Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт
Мысленно Хелен вернулась к случайно услышанным ею новостям о найденных на горе́ Хемлок человеческих останках. По телевизору сказали, что среди костей обнаружены высокие женские сапоги… Опустив голову, она посмотрела на покрытые печеночными бляшками руки Курта, на его изуродованные артритом суставы. Левая кисть все еще была розовой и припухшей после ожога кипятком. Когда-то ее муж был сильным, ловким, умелым, его глаза горели, отражая уйму эмоций. Теперь от того человека остался только остывающий уголек, и никакие новости не могли его взволновать.
Что касалось самой Хелен, то она испытывала довольно сложные чувства. На протяжении десятилетий любое известие о найденном где-то неопознанном трупе неизменно потрясало ее, но сейчас она была странно спокойна, хотя где-то в глубине ее души росла и крепла уверенность: на сей раз это она, их давно потерянная дочь. Хелен хотела даже поделиться своей уверенностью с мужем, но быстро отказалась от этой мысли. Телесная оболочка Курта была здесь, но сам он во многих отношениях отсутствовал. Недосягаем и для радости, и для горя. Началось все с рака простаты, потребовавшего операции, долгого и тяжелого лечения, гормональной терапии, в результате которой из могучего и неутомимого мужчины, каким он был когда-то, Курт превратился в трясущегося импотента. Потом случился инсульт – не прикончил его, но запер где-то в глубинах его собственного мозга и почти полностью отрезал от реальности. А теперь к тому же начало развиваться расстройство когнитивных функций, как называли это врачи. Фактически Курт на глазах превращался в овощ, и, хотя радоваться тут было нечему, Хелен все же радовалась: по крайней мере, болезнь дала ему избавление, облегчение боли, чего она подчас желала и себе. Но, быть может, это вовсе не избавление, подумала Хелен, продолжая разглядывать мужа. Если воспоминание о случившемся выжило и прячется где-то в глубинах его замутненного болезнью сознания, то это тюрьма.
– Курт?.. – прошептала она.
Никакой реакции. Словно загипнотизированный, он уставился на движущиеся картинки на экране.
– Курт!
Глаза его метнулись к ней. Он не пытался заговорить, но на несколько мгновений между ними протянулась какая-то ниточка, установилась какая-то ясно ощутимая связь.
– Мне кажется, они ее нашли, – сказала она тихо.
Но Курт уже отвернулся. Глаза его снова уперлись в экран. Тяжело вздохнув, Хелен опустилась на низкую тахту рядом с ним.
– Да, я говорила это уже много раз, но сейчас уверена. Это она.
– Н-наш-ли к-ко-го? – медленно, с трудом выговорил ее муж.
– Ее. Нашу Аннелизу.
Он нахмурился – недоуменно, растерянно, но уже через секунду пробудившаяся было мысль покинула его голову. Взгляд Курта снова сделался пустым.
– Ос-стался е-ще миндальный п-пирог?
Хелен снова вздохнула. Она чувствовала себя очень одинокой и бесконечно усталой, что немудрено: столько десятилетий она провела в своей собственной тюрьме, отгороженная от всего мира невидимыми решетками страдания и горя. Но теперь Хелен не сомневалась: стук в дверь, который она на протяжении почти пятидесяти лет и хотела, и боялась услышать, вот-вот раздастся и принесет с собой долгожданное облегчение. Скорее бы все закончилось. Завершение. Освобождение. Хелен ждала этого с покорностью человека, который давно утратил надежду. Наконец-то Бог или судьба смилостивились над ней, посулили покой. Наконец-то она сможет отдохнуть.
Поднявшись, Хелен отправилась на кухню, достала из буфета остатки миндального пирога. Возвращаясь в гостиную с тарелкой и чашкой чая, едва теплого из предосторожности, она заметила в окно темно-серый седан, остановившийся на улице напротив их дома. Настороженно шагнула к окну и стала смотреть из-за портьеры, однако автомобиль просто стоял у тротуара с работающим мотором. Из него никто не вышел, но Хелен разглядела внутри мужчину и женщину.
Вот оно. То, чего она так ждала. Кто-то приехал, чтобы сказать ей об Аннелизе.
Хелен понимала, что это начало конца. Понимала, и все равно едва не расплакалась от облегчения.
Фейт
В крошечной подвальной комнатенке Фейт забрасывала в стиральную машину одежду и белье родителей. Узкое окно прачечной она открыла настежь – так хотя бы часть горячего воздуха от сушилки выходила наружу. Вытяжка приказала долго жить, но в комнате все равно было душно, и пот градом катился по лицу Фейт. Именно благодаря раскрытому окну она услышала, как напротив их дома остановилась машина.
Отложив белье, Фейт подошла к окну и привстала на цыпочки. Подвальное окно находилось лишь чуть выше уровня земли, но она все же разглядела за кустами серый автомобиль, в котором сидели двое. Мужчина и женщина. У мужчины были густые темно-рыжие волосы и борода. Блестящие темно-русые волосы женщины были стянуты на затылке в конский хвост.
Фейт не сомневалась, что перед ней полицейские. Наверное, сумели идентифицировать найденные останки и нашли ближайших родственников. Сделать это не представляло труда, поскольку Дженсены вот уже пятьдесят лет жили на одном и том же месте. За полвека в доме мало что изменилось. Даже спальня Аннелизы оставалась в точности такой же, как в тот день, когда она покинула ее навсегда.
Этого момента Фейт ждала с девяти лет. Сама не зная почему, она была уверена, что появление полицейских ее каким-то образом освободит. Все события ее жизни, невезение, промахи и ошибки, – все началось в тот день в сентябре семьдесят шестого, когда сестра не вернулась домой. И вдруг весь мир начал вращаться вокруг Аннелизы – вокруг сестры, которой не было, но которая всегда присутствовала где-то рядом, словно только что вышла в соседнюю комнату или вот-вот покажется в дверях; призрак, превративший в невидимку и саму Фейт.
Водительская и пассажирская дверцы серого седана одновременно распахнулись, и она невольно напряглась, но тут же с удивлением увидела, что женщина-детектив, одетая в удобную черную куртку, идет неуклюже, с явным трудом. Похоже, она была беременна. Мужчина – высокий, очень светлокожий – двигался по-спортивному уверенно и быстро. Костюм, который он носил, показался Фейт довольно дорогим, что выглядело странно для простого полицейского. Рыжая бородка копа была тщательно подстрижена. Фейт припомнила, как года три назад она где-то читала, что полицейским Королевской конной полиции наконец разрешили носить бороды, но они должны были иметь определенную длину, если только
