашего спутника одним из них. Вы же неординарный? – Антуану показалось, что она надсмехается над ним. – Простите, что я вот так, сходу. Увидев вас здесь,
