Идеальная девушка - Рут Уэйр
Как защитить мужа? Это невозможно. Как невозможно спросить его о том, знал ли он и не скрывал ли столь важные сведения. С таким же успехом можно поинтересоваться, не лгал ли он все время, пока они были вместе. Подобная постановка вопроса сама по себе намек, что она его в чем-то подозревает. А вдруг он скажет…
Телефон издает писк. Ханна смотрит на экран. До нее с опозданием доходит, что она по-прежнему стоит посреди супермаркета и держит телефон перед собой, как компас. Уилл прислал эсэмэску.
Ханна, извини, я совсем забыл о приеме у гинеколога. Я ужасный муж. Не волнуйся, пожалуйста, я уверен, все будет в порядке. Наш ребенок здоров. Целую.
Ханну накрывает волна стыда. Она воспользовалась приемом у врача и их ребенком в качестве отговорки, чтобы скрыть стресс после разговора с журналистом.
Телефон посылает новый сигнал.
«Почему бы тебе не взять отгул, чтобы как следует отдохнуть? Продрыхнуть весь день».
«Ты прекрасный муж, – пишет ответ Ханна. – И подал хорошую мысль. Целую».
Она прячет телефон, берет рис и направляется к очереди в кассу, однако тревога, от которой сводит все внутри, не проходит. Это наверняка еще не конец. Необходимо выяснить, правду ли говорил Джерайнт, действительно ли Эйприл ждала ребенка, иначе стресс будет мучить ее еще лет десять. Истину знает только один человек.
Она возьмет завтра отгул, как посоветовал Уилл. Но не для того, чтобы дрыхнуть.
На прием она явится. А потом встретится с Райаном. И спросит его о слухах. Значит… нужно все рассказать Уиллу.
* * *
Час поздний – или считается поздним для Ханны в ее нынешнем положении. Они лежат в кровати. Уилл что-то смотрит в телефоне, Ханна читает потрепанный экземпляр романа «Шпион, выйди вон!». Читает, чтобы успокоиться, но в то же время понимает: часы тикают и откладывать разговор больше нельзя. Она обязана быть честной с мужем.
Ханна кладет книгу на тумбочку.
– Уилл…
– М-м? – Уилл сидит в «Твиттере». Он не отправляет твиты от своего имени, они оба уже обжигались на этом. Уилл завел анонимный аккаунт «Два колеса лучше», где изливает негодование по поводу плохо спроектированных перекрестков и выкладывает статьи о винтажных байках.
– Уилл, ты когда-нибудь… – Ханна замолкает и начинает сначала. – Ты когда-нибудь слышал что-нибудь о беременности Эйприл?
– Что? – Уилл садится на кровати. От безмятежной расслабленности после ужина с вином больше нет и следа, его лицо принимает пытливое, настороженное выражение. – Извини, что ты сейчас сказала?
– Я… до меня дошли слухи… – О господи, вот она, настоящая ложь, которой Ханна хотела избежать. Но теперь отступление невозможно. – В Интернете кто-то заявил, что Эйприл была беременна, когда ее убили.
– Уй, чушь собачья! – Уилл настолько поражен и рассержен, что Ханна жалеет о начатом разговоре, хотя искреннее удивление мужа действует на нее успокаивающе. – Разумеется, она не была беременна. Откуда люди только берут такой ядовитый бред? И зачем ты его читаешь?
– Я не знаю… Я не лазила по форумам, просто неожиданно наткнулась. – Так же неожиданно, буквально из ниоткуда, в их жизнь вторгся Джерайнт. – Так ты думаешь, это ерунда?
– Конечно, ерунда. Они что, пишут, будто беременность была обнаружена при вскрытии, но коронер почему-то никому ничего не сказал?
– Нет, – отвечает Ханна, в мыслях появляется ясность, которая разгоняет туман, вызванный стрессом и тревогами. Уилл, разумеется, совершенно прав. Если это правда, то все выяснилось бы при вскрытии. – Нет, это не было связано со вскрытием. Просто слухи. Эйприл якобы сделала перед смертью тест на беременность. Но ты прав, этого не может быть.
Следовало давно поговорить с Уиллом. Ей сразу становится лучше. Ханна переворачивается на бок и обнимает мужа.
– Она бы точно сказала или тебе, или мне, верно?
– Конечно, сказала бы. Да и не сходится вообще. Эйприл на пушечный выстрел не подошла бы к Невиллу, не говоря уж о том, чтобы лечь с ним в постель. Боже, какие кругом кретины. Готовы поверить во что угодно.
Ханна молча прижимается к мужу, Уилл обнимает ее. Она чувствует, как в нем бушует гнев, как натянулись на руках и плечах вены, он явно старается остыть, чтобы не расстраивать ее. Однако негодование Уилла не передается ей – наоборот, действует как успокоительное. Уилл попал пальцем в небо, не понял главного, о чем говорил Джерайнт, не уловил, к чему может привести распространение информации о беременности Эйприл, и это обнадеживает Ханну больше всего.
* * *
– Ну-у… давление все равно немного повышенное. – Гинеколог расстегивает манжету. Ханна ощущает острый укол сомнения. Она была уверена, что на этот раз все будет в порядке. Она не опоздала на автобус, прибыла за десять минут до назначенного времени, сидела в приемной, делая глубокие вдохи и выдохи в попытке успокоиться. А что в итоге? Такое чувство, что организм ее предал.
– И насколько оно повышено? – спрашивает Ханна сдавленным голосом.
– Колеблется около отметки сто сорок на девяносто. А это… не идеально. Щиколотки у вас не отекают? Головные боли не беспокоят?
– Нет и нет. – У Ханны от досады начинают гореть щеки. – Минуточку, сто сорок на девяносто не такое уж высокое давление. Все, что ниже, считается нормой.
– С клинической точки зрения – да, но с беременными дело обстоит несколько иначе. – Врач говорит тихо, слегка покровительственным тоном, вызывающим у Ханны протест. «Я не идиотка, – хочется сказать ей. – Незачем напоминать, что я беременна». Впрочем, она не первая, кому хочется вступить в перепалку с гинекологом; Ханна понимает, что в ее раздражении виновата не сидящая перед ней женщина, а она сама.
– С мочой проблем нет, – продолжает врач, – поэтому я не очень беспокоюсь. Надо контролировать показатели почаще, вот и все. Каким было давление во время первого визита? – Она листает журнал наблюдения. Точные цифры вылетели у Ханны из головы, однако они были либо в норме, либо чуть ниже нормы. – Сто пятнадцать на восемьдесят. Да, заметный скачок. Пока нет причин волноваться, но мы хотели
