Искатель, 2002 №5 - Станислав Васильевич Родионов
— Стоп! — гаркнул Твюдж. — Что происходит?
Старший помощник, на щеках которого алели две глубокие царапины, отрапортовал и удалился вместе с остальными замазывать йодом боевые раны. Служанка, похожая на кошечку, терла глаза и всхлипывала. На столе валялась ее сумочка, которую помощники уже начали потрошить в поисках вещдоков и компромата.
— Тебя как зовут? — спросил Хорек, разглядывая рассыпанные по столу предметы.
— Китти, — прохныкала она. Инспектор видел, что служанка не так уж и напугана, а больше играет, изображая невинную обиженную девчонку. В ее сумочке имели место: ярко-красная губная помада, синяя тушь, круглое зеркальце, угольный карандаш, четыре заколки для волос, большая деревянная пуговица, шпилька и синяя ленточка.
— Вам же приказали оставаться в замке. Ты куда направлялась?
— На свиданку-у… — залепетала она. — Он-меня-уже-наверное-жде-ет… Отпустите-меня-дядечка-а…
Это тут же напомнило инспектору одну из частых домашних сцен. Только там вместо «отпустите» звучало «ну-дай-мне-еще-три-монеты-все-го-три-пожалуйста», а вместо «дядечки» был «папочка».
— Здесь же лес кругом, — удивился Хорек. — Где ж ты кавалера подцепила?
— Не подцепила… — вновь завелась Китти. — Это он меня… познакомился… Он из лесников… Красивый — аж страх берет… Он-же-меня-бросит-если-я-не-приду…
— Если вот так с первого раза бросит — значит, нечего на него и время тратить, — быстро решил Твюдж. — Не могу я сейчас тебя отпустить. Сиди здесь.
Он выскочил из каморки, приказал помощникам никого не впускать и не выпускать и помчался дальше.
Было без десяти, когда инспектор ввалился на кухню.
За длинным столом сидели Ляпшин, Корли и Сноя, соответственно, главный камердинер, главный конюхи главная кухарка замка Рэллок. Из всей обслуги только эти трое находились внутри башни в тот момент, когда произошло убийство. Как наиболее приближенные слуги, предки которых из века в век служили баронам, они приняли участие во вчерашнем празднестве. Ляпшин, одетый в черную тройку, с торчащей из кармана золотой часовой цепочкой, сидел по одну сторону стола, Корли, подвижный лопоухий альбинос, имеющий привычку передвигаться какой-то резкой прыгающей походкой, — по другую, а толстая сонная Сноя — во главе.
Между ними стоял огромный самовар с ржавыми боками и эмалированная в черно-белую клетку посуда. Кажется, он прервал чаепитие, хотя, судя по всему, кухарка в нем и так уже не участвовала — она спала, положив голову на стол. Вчера она руководила приготовлениями к праздничному ужину, после прислуживала за столом и, наверное, так и не ложилась.
— Дон инспектор… — Ляпшин щелчком запустил в Сною сухой хлебной крошкой. — У нас с мсье Корли возник один фила… флио… вопрос фи-ло-софского порядка… — Камердинер склонился над своей широкой пиалой, и в коричневой поверхности отразилось его озабоченное лицо.
— Да-да, — поддержал его конюх и заросшими белыми волосами пальцами пригладил щеточки усов. — Интересный, если задуматься, вопрос… — Он, не глядя, запустил руку под стол, извлек пузатую бутыль и что-то подлил в чашку. По кухне распространился запах дешевого коньяка. — Вот, скажем, Сноя… Сможет ли она жить в этом самоваре?
— В самоваре… — эхом откликнулся камердинер, шумно отхлебывая из своей пиалы. — Я очень спешу. Жизнь — вообще вечная спешка. Иногда некогда даже чая выпить. Но эта проблема заставила меня, так сказать, притормозить и при… задуматься. Да, при-задуматься. Сможет ли? Сможет. Вот в чем — вопрос! В сав… самоваре? В водной, так сказать, среде… — Он вновь склонился над пиалой и подмигнул своему отражению.
Тоже пьян, решил Твюдж. Как же не вовремя!
— Мсье Ляпшин, чего не хватает в замке? — громко спросил он. — Вы как главный камердинер должны знать это.
— Заварки, — заявил камердинер после продолжительной паузы. — И времени. Нам вечно не хватает двух этих асновно… оснаво… осново-полагающих явлений.
Махнув рукой, Хорек покинул кухню и стал взбираться по лестнице. Было уже без пяти. Последняя его надежда — камердинер, который мог бы сказать, что не так с обстановкой замка, рассеялась, как парок над горячим чаем. Инспектор остановился возле узкого окна и выглянул. В замковом дворе под самой стеной башни было небольшое очень мелкое озерцо, на берегах которого росли розы. От легкого ветерка цветы склонялись друг к другу бутонами, кивали, словно вели тихую беседу. Отрешенно разглядывая отблески солнечных лучей на голубой воде, Хорек вздохнул. Прощай карьера, регулярная выплата зарплаты и остальные сопутствующие императорской службе прелести…
А все-таки, без нечистых тут не обошлось, вяло подумал он. И если каким-то образом они захватят замок Рэллок… Для них это будет отличная база, плацдарм для дальнейших атак на Едва. Если правда, что где-то в Червовых рощах есть нора в подземную страну… Страшно подумать!
— Р-А-А-АТЬ! — донеслось сверху, и что-то объемистое пролетело мимо окна. Хорек ошарашено глянул вниз, прижавшись лбом к стеклу, и увидел, как из озера встает Башат. Не удержался на подоконнике и, как обычно, рухнул вниз… болван! Так тебе и надо, решил инспектор.
Вода стекала с племянника ручьями, концентрические волны расходились от него во все стороны, и солнечные лучи зарябили на них, отражаясь и…
В мозгу инспектора раздался громкий щелчок.
— Ухты! — вскричал он.
Хорек помчался по лестнице вниз, пробежал мимо ошарашенных помощников, грудью распахнул дверь каморки и увидел, что Китти подкрашивает губы, глядя в свое зеркальце.
— Дай сюда!!! — страшно заорал на нее Твюдж.
Он дробно прогрохотал каблуками и ввалился в гостиную спиной вперед в тот момент, когда было уже без одной минуты. Сжимая зеркальце в полусогнутой руке так, чтобы его не было видно остальным, он посмотрел.
Тур, Тар…, сэр Рыцарь…
…?
Что значит —…?! На этом месте должно было быть отражение баронессы Черкоры!
— Именем Императора! — взревел Хорек, оборачиваясь. — Тот, кто выдает себя за баронессу Черкору, ты арестован по обвинению в убийстве и… э… подлоге!
Как только он произнес формулу ареста, Слон заработал. Проекционный пузырь опустился к полу, одновременно набухая. Из него начала высовываться нога в ботфорте, за ней — другая. Мордовороты Слона прибывали, чтобы арестовать подозреваемую.
Но и нечистая, выдававшая себя за баронессу, не медлила. В кресле на колесиках — которое исправно отразилось в круглом зеркальце, но без той, кто, по идее, сидела в нем — уже проступали контуры клыкасто-шипасто-рогатого чувырла с огромным, как водится, количеством щупальцев, ртов и узких красных глаз. Иллюзия баронессы, которая вновь возникла, как только инспектор стал смотреть на нее без посредства зеркала, стала разрушаться, истаивая прозрачным маревом.
— Уй,
