Идеальная девушка - Рут Уэйр
Ханна обдумывает то, что гинеколог сказала минуту назад. Ей предложено прийти через неделю.
– Я не смогу. У меня не получится уйти с работы еще раз.
Она кривит душой. Проходить осмотр в родильном отделении имеет право каждая женщина. Кроме того, Кэти слишком добра, чтобы устроить сцену по такому поводу. Она первая, узнав об этом, предложит взять отгул на весь день без оформления отпуска.
– Если вам нужно предъявить на работе справку, я охотно ее выдам, – предлагает врач. – По закону вас обязаны отпустить.
Ханна качает головой. Справка ей не нужна.
Причина протеста становится ей понятной в полной мере только после того, как она выходит с дневником наблюдений под мышкой на улицу и ветер охлаждает ее разгоряченные щеки. Дело не только в повышенном кровяном давлении. Она вообще не хочет сюда приходить, пока не избавится от мыслей о трагедии, взорвавшей, словно бомба, ее жизнь десять лет назад. «Ну почему я?» – хочется взвыть Ханне. Но даже подумать такое, не говоря уже о том, чтобы произнести вслух, было бы чистым эгоизмом. Если разобраться, то почему трагедия затронула всех их? Почему Уилл был вынужден часами давать показания в полиции, терпеть травлю в социальных сетях и постоянно пытаться стряхнуть с себя ярлык бойфренда убитой девушки? Почему Райана в столь молодом возрасте сразил инсульт – настолько несправедливый удар судьбы, что просто невозможно вообразить? Как такое могло случиться сверх всего того, что им пришлось пережить в колледже? Почему страдали Эмили, Хью? Почему все это вообще случилось в Пелэме? И самое главное – почему Эйприл? Прекрасная, великолепная Эйприл, у которой впереди была вся жизнь? Чем она провинилась, чтобы эту жизнь у нее отняли?
Разумеется, ничем. Она ни в чем не виновата. Такое просто происходит, и все.
* * *
Поезд идет в Йорк два с половиной часа. Ханна забыла свою книгу дома, поэтому на вокзале покупает другую – роман Луизы Кэндлиш, рекомендованный Робин как невероятно захватывающий. Ханна надеется, что чтение отвлечет ее от навязчивых мыслей о предстоящем разговоре с Райаном. На некоторое время она действительно полностью погружается в сюжет, но, когда поезд приближается к Йорку, снова начинает нервничать. Ханна осознает, что переворачивает страницы, не вникая в суть. Неужели она действительно это сделает? Ханна не виделась с Райаном больше пяти лет, а после его инсульта даже не разговаривала с ним. Во-первых, потому что он не мог ответить на телефонный звонок, во-вторых… Другие оправдания, кроме собственного эгоизма, не приходят в голову.
Не сошла ли она с ума, решив заявиться без предупреждения? Что, если Райан откажется ее принять? Вряд ли он часто покидает дом. И все же следовало позвонить, назначить встречу, договориться с Беллой, проверить, встречается ли Райан вообще с кем-то. Теперь уже поздно. Она сидит в поезде и не может повернуть обратно. Нет, нужно довести задуманное до конца, даже если Райан лично, а не в эсэмэске скажет ей, что она опоздала на четыре года.
Доехав до Йорка, Ханна берет такси и, открыв список контактов на телефоне, диктует водителю адрес Райана. И вот она стоит перед аккуратным пригородным домиком с пристроенным сбоку гаражом и газоном перед входом.
Сердце выскакивает из груди. Ханна невольно вспоминает о высоком давлении, о его влиянии на ребенка, но все же, сделав над собой усилие, пересекает дорожку и нажимает кнопку звонка рядом с дверью из светлого дерева.
Кто ее встретит? Скорее всего Белла или, может быть, сиделка в униформе… Неожиданно дверь открывает человек в инвалидной коляске; он неловко откатывается в сторону, чтобы впустить ее в дом.
– Райан! – удивленное восклицание вырывается у Ханны помимо ее воли.
На минуту лицо Райана принимает выражение крайнего удивления, между бровями пролегает глубокая морщина. Он значительно старше своих лет. Лицо осунулось и вытянулось больше, чем у мужа Ханны, ровесника Райана. Мышцы лица ослаблены, несмотря на густую черную бороду – в студенческие дни ее не было, – заметна некая асимметричность лица. Наконец Райан улыбается, один краешек рта приподнимается выше другого.
– Охренеть, кого я вижу! Чертова Ханна Джонс! Что ты здесь забыла, женщина?
Нет, Райан все тот же. Говорит слегка заплетающимся языком, улыбается несколько криво, но в остальном ничуть не изменился.
Ханна нервно улыбается в ответ, не находя сразу нужных слов. Райан ухмыляется, испытывая удовольствие, замечая ее стеснение, ему по-прежнему нравится ставить людей в неудобное положение. Но по крайней мере, он рад ее видеть.
– Где ты пропадала так долго?
До
– Где она? – Эмили нетерпеливо постучала ногой. – Мне пора домой. До завтра еще целую кучу материала надо проштудировать.
Ханна посмотрела на экран телефона. Одиннадцатый час вечера. Ворота давным-давно закрыли. Они ждали в фойе, пока Эйприл снимала грим, но прошло полчаса, а она все не появлялась.
– Сходим за кулисы? – предложил Хью и встревоженно посмотрел на Уилла.
Уилл пожал плечами. После стычки с Эйприл он говорил мало и стоял в фойе с непроницаемым видом. Его футболка все еще была запачкана гримом.
– Ну, я пошла, – объявила Эмили. – Ты со мной, Хан?
Ханну раздирали противоречия. В глубине души она отчаянно хотела вернуться и как следует подготовиться к последнему экзамену, но в то же время считала преждевременный уход после премьеры предательством подруги. Однако если Эмили уйдет, то Райан и Хью, скорее всего, последуют за ней.
– Не знаю, – Ханна бросила взгляд на Хью, потом на Райана. – А вы как думаете? Останемся?
– Я ухожу, – решительно заявил Райан. – Помираю от голода. Пришел сюда прямо с тренировки по регби, только пива выпил. Какой смысл здесь торчать, если на улице можно взять зачетный кебаб?
– Мне тоже пора, – неохотно произнес Хью и посмотрел на Уилла. – У меня завтра экзамен. Уилл, ты решил остаться?
Уилл угрюмо кивнул.
– Отлично, – сказала Эмили не допускающим возражений тоном. – В таком случае мы отчаливаем. Увидимся на фазенде, Уилл.
* * *
Выйдя из театра, Ханна осмотрелась по сторонам, опасаясь увидеть притаившегося в тени Невилла. К ее облегчению, консьержа там не было.
– С тобой все в порядке? – с некоторым любопытством спросил Хью.
Ханна нервно усмехнулась:
– Да. Извини. Просто
